Свою лепту в ангельскую тему в искусстве, особенно популярную теперь, внес и Театр сатиры, в минувший уик-энд сыгравший премьеру “Вышел ангел из тумана”. Судя по результату, этот вклад можно назвать на сегодняшний день самым весомым, считает Марина РАЙКИНА.
Пожалуй, впервые героем современной драматургии стали не наркоманы, неформалы, криминальные элементы или на худой конец экстремальная молодежь. В центре пьесы Петра Гладилина “Вышел ангел из тумана”, кстати сказать, написанной специально для Ольги Аросевой, — пожилой контингент. Который забыли и на который забили все, особенно правительство.
Обычная московская семья в период социальных трансформаций: мать, два ее сына, один из которых стал новым русским, а другой — бедным ученым. При сыновьях — жены и дочки. При матери — архангел Гавриил бомжеватого вида и к тому же пьющий. Жанр разыгрываемого действия можно назвать социальной драмой с элементами комедийного абсурда.
— Ты куда, мама? — спрашивает сын (Борис Тенин).
— А я тебе не мама. Я — Катенька, — упрямо, капризным голосом объявляет пожилая женщина и усаживается на деревянные санки.
Бабушка сошла с ума или прикидывается, чтобы примирить насмерть разругавшихся детей? А тут еще является бомж в линялом костюме с белоснежными крыльями за спиной. Он хоть курит и пьет, однако проповедует разумные вещи, отсылая просвещенного зрителя к герою Горького — Луке из “На дне”. Впрочем, в отличие от богоборца Луки архангел Гаврюша (Лев Дуров) по сцене скачет козлом, наводя ужас на домочадцев полоумной бабушки. Масла в огонь подливают сцены “родов” пожилой женщины и явления рыжего жениха с гитарой.
Ну что за бред? Не больший, чем тот, в котором мы живем. Не меньший, чем в хорошей пьесе. Во всяком случае, структурные элементы абсурда, лихо вмонтированные в бытовой текст, придают новому спектаклю Сатиры ту странность, чьи привлекательность и обаяние делают ее успешным. Если у пьесы успех странный, то актерский — вполне объясним. В “Ангеле” занято девять актеров, и каждую из работ можно считать удачной.
Во-первых, бенефисной можно считать роль Ольги Аросевой, которая весьма изящно прошла между трагедией и комедией, соблюдая баланс, как в палате мер и весов. Ее сумасшествие в двух сценах не окрашено привычными красками — актриса просто живет в предлагаемых обстоятельствах: то лирично, то насмешливо, то смиренно. Приглашенный для нее партнер Лев Дуров явно пошел в отказ от праведных нот, необходимых для его божественного персонажа, но и не впадает в низменную крайность деклассированного элемента.
Братский дуэт Анатолий Гузенко (старший) — Борис Тенин (младший) сработал на “отлично”, а о молодом актере Тенине можно сказать только то, что он резко набирает очки в театре. Во всяком случае, его яркая внешне работа имеет глубокую психологическую проработку. Даже скромные роли жен (Людмила Карпунина и Луиза Мозенз), которые можно расценивать как вспомогательные, также отличаются точностью, лаконичностью. Актерский ансамбль завершают работы молодых — Ольги Мотиной, Татьяны Малюковой.
Судя по реакции зрителей, народ сегодня чрезвычайно охоч до сказок с добрым концом, удивляя непосредственностью детских реакций. Аплодисментами встречают артиста, который не произнес ни слова, только за то, что его персонаж (рыжий жених для бабушки) явился в нужный момент. Как и архангел с белыми крылами. В спектакле несколько сильных сцен — особенно покаяние братьев и сумасшествие и смирение бедной Екатерины Кондратьевны.
Счастливого конца ни драматург, ни тем более режиссер Никита Ширяев не предусмотрели. Ясное дело, что братоубийственная война ничем хорошим не заканчивается, что и являет Ольга Аросева, которая произносит свой покаянный монолог в финале. Очевидно, из желания его усилить режиссер заканчивает спектакль хоральной нотой погребения. Сцена хоть и геометрически красиво выстроена, но конкретной смертоносности не снимает.
