В субботу штаб Национал-большевистской партии, что на 2-й Фрунзенской, удостоился пристального внимания милиции. Такого скопления людей в форме жители тихого микрорайона не замечали давно.
Близ входа в штаб стояли два автобуса с милиционерами, вокруг разводили пары еще несколько легковушек с синими номерами, в толпе “паслись” ФСБшники в штатском. Как рассказали члены НБП, в 10.20 представители правоохранительных органов попытались войти внутрь, но находившиеся там два десятка нацболов забаррикадировали дверь (позже они угрожали в случае “атаки” поджечь помещение и вскрыть себе вены). Причина “визита”, по версии лимоновцев, — месть за “продуктовое” нападение на Бориса Грызлова.
Сам Эдуард Лимонов, когда мы ему позвонили, сидел дома. “Если вы узнаете, какие нам предъявляют версии, то будете долго смеяться, — сказал он. — Первая: автобусы с милицией стоят у нашего штаба в связи с тем, что это обычное усиление, так бывает, когда проводятся футбольные матчи. Вторая — это обычная охрана административного объекта дома: вероятно, имеется в виду паспортный стол, который с нами соседствует. Третья — мы-де, нацболы, собирались провести несанкционированную акцию. А потом появилась четвертая, более серьезная версия: дежурный Управления информации ГУВД Мотанин заявил, что нас собираются из здания выселять”.
Выселить НБП из подвала дома на 2-й Фрунзенской — давняя мечта не только правоохранительных органов, но и местных жителей. Все стены в районе исписаны лозунгами НБП (такой надписью “дети Лимонова”, например, украсили зад огромного надувного Деда Мороза, установленного во дворе элитного дома, где купил пентхаус хоккеист Павел Буре), а группки агрессивных юнцов распугивают мамаш с колясками. Что интересно, дом, где располагается штаб НБП, населен... высокопоставленными чинами МВД. Но до сих пор они не могли одолеть нацболов.
По версии же источников в ГУВД, никакого вторжения в штаб не планировалось: мол, милиция просто “контролирует ситуацию” во избежание новых демаршей НБП, о подготовке которых якобы поступила информация.
Лимоновцев в субботу, похоже, спас “щит” из многочисленных журналистов, сбежавшихся на место противостояния. В воскресенье прессы было уже меньше, а вот милиции — больше (одних легковушек можно было насчитать емь штук, добавились и гаишные машины). Исход противостояния на момент подписания номера известен не был.
