На этих людей всегда смотрят свысока, женщины смущенно отводят глаза, а мужчины никогда не видят в них соперников. А зря. Некоторые из тех, кто рожден карликом по воле злой судьбы, всю жизнь доказывают себе и окружающим, что они — нормальные. И даже более нормальные, чем все остальные.
На этого маленького человека в жизни выпало столько горя, что не каждый из нас, обычных, смог бы это вынести. Он не понимает, почему Бог посылает ему столько испытаний. Одно страшнее другого. Первое выпало на него при рождении. Известный актер Владимир Федоров родился карликом, но свой физический недуг он называет породой. Он рано лишился родителей, от тяжелой болезни скончалась его жена, он потерял двоих детей.
Несмотря на то что Федоров преуспевающий актер, его зарплата составляет 150 рублей за спектакль. Он живет в маленькой, необустроенной квартирке, передвигается на общественном транспорте и при этом никогда не жалуется на свою судьбу.
А еще он — настоящий Казанова и не боится называть себя убогим.
— Владимир, в кино вы пришли довольно поздно для начинающего актера. Вам было далеко за тридцать. Чем вы занимались до этого?
— Я окончил Московский инженерно-физический институт и больше двадцати лет проработал по специальности в Курчатовском институте. Занимался ядерной физикой.
— Говорят, там вы состояли на должности замдиректора по режиму?
— Я? Да вы что, это было невозможно! В системе институтов, которые занималась атомной проблемой, режим — это было основное, а сама наука становилась вспомогательным инструментом. И чтобы работать замдиректора по режиму, надо быть кагэбэшником, а чтобы стать профессиональным агентом, надо окончить спецшколу, а чтобы туда поступить, надо иметь соответствующие внешние данные — цвет глаз, национальность, рост и так далее. В нашем институте существовала не одна сотня профессиональных кагэбэшников. В лаборатории за нами следили несколько осведомителей, вербовали научных сотрудников. Эти люди имели соответствующие льготы, продвижение по службе, им предоставляли редкие поездки за границу. Очень много продажных людей было в то время.
— Вы попадали в поле зрения этих людей?
— Как я мог не попадать, если я был в контакте с настоящими диссидентами, помогал им материально, присутствовал на судебных процессах? К тому же по матери я был евреем, увлекался джазом и абстракционизмом. В 1982 году ко мне с обыском пришли девять человек и двенадцать часов провели в моей квартире. Тогда у меня изъяли ватные палочки, которые мне подарили вместе с набором для новорожденных. Кагэбэшники решили, что это прибор для тайнописи.
— Что искали?
— Меня заподозрили в каких-то шпионских делах, потому что в моей квартире всегда было много иностранной техники. Дело в том, что с шести лет я стал интересоваться радиотехникой. Шел 1945 год, на спецрынках продавалось огромное количество всякой битой ненужной техники. Мой отец приносил мне разные детали от приемников. Я все разбирал и пытался что-то сделать. Кстати, уже в детстве я обнаружил, что советскую гайку нельзя положить в одну коробку с немецкой. Так же, как живой цветок нельзя поставить с неживым. Потому что наша гайка сделана “как получилось”, а немецкая — из последних сил. Я до сих пор не понимаю, как работают и функционируют вещи, сделанные нашими умельцами.
— Вы вступали в партию?
— Я вступил в партию, был коммунистом. Иначе я не мог закончить советский институт. Более того, я ходил на все партсобрания, но я как мог пытался выжить в этих маразматических условиях. Сначала я ушел в абстракционизм. Стал рисовать и делать всякие абстрактные вещи, принимал участие в первых выставках абстракционистов. Тогда меня впервые вызвали кагэбэшники и сообщили, что звания абстракциониста и советского ученого несовместимы. А у меня как раз стоял вопрос с жильем, родился второй ребенок, и мне пришлось официально забыть о своем увлечении.
— С кем же вы общались, если большинство ваших коллег состояли на службе в органах?
— Мои знакомства тоже не соответствовали статусу ученого. Среди моих приятелей было много известных людей. Большинство из них приходили ко мне домой с просьбами, чтобы я починил им видеокамеру или видеомагнитофон. Я был известным по тем временам умельцем и мог наладить любую иностранную технику. Ко мне приезжали со всего Союза. Однажды я пришел в гости к Илье Глазунову. В тот день он писал портрет Хуана Антонио Самаранча. Самаранч тогда пожаловался, что никак не может починить старинные часы. Я решил помочь ему. Потом он отблагодарил меня и прислал целый пакет с джазовыми пластинками. Вручали подарок мне в испанском посольстве, после чего в институте случился настоящий переполох.
— Однажды на вас завели уголовное дело?
