Если, гуляя по Москве, вы никогда не встречали хохлатую чернеть, живучку ползучую или сныть обыкновенную, считайте, что вам просто не повезло. Как выяснилось вчера из доклада руководителя Департамента природопользования Леонида Бочина, растительный и животный мир Москвы не ограничивается лопухами да собаками.
— Мы вырастили в вольерах, адаптировали к городским условиям и выпустили на свободу черных коршунов, соколов сапсанов и других хищных птиц. В Битцевском лесу на прудах появились птенцы серой цапли и серого журавля, а на Чистых прудах, в Останкине и Свиблове — лебеди... — наперебой хвалились представители природоохранных ведомств.
— Стоп-стоп-стоп, — вдруг вступил в дискуссию мэр Лужков. — Вы говорите о восстановлении редких видов растений, животных, о бабочках, а где пчелы? У нас в городе большое количество лесных массивов — и ни одной пчелки нет!
Напрасно Бочин пытался напомнить известному пчеловоду о Коломенском и других опытах по размещению ульев с “неагрессивными пчелами” на территории парков и природных зон. Лужков упрямо гнул свою линию: пчел нет, и это ужасно. Ведь благодаря “труженицам полей” разновидность растений увеличивается на 20—30%. И никаких других мер “по восстановлению естественных растительных сообществ” предпринимать не надо.
В общем, проект одноименного постановления направили на доработку. Помимо отдельного пункта о пчелах мэр потребовал прописать в нем запрет на торговлю редкими видами растений и животных. Поскольку одного Административного кодекса для борьбы с обнаглевшими нарушителями, по его мнению, явно недостаточно.
