Судья Родни Мелвиль, недовольный тем, что обвиняемый, которому грозит двадцать лет тюрьмы, опоздал на двадцать минут — минута за год, строго сказал ему: “Господин Джексон, я должен предупредить вас, что со мной такие штучки не проходят. Ваше опоздание — оскорбление суда. Вы меня поняли?”
— Да, сэр, — еле слышно прошептал король попа. Он был в огромных, почти авиационных очках.
Адвокаты обвиняемого объяснили судье Мелвилю, что их подзащитный опоздал не по своей воле. Его кортеж задержали уличные “пробки” и толпы восторженных фанатов.
— Признаете ли вы себя виновным?
— Нет, сэр, — еще тише ответил Джексон. Его голос был еле слышен в небольшом зале суда, который заняли адвокаты, репортеры, члены семьи Джексона и его фанаты, стоявшие в очереди с четырех часов утра.
Адвокат Джексона Марк Герагос попросил судью “принять во внимание” еще одного нового адвоката своего подзащитного — Бенджамина Брэфмана. Брэфман — звезда нью-йоркской адвокатуры. Он больше всего прославился защитой “крестных отцов” нью-йоркской мафии — Бонано, Гиганте и других. Здесь считают, что Брэфман присоединился к и без того многочисленной адвокатской рати Джексона не для усиления защиты их подопечного, а для устрашения истцов, поскольку он имеет тесные связи с миром гангстеров.
Адвокат Герагос, возглавляющий команду защитников Джексона, попросил судью отсрочить следующую стадию процесса — предварительное изучение доказательств на предмет того, достаточны ли они для начала судебного разбирательства. Судья согласился и вместо обычной десятидневной отсрочки назначил дату 13 февраля. Судья дал согласие и на то, чтобы Джексон не присутствовал на всех слушаниях. Тут вмешался прокурор Томас Сиеддон. Он потребовал присутствия Джексона в тех случаях, “когда это необходимо”. Судья вновь согласился.
Затем между адвокатом и судьей произошел такой комический диалог:
— Ваша честь, позвольте мистеру Джексону в качестве вашей личной любезности на время покинуть зал заседания, — сказал Герагос.
— Надо понимать так, что мистер Джексон хочет пойти в уборную? Мне тоже хочется, — ответил судья Мелвиль. — Когда хочется — надо идти. Но вообще-то вам следует предупредить вашего клиента, чтобы он принимал как можно меньше жидкости перед судом...
Поп-король, сопровождаемый членами семьи и адвокатами, двинулся в уборную...
Пока Майкл Джексон и судья Мелвиль опорожняют свои мочевые пузыри, расскажем о том, что происходило перед зданием суда в Санта-Марии.
Уже с раннего утра 16 января сюда стали прибывать “караваны любви” — автобусы с фанатами Майкла. Наиболее мощные прибыли из Лос-Анджелеса и Лас-Вегаса. Фанаты понаехали из Европы и даже из Японии. По данным шерифа департамента Санта-Марии, их набралось около двух тысяч человек. Гулом одобрения была встречена весь о том, что в Москве члены фан-клуба Джексона пикетируют здание посольства США. Вертолеты, нанятые ведущими телекомпаниями Америки и мира, передавали все подробности следования автомашин с адвокатами и родственниками Джексона с аэродромов и из Санта-Барбары в Санта-Марию. Политическую окраску этому шоу придала негритянская радикальная организация “Нация ислама”, которая взяла на себя охрану Майкла Джексона и его близких.
...Справив малую нужду, судья Мелвиль отправился в судебную комнату отдыха, а Майкл Джексон вышел из здания тем же коридором из телохранителей “Нации ислама”. И тут произошло нечто неожиданное. Оторвавшись от охраны, отбросив спасительный зонт, Майкл ловко взобрался на крышу своего “S.U.V.”. Он стал приветствовать толпу, окружившую автомобиль, и даже пританцовывать, совершая свои знаменитые телодвижения. Толпа ревела от восторга. Такого бешеного успеха Майкл не имел уже много лет.
Тем временем другие члены “Нации ислама” стали распространять в толпе пригласительные билеты. В них говорилось, что все приглашаются на ранчо Джексона “Неверленд” повеселиться, выпить и закусить. У входа в “Неверленд” гостей просили подписать релиз с согласием участвовать в телевизионном шоу о Майкле Джексоне.