— Сотрудники КГБ завели на меня папку. Со временем она так распухла, что мной решили заняться серьезно. Каждый год в моей квартире устраивали официальные обыски. Благодарные за ремонт клиенты дарили мне видеокассеты. В итоге у меня собралась приличная фильмотека. Уголовное дело на меня завели после того, как из моей квартиры изъяли фильмы “Однажды в Америке” и “Женщина французского лейтенанта”. Комиссия экспертов признала фильм “Однажды в Америке” порнографическим. Я обратился к знакомым киношникам. Первому позвонил Ролану Быкову. Он сразу сказал: “Володя, ты меня в это не впутывай” — и повесил трубку. Затем я пожаловался Никите Михалкову. Он написал соответствующий отзыв о фильме и с меня сняли обвинение. Но из института все-таки уволили, объяснив, что в доме у советского ученого не должны производить обыски.
— Владимир, насколько я знаю, вы были не единожды женаты?
— Я официально женат четвертый раз. Вообще, мою личную жизнь можно назвать бурной, хотя началась она довольно поздно. Первый раз я женился в 27 лет. Могу сказать, что девушка, которая согласилась на этот брак, совершила настоящий подвиг. Это был вызов ее окружению.
— Неужели на тот момент это был первый случай подобного брачного союза?
— Я не думаю, что это был первый случай, но подобные браки наверняка скрывали. Ведь государство формировало общественное мнение о социальном герое. И таким героем был, например, покойный актер Евгений Матвеев. Поэтому если женщина выходила замуж за такого человека, как я, то это считалось ужасным. Нормальные люди не понимали, как можно жить с карликом.
— Такие упреки звучали в адрес вашей супруги?
— Более того, упреки звучали во взгляде каждой бабки, которая сидела на скамейке.
— Ваша первая жена была актрисой?
— Да, она была намного моложе меня и к тому же очень красивая, породистая девочка. Ее окружало много молодых людей, и все они были из актерской среды. Я тогда не имел никакого отношения к кино. Я работал в курчатовской системе научным сотрудником, был преуспевающим физиком. Тот человек, который позднее отбил ее у меня, однажды сказал: “Что ты можешь дать ей, будущей актрисе, со своей ядерной физикой и логарифмической линейкой?”. Мне нечего было ему возразить. Она любила ходить по театрам, а я с трудом выносил любой спектакль. И когда спустя много лет на меня свалилась популярность и я оказался среди наших киношных звезд — мне это польстило, я вспомнил о прошлом. А она так и не стала известной актрисой. Мало того, даже бросила эту профессию.
— Правда, что после того, как она ушла от вас, вы были на грани самоубийства?
— Мне было очень тяжело. Дело в том, что в то время у меня, кроме нее, никого не было. Я не просто потерял ее, я потерял возможность быть таким, как все. Впоследствии я вернулся к нормальной жизни. Ведь мне надо было поднимать на ноги двух младших братьев...
— Вы рано остались без родителей?
— Когда я учился в седьмом классе, мама заболела и попала в больницу, где находилась практически все время. У папы тогда появилась еще одна семья. Так мы стали жить втроем с братьями.
— Второй раз вы женились на коллеге по институту?
— Да, Аля была из научной среды. Мы прожили около двадцати лет. В этом браке у меня родились два сына. Аля умерла от рака. В ее смерти я часто виню себя. Ведь я бросил ее в самый трудный период времени. Она очень переживала мое предательство.
— Почему же вы предали ее?
— Я был недоизрасходован как мужчина, а она была слишком чиста. Для нее интимная близость была связана только с деторождением. После рождения детей она шла на какие-то контакты со мной, только понимая, что мне это необходимо. В то время у меня появилась масса соблазнов — меня окружали молодые женщины, которые испытывали ко мне повышенный интерес. Они видели, как блестят мои глаза, хотя понимали, что я женат. И я, конечно, не устоял...
— Со своими детьми вы общались?
— Их тоже уже нет в живых. Старший погиб в младенчестве по вине нашей бесплатной медицины. Это уголовная история, и я не хочу ее вспоминать. Младшего сына, которому было 28 лет, полтора года назад зверски убили в моей квартире. Он увлекался компьютерами и практически все время жил со мной. Наш дом обслуживали сантехники из Тулы. Они думали, что в квартире есть, чем поживиться. Однажды они позвонили к нам в дверь. Мой сын вздремнул и не слышал звонка. Когда грабители вошли в дом и увидели моего сына, то, не раздумывая, убили его. Украли они имущества всего на 400 долларов. После этого убийцы еще десять месяцев продолжали обслуживать наш дом. А сын у меня был красивым, высоким, рост 175 см, знал кучу языков — английский, испанский, немецкий, японский изучал, играл джаз на рояле...
— Когда вы женились в третий раз?
