Неделю в Иерусалиме на каждом углу я слышал русскую речь. Без переводчика говорил с администратором гостиницы и горничной. В лифте при мне солдаты с автоматами шумно выясняли, имел ли право взводный послать их на три буквы. В супермаркете продавец на родном языке посоветовал, какая местная водка лучше. На пешеходной улице слышал, как музыканты поют на русском. На всевозможных движимых музыкальных инструментах здесь давно играют нашу музыку.
Что еще общего между Москвой и Иерусалимом? К тому, что их объединяло в прошлом — семи холмам, русским подворьям, православным храмам и монастырям, прибавились террористические акты. У нас гибли на Каширском шоссе и в Печатниках, на Дубровке, в переходе у памятника Пушкину, у гостиницы “Националь”. После тех жутких трагедий город оплакал сотни невинных душ. У них рвут автобусы, кафе, магазины, стреляют по прохожим. Похороненных в Иерусалиме после кровавых атак — сотни.
Семь дней жил я в “Тауэре”, башне гостиницы, в эпицентре террора. В рецепции попросил пометить на плане места, где взрывали людей. Администратор, не напрягая память, поставил кресты на улицах Яффе, Бен Иегуде, Кинг Джордж. Они — самые притягательные для нападений. По этому маршруту и пошел я, выйдя за порог башни, некогда заполненной, теперь полупустой.
И сразу увидел потерю. В соседнем доме не застал у верстака знакомого сапожника. Мастерская его закрылась. Погиб он при взрыве автобуса. Приехал в Израиль, когда из Средней Азии погнали русских заодно с евреями. Умелый был мастер, не портил дорогую обувь. У другой моей знакомой появилась недавно такса по имени Филя. Гроб с телом прежней хозяйки, которую звали Саша, отправили из Иерусалима в Адлер, старушке матери. Собачку она пригрела. За спиной знакомой разорвалась бомба, когда она выходила со Старого рынка.
Если бы мне не сказали, что именно Яффа, напоминающая дореволюционные окраины российской провинции, и есть центральная в Иерусалиме, я бы в это не поверил. На нее, где ждут Мессию, рвутся непрошеные гости с взрывчаткой и верой, что отсюда после кровавого пира попадут в рай, в объятия небесных гурий. На этой улице убили Сашу, хозяйку таксы. Смертник, выйдя из машины, открыл стрельбу по толпе. Другое побоище устроила на Яффе смертница, взорвав себя и прохожих.
Узкая кривая улица тянется от автостанции до Старого города. По ней носятся автобусы, поражая расторопностью водителей. Они успевают на остановках всем, кто вошел, закомпостировать и продать билеты, дать сдачу бумажными деньгами и мелочью. И следовать точно по расписанию. Маршрутом номер 2 едут к Стене плача. Переполненный детьми и стариками большой автобус этого маршрута взорвался, когда вез народ после субботней молитвы. В другой день разнесло автобус номер 18. Трагедия случилась вблизи автостанции. Взорвали бы и саму бурлящую станцию, но там у каждой двери трясут багаж и обыскивают.
В Яффу впадает пешеходная Бен Иегуда, аналог нашего Арбата, заставленная столиками и цветами из лавок. Помню, как здесь собирались праздные толпы. Что теперь? Да, сидят люди кое-где в кафе, открыты до поздней ночи магазины. Все там же уличные музыканты, попрошайки и городские сумасшедшие. Порой заходят туристы, любители острых ощущений. Но прежнего многолюдья, радости общения — нет. Беззаботны разве что воробьи, скачущие по мостовой. Здесь все облицовано и покрыто камнем.
Сюда каждый день с утра заезжает передвижной пункт сдачи крови. В раскрытую дверь желтой машины со звездой Давида замечаю руку донора с закатанным рукавом. Другой доброволец за столиком в тетрадь записывает свои данные. И здесь стоят девушки с автоматами, напоминая, что Иерусалим в осаде. У одних стволы закинуты за спину, где свисают косы. У других болтаются спереди на брюках. Этих в сущности детей дополняют солдаты с такими же автоматами, покуривая у патрульной машины. Это еще не вся охрана. С пистолетами на боку вышагивает пара пожилых полицейских, вглядываясь в лица прохожих. По возрасту грузные стражи порядка вполне могли бы быть дедушками девушкам в погонах. Вся эта картина — на фоне голубого неба. Прозрачен воздух. Светит в ноябре, как у нас в июле, яркое солнце. Благодать с автоматами!
В гуще пестрой рекламы не сразу заметил я на стенах домов мемориальные доски. Под пламенем свечи слова поминальной молитвы на иврите. Среди букв — цифры, понятные без перевода. У дома вверху улицы записываю в блокнот дату — 4.9.97. В тот сентябрьский день у фонтана погибли многие. Кровь с камней легко смывается, и ничто, кроме этой доски, не напоминает сегодня об ужасе, объявшем тогда живых и раненых.
