Мужчина сидел на корточках, прислонившись к стене, в грязной луже, чуть подернутой коркой льда. Голова его неестественно запрокинулась назад, руки были скрещены на груди. “Пьяный, поди...” — подумала дворник Татьяна Маркова, когда ранним ноябрьским утром разметала дорожку у детского центра. Но присмотревшись, остолбенела: “Мертвый!”. И кинулась звонить в милицию.
Звонок в московский ОВД “Котловка” не был для тамошних сотрудников большой новостью. К воротам бывшего детского садика, а ныне двух центров внешкольной работы, накануне, 27 ноября 2002 г., уже приезжала их милицейская машина. Правда, тогда Станислав Ксенофонтов был еще жив.
— Примерно в 11 часов утра у забора упал человек, — вспоминает Людмила Фомина, завхоз центра внешкольной работы “Патриот”. — Мужчина лежал у входа на нашу территорию. Родители и дети перешагивают прямо через него. На улице — дождик со снегом. Ну я и позвонила в милицию.
Дежурный отреагировал на сообщение вяло. Посоветовал сбегать посмотреть, живой ли мужчина, и в случае необходимости оказать первую помощь. Людмила подошла к лежащему человеку в тот момент, когда уличные мальчишки уже копались в его пакете. Прикрикнув на них, завхоз оглядела человека, одетого в приличную куртку, попробовала с ним поговорить. Тот лишь что-то пробурчал. Было непонятно, пьян он или болен. Но даже если пьян — спасать-то надо. Вернувшись в кабинет, Людмила Фомина набрала уже номер начальника ОВД “Котловка”.
— Сейчас разберемся, — заверил он.
Но проходили часы, а человек все так же лежал у забора.
— А почему “скорую” не вызвали? — удивляюсь я.
— Как-то не догадались... От него вроде спиртным пахло.
Ужас этой истории в том, что Станислава Ксенофонтова можно было спасти как минимум 10 раз. Но люди рассуждали так: “Пьяный? Ну и бог с ним”, — и шагали себе дальше.
— В шестом часу вечера я пошла домой, — рассказывает Дина Попова, замдиректора по учебно-воспитательной работе центра “Аргус”. — И тут подъехала милицейская легковушка. Двух милиционеров я стала упрашивать забрать мужчину. Но они лишь недовольно скривились: “Такого грязного? Только машину пачкать...”
Правда, сотрудники милиции все-таки “трогательно” позаботились о Станиславе. Продрогшего, но еще живого, его оттащили к укромному углу здания и со спокойной совестью убрались восвояси.
...У 40-летнего Станислава Ксенофонтова своей семьи не было — как-то не сложилось. Самой близкой для него всегда оставалась его мать, Лидия Алексеевна. 68-летняя женщина признается, что сейчас, после смерти сына, без работы просто сошла бы с ума.
— Стас не пришел ночевать — это показалось мне странным, такого никогда не было, — вздыхает Лидия Алексеевна. — Вечером звонить в милицию не стала, побоялась, что меня поднимут на смех: ничего себе, 40-летнего сынка потеряла. Но когда Стас не пришел и на следующий день, я все же позвонила в ОВД “Котловка”.
— А-а, так это ваш сын погиб! — почти обрадовались на другом конце провода. — Сегодня мы нашли его труп.
В морге №1 Лидии Алексеевне выдали справку, в которой сказано, что Станислав Ксенофонтов умер от переохлаждения. Не от спиртного, не от внезапной болезни и не от чьего-то подлого удара — именно от холода. А и было-то всего минус 2... Почему же так нелепо?
— Тогда я просто встала у того забора и спрашивала у прохожих: видели они здесь упавшего мужчину? Так я нашла свидетелей этой трагедии. Познакомилась с дворником, завхозом и даже узнала про женщину, которая пыталась спасти Стаса.
Старушка Зинаида Григорьевна в тот вечер выгуливала собаку. Заметив лежащего на земле мужчину, она не побоялась растормошить его. Станислав протянул к ней руки, еще теплые, но подняться не смог. Зинаида Григорьевна обратилась было за помощью к папашам, которые здесь же ждали своих детей после занятий. Тщетно — на просьбу Зинаиды Григорьевны никто не отреагировал.
Как не отреагировали и те, про которых пишут сейчас на уличных стендах: “Если где-то человек попал в беду — 02”.
— Я как подумаю, что Стаса можно было спасти, у меня сердце кровью обливается, — шепчет Лидия Алексеевна. — Он погиб в 50 метрах от дома, в том самом детском саду, куда ходил ребенком. Или люди настолько очерствели, что им нет никакого дела друг до друга?
Вот уже больше года Лидия Алексеевна обивает пороги Зюзинской прокуратуры. Надеется возбудить уголовное дело против сотрудников милиции. Почему они не вызвали “скорую”, не предупредили родственников? Ведь у мужчины с собой был паспорт, а до его дома — рукой подать. Ответы на эти вопросы женщина ищет теперь в статье 125 УК РФ (оставление в опасности). Из Зюзинской прокуратуры Лидия Алексеевна сначала получала отписки: “Каких-либо нарушений закона в действиях сотрудников милиции ОВД района Котловка не установлено. Оснований для вмешательства прокуратуры не имеется. По факту смерти Ксенофонтова С.В. проводилась проверка, по итогам которой принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела”.
Однако в июле 2003 г., после обращения в Мосгорпрокуратуру, в своем почтовом ящике Лидия Алексеевна нашла иное письмо. Читала его и не верила своим глазам. Предыдущее “постановление прокуратурой отменено как незаконное и необоснованное и направлено для проведения дополнительной проверки в ОВД “Котловка”.
О решении Лидии Алексеевне обещали сообщить. Но прошло уже полгода, а о результатах проверки ни слуху ни духу. Лидию Алексеевну в ОВД не вызывали, ни один свидетель, которых найти очень легко, до сих пор не опрошен. И мать Станислава Ксенофонтова потихоньку теряет надежду, что это когда-нибудь случится.