— Это меня черт попутал. Я даже не хочу об этом вспоминать. Третий брак вскоре сам себя изжил. Там сейчас новый папа, новый достаток. Эта семья возникла еще тогда, когда была жива моя вторая потрясающая жена. То, что случилось с ней и с детьми, — это наказание за то, что я ее предал.
— А как вы познакомились с вашей последней супругой?
— Вера родом из Петрозаводска. Однажды она приехала в Москву и пришла на наш спектакль. В театре я один из самых известных и необычных актеров, меня трудно с кем-то перепутать. Видимо, я ее каким-то образом заинтересовал, может быть, удивил. Когда мы познакомились, между нами что-то промелькнуло. На следующий день Вера опять пришла на спектакль. Вечером мы встретились в фойе и разговорились. Тогда я сразу спросил: “А вы бы не пошли за меня замуж?”. Она ничего не ответила. Мы обменялись адресами, какое-то время переписывались. Я тогда еще был официально женат, но уже жил один. Как-то мне позвонила моя жена и заявила, что развелась со мной без моего ведома. Я был обескуражен этим фактом. У меня оставалась еще надежда на примирение, ведь у нас росли дети. В этот день мне позвонила Вера. Вечером я взял билет на поезд и приехал к ней в Петрозаводск. Через месяц мы расписались.
— Между вами огромная разница в годах...
— Я в каком-то смысле человек убогий — с богом имеющий нетривиальные отношения. Бог зачем-то меня все время испытывает. Если бы я рассказал все, что на меня в жизни выпало, мало бы не показалось. Но в самый последний момент он мне помогает. Или кто-то молится за меня. Так случилось с Верой. Она оказалась рядом в самый тяжелый период моей жизни.
С Верой у нас разница в возрасте 35 лет. Я старше ее матери. Дело — не в годах. Дело в том, что со мной рядом дура не может быть. Да и я с такой долго не проживу. Если, конечно, речь не идет о сексе.
— Все ваши женщины были нормального роста?
— Я не знаю такого брака, в котором карлик женился бы на карлице. Мне ничего не мешает жить с обычной женщиной, и потом это достаточно удобно в быту, ведь наш мир устроен под обычного человека. У меня все мои жены, все любовницы были нормальными женщинами. Более того, хочу вам сказать, что я ни разу не переспал с карлицей. У меня было много женщин, в этом смысле я достаточно избалованный человек. По количеству своих любовных подвигов я вряд ли уступаю среднестатистическому мужчине. С другой стороны, мне всегда хотелось родить нормальных детей. А если моей женой будет карлица, велика вероятность, что у нас родятся карлики. С обычной женщиной дети, как правило, получаются нормальными.
— Выходит, вы боитесь, что ваши дети будут такого же роста, как вы?
— С точки зрения комфорта, конечно, хотелось, чтобы родился обычный ребенок. Это проще. Но если ребенок родится таким, как я, то никакой трагедии не будет. Доказательством тому служит моя жизнь.
— Неужели вы никогда не комплексовали из-за своей внешности?
— Комплексы были, когда речь шла о женщинах. В школе я влюбился в свою одноклассницу, признался ей в любви, а она посмеялась в ответ. “Ты посмотри на себя, что у нас с тобой может получиться?” — говорила она. Но это был единственный случай.
— В зрелом возрасте вам не приходилось терпеть унижение из-за внешности?
— В прошлом году меня буквально довели до слез. Это случилось в мае, перед Пасхой. Я возвращался с работы. Решил зайти в банк обменять 150 долларов. До этого я ни разу не был в подобных заведениях, потому что я не богатый человек и у меня нет таких денег, которые кладут в банк. Подхожу к обменному пункту, достаю две бумажки — 100 и 50 долларов. Ящик, куда кладут деньги, находился на уровне моих глаз. Я положил туда деньги, и тут женщина-кассир говорит: “Вы дали мне 50 долларов”. Я опешил. Достал урну, вытряхнул из нее мусор, встал на нее, как на табуретку. Смотрю, в ящичке действительно 50 долларов. А для меня 100 долларов — приличные деньги, и мне надо много работать, чтобы их получить. Я так просто не хотел уходить. Кассир вся покраснела и кричит: “Вам, наверное, померещилось, никаких ста долларов не было, приходите после праздников”. После праздников я снова пришел, меня встретила менеджер и объяснила: “Мы просмотрели видеозапись и видели, как вы положили 150 долларов. Но куда потом подевались 100 долларов, нам непонятно. А если мы каждому будем возвращать по 100 долларов, что же будет с нашими вкладчиками, и вообще вы мне уже надоели”. Мне тогда стало очень обидно, что они воспользовались моей карликовостью и украли мои деньги. И это случилось в день Пасхи, когда убогим подают милостыню! А я человек, обладающий физическими недостатками, значит я — убогий! Вот так меня унизили. Это случилось 5 мая вечером. А через пять дней у меня убили сына.