На такой же доске внизу улицы иная дата — 2.12.01. Маленькая, шагов триста, Бен Иегуда стала ареной кровавых побоищ. Два взрыва прогремели одновременно вверху и внизу холма. Они не отмечены досками. Но о них помнят все, кто служит здесь за прилавками и столиками.
Террористам из Чечни добираться до Москвы приходится самолетом, поездом, издалека ехать на машине. Фанатикам из арабских селений за минуты можно достичь центра на такси или попутной машине, остановиться в любом месте и войти туда, где больше жертв. Так поступил прохожий с гитарой за спиной. Он вошел в кафе на углу Яффы и Кинг Джордж. В руке нес футляр гитары. В такие раскрытые ящики прохожие бросают монеты уличным музыкантам.
Над черепичной крышей итальянского кафе высится башня курантов с дюжиной колоколов прямо на стене. Они вызванивают круглые сутки веселые мелодии. Колоколам впору играть траурные марши. Араб в футляре пронес бомбу. С ней дошел до кассы. И взорвался со всеми, кто стоял и сидел рядом.
В кафе, раньше забитом людьми, вечером застал одну семейную пару с ребенком. У входа меня обыскал пожилой охранник. В подвале дома в день трагедии работал его брат, оставшийся жить. Тем, кто стоял с подносами и ел за столами, — так крупно не повезло. Взрыв прогремел, как явствует дата на типовой мемориальной доске с текстом молитвы, 9.8.01, за четыре месяца до взрыва на Яффе.
Арабам в Иерусалиме все доступно. Я их видел не только в Старом городе, где бурлит рынок у Шхемских ворот и течет людской поток мимо лавок и станций, по пути шагавшего на Голгофу Христа. Арабы — везде, где живут одни евреи, на улицах, в банках, гостиницах, ресторанах, в мэрии на Яффе. Многодетные семьи одних арабов получают пособия государства, которое другие арабы хотят уничтожить.
Почему такая аномалия — одним можно, другим нельзя, почему дисбаланс в отношениях сторон? По решению израильских судов палестинцам, пострадавшим во время перестрелок израильских солдат с боевиками, уплачено за семь лет 202 миллиона шекелей. Это примерно сорок пять миллионов долларов США. Сколько получила мать Саши и другие несчастные, потерявшие детей, родителей, мужей и жен? Ни агоры, ни копейки, хотя в окружном суде Иерусалима годами лежат неисполненные иски сотен жертв арабо-исламского террора.
За одного израильтянина и три трупа убитых солдат требуют выпустить из тюрем 400 заключенных. Обмен давно бы состоялся, если бы вышел вместе с преступниками на свободу отбывающий 542-летний срок фанатик, вырезавший семью и убивший полицейского. Подобный обмен однажды состоялся. Тогда за нескольких пленных солдат отдали десять тысяч арабов.
В Иерусалиме везде вижу названия улиц, учреждений, музеев — на двух государственных языках, иврите и арабском. В Палестине нет ничего подобного. Там в школах на картах нет самого Израиля. Все видели по ТВ подростков, швыряющих в танки камни. Детям внушают ненависть к евреям до того, как они идут в школу. Для малышей сфабриковали мультфильм с той же задачей. И привезли в эти дни в Москву! На его кадрах карапузы дружно распевают воинственные песни и сжимают в кулачках булыжники. На вернисаже, где демонстрировался этот шедевр палестинской пропаганды, среди почетных гостей появился один из творцов советской ближневосточной политики. То был по матери сын известного детского врача в Тбилиси, еврейки, он же Евгений Максимович Примаков. “Сын юриста”, польского еврея Вольфа Жириновского, на той демонстрации был бы еще одним желанным гостем. У нас в Москве одной рукой жмут руку премьерам Израиля. Другой рукой голосуют в ООН за все проарабские резолюции. Поразительное постоянство! Такая генеральная линия гнется со времен Сталина. При его жизни дали евреям, сумевшим добраться на землю предков, клочок суши — 14 тысяч квадратных километров земли, еле видимой на географических картах мира. Кровь полилась, как только они провозгласили государство, дарованное мировым сообществом во искупление миллионов жертв Катастрофы. С тех пор арабы не раз пытались сбросить в море израильтян. Надо ли напоминать про нападение пяти государств на одно, взорванные синагоги Старого города, камни, летевшие на головы стариков у Стены плача, убийство олимпийцев в Мюнхене, захват заложников, взрыв в воздухе самолета с пассажирами?