— Владимир, у вас в роду были карлики?
— Я родился карликом у нормальных родителей. Два родных брата тоже совершенно обычные. Я пошел в деда. Но надо заметить, что я все-таки ближе к нормальным людям, нежели лилипуты. Многие не понимают разницы. Лилипуты, или гипофизарные карлики, — это болезнь, нарушение соответствующих желез, которые вырабатывают гормон роста, и эта болезнь лечится. Карлик — это порода. Например, у собаки породы такса — длинное туловище и короткие ноги, так вот карлик — это определенная степень несоответствия длины туловища длине ног. И это передается по наследству. Если специально этим заниматься, можно вывести очень маленького человека. Вообще карликовость часто является весьма полезным признаком.
— Например?
— Чем короче у человека руки, тем точнее движения. Например, сейчас все детали для той или иной техники очень маленькие, без микроскопа с ними работать невозможно, а здесь очень важна точность движений. На японских заводах для изготовления подобных деталей привлекают либо роботов, либо молоденьких девочек. Или еще один пример. Несмотря на то что я человек необычный, я был военнообязанным. В случае ядерной войны таких, как я, должны посадить в бункер, где мы бы разрабатывали стратегию выживания в конкретных условиях. Так вот, таких людей, как я, в бункер может войти больше, чем таких, как Филипп Киркоров.
— Владимир, как вы попали в поле зрения режиссеров?
— Случайно. Начались съемки фильма “Руслан и Людмила”. Режиссеры стали искать актера на роль Черномора. Сначала пробовался Ролан Быков. Но потом ассистент режиссера на одной джазовой тусовке заметила меня, пригласила на пробы. Режиссер сразу же утвердил мою кандидатуру. Мне выделили ставку — 25 рублей за съемочный день и 13 рублей за репетицию. Зарплата молодого инженера тогда составляла всего 100 рублей. После выхода этого фильма меня стали приглашать сниматься в другие картины. Я никогда не отказывался от съемок.
— Как вы стали театральным актером?
— Меня заметил Роман Виктюк и пригласил в спектакль “Соборяне”. Поначалу я боялся, потому что театральному актеру необходимо обладать сильным голосом. Попробовал, получилось. После этого на меня обратил внимание еще один режиссер и предложил роль Картофельного Эльфа в спектакле “Два Набокова”. С тех пор больше десяти лет я работаю в театре “У Никитских Ворот”. Это очень символичная роль. В финале спектакля мой герой узнает о смерти сына и умирает сам от разрыва сердца. И надо же, такое проведение — я играл этот спектакль в тот день, когда у меня убивают сына. Следующий спектакль состоялся в день его похорон.
— Ваша последняя театральная работа — роль Ленина?
— Да, недавно меня действительно пригласили на роль Ленина. Оказалось, что я очень похож на Ильича, у меня такая же башка. Когда я в первый раз вышел на сцену в этом образе, то поверг зрителей в шок. Такого Ленина еще никто не видел. Но когда я начал разговаривать со Сталиным, все забыли о том, что я карлик.
— Вы достаточно востребованный актер, а жалуетесь, что мало зарабатываете?
— В театре “У Никитских Ворот” я получаю 150 рублей за спектакль и 50 рублей за репетицию. Клянусь! За роль Ленина я получаю немного больше, но уверяю вас — на эти деньги жить невозможно.
— За роли в кино вы получаете больше?
— Для актера, получающего 150 рублей за спектакль, кино — это хороший способ поправить материальное положение. Последний раз я снимался в фильме Кончаловского “Дом дураков”, играл там Карлушу. Изначально это была большая роль, потом все изменилось, но, может, это к лучшему, что мое участие стало менее заметно.
— С кем-нибудь из наших актеров вы стали близкими друзьями?
— Вот точно так же меня спрашивают: а вы дружите с карликами? Отвечаю, нет. Карлики не всегда дружат. То же самое с актерами. Я человек, без ложной скромности, достаточно интересный, и со мной приятно дружить. Вот если бы я был свободен и мы с вами подольше пообщались, то через какое-то время вы бы почувствовали, что хотите мне позвонить. Среди моих знакомых много актеров, но я их не выделяю. В период своего неудачного первого брака я стремился в актерскую среду, я испытывал комплекс неполноценности перед людьми этой профессии. Но спустя время понял, что в этой среде обсуждаются одни и те же проблемы, рассказываются одни и те же байки, так что среди актеров интересных людей немного. Из известных людей я дружил с карликом Валерой Светловым, он снимался в фильме “Асса”. Нас часто путали. Он был очень популярным и талантливым актером. Но вот почему-то о том, что в прошлом году он умер от инфаркта, до сих пор никто не написал. Видимо, нас, карликов, забывают гораздо быстрее, чем нормальных людей...