Неужели за полвека арабские страны и палестинцы всегда поступали справедливо, а израильтяне неправедно? В Европе сегодня многие думают: не будь Израиля, мир и благодать воцарились бы повсюду на земном шаре. Газеты заполнены сообщениями из Франции, захлестнутой волной антисемитизма. В Германии депутат парламента и генерал, в Греции известный певец заклеймили евреев как злодеев. В Испании и других государствах, по утверждению социологов, большинство населения враждебно к израильтянам. Они — “расисты”, они “оккупанты”, они угнетают бедный народ Палестины. Но кто виноват в этой бедности, кто присвоил миллионы долларов, поступивших народу? Каждый месяц его лидер, “раис”, как выяснилось, переводит жене в Париж сто тысяч долларов.
Под колонной Нельсона в Лондоне я видел площадь, запруженную арабами, плакаты и знамена митинга, где ораторы под охраной полиции призывали уничтожать израильтян. Акция происходила в столице Англии, откуда полетел вскоре с взрывчаткой в туфле ее подданный-араб, чуть было не взорвавший над океаном самолет с людьми.
Все это напоминает ситуацию перед Второй мировой войной. Тогда Гитлер и его соратники несли на митингах нечто подобное. Великие державы не отреагировали на “хрустальную ночь”, чудовищный погром в Германии. Они уговаривали фюрера жить дружно. Евреев тогда принесли в жертву “миру”. Потом пришлось откупаться Австрией, Чехословакией. Дали гитлеровским фашистам вооружиться до зубов, развязать Вторую мировую войну.
Мы стоим на пороге третьей мировой войны. Ее раскаты гремят не только в Палестине. Фронты открываются в разных странах. Какой войны, каких фронтов, скажут миротворцы, присудившие Нобелевскую премию террористу, лишенному ныне права на передвижение. В перечне взрывов, прогремевших за два года после падения небоскребов Нью-Йорка, я насчитал тринадцать стран. Россия, США, Индия, Тунис, Турция, Колумбия — все трудно запомнить. Они в Азии, Африке, Северной и Южной Америке. Наш фронт в Восточной Европе всем известен.
На государства Западной Европы не нападали. Почему так? Да потому что самые богатые страны континента во второй половине ХХ века без единого выстрела захватили 20 миллионов мусульман. Всеми правдами и неправдами они рвутся сюда. В одной “бель Франс” их пять миллионов! Мусульмане веками пытались покорить христиан, католиков и православных. Теперь с Аллахом в голове они французы, англичане, испанцы. Зачем им взрывать собственный дом? Террор парализует Иерусалим, угрожает Москве.
Все знают, кто его вдохновлял и организовал в Палестине. Но Европа не дала выбросить на свалку истории “раиса” в овечьей шкуре. Почему? У него, оказывается, высокий рейтинг на “палестинской улице”. Его избрал народ. Этот народ пел и плясал, когда рушились небоскребы Нью-Йорка. Эта “палестинская улица” ликовала на крышах домов, когда над ними летели ракеты на Израиль. Между прочим, Гитлера избрал народ, и у него был рейтинг дай бог каждому.
Чистый эксперимент, доказательство того, что исламские фанатики рвутся к мировому господству не из-за козней иудеев, ставится в Чечне. Там их больше нет. Умерла еврейка — мачеха Эсамбаева, убеждавшая Махмуда, что он танцует лучше всех в мире. Убили в Грозном ректора университета — еврея. За ним изгнали или уничтожили всех евреев и множество русских. Вместо них потянулись на Кавказ с Ближнего Востока головорезы, эмиссары с чемоданами долларов. Не будь этих чемоданов — давно бы вышел из пещеры бывший полковник Советской Армии.
Что еще между Москвой и Иерусалимом? Общий коварный враг, прежде неведомый, способный на самое страшное злодейство. 11 сентября 2001 года все это увидели. Фанатики, как фашисты в прошлом, рвутся к мировому господству. 57 глав мусульманских государств и правительств недавно с радостью внимали словам премьера Малайзии, призвавшего правоверных бороться с евреями не только оружием, но и умом. Что у объятого эйфорией 77-летнего премьера, уходившего на покой, было на языке, то у большинства его слушателей — на уме.
Москва и Иерусалим стали фронтами необъявленной мировой войны. Каждый день убивают в Чечне. Каждый день стреляют в Израиле. Будет это длиться до тех пор, пока получает убежище в Англии снявший камуфляж боевик, бывший артист погоревшего театра. Пока не перестанут ублажать исламистов, не перекроют денежные потоки террористам. В Европе надеются, что, строя мечети и открывая медресе, фанатики не станут взрывать дома и автобусы в христианских городах, где теперь толпами ходят по улицам женщины в чадре. Блажен, кто верует.
