Первое, что увидел господин Ранджиндер Рам, выйдя из шереметьевского VIP-зала на студеную московскую землю, были, конечно же, грязные снежно-ледяные колдобины. Потом — огни большого города и неоновые вывески ночных клубов...
Наконец в коридорах того самого заведения, куда Ранджиндер, собственно, и припожаловал выступать, к нему протянула цепкие лапы наглая зеленая мартышка... “Вот в Индии они, обезьяны, все отовсюду воруют. Чего где без присмотру оставишь — через минуту стащат. Так что поаккуратнее!” — предупредил дрессировщиков господин Рам. “А то мы не знаем!” — ответили те. В подтверждение этого диалога мартышка резво стырила бутерброд с тарелки, что несли как раз в гримерку к Ранджиндеру, известному более в шоу-мире под кличкой Panjabi MC.
Panjabi (взял себе такое имечко в честь родного индийского штата Пенджаб), один из самых востребованных западных артистов-2003 (по продажам пластинок) на российских просторах, отыграл в уик-энд сэт в столичном клубе “Infiniti”. Сначала все главные бангра-хиты со своего альбома “The Album” (понеслось, конечно же, с самого навязчивого мотивчика лета “Mundian To Bach Ke”) плюс просто заводную музычку в сопровождении танцев живота на сцене и неистовых плясок разгоряченных тусовщиков на столах.
Раджи Рам абсолютная душка. Индийский кинематограф часто пользует таких персонажей в ролях блаженных придурков, веселящих публику падениями в лужу, или злодеев второго плана, с треском бьющих писклявых женщин по лицу. Вот такое лупоглазое существо, покорившее в прошлом сезоне Европу незатейливой смесью хип-хопа с бангрой (альянс электроники и традиционной индийской музыки), сидит на диване в клубе “Infiniti” и расслабляется после стакана рома и косячка, принесенного в ладошках какого-то заботливого поклонника.
— Знаешь ли, у нас ходят слухи, что в Англии легализуют марихуану...
— Да нет, речь идет только о том, чтобы внести ее в список лекарств, которые разрешено употреблять людям с какими-то тяжелыми болезнями. А просто так ее никто сроду не разрешит.
— Ну, значит, зря ты уезжал со своей исторической родины... Там-то с этим делом проблем вроде как никаких. Слушай, а ведь в Индии до сих пор музыканты — одна из самых низших каст?
— Угу. В Индии до сих пор сохраняется патриархальная кастовая система. И вот по ней музыканты — это изгои, пыль под ногами, дурачки, над которыми можно издеваться, сколь бы талантливы они ни были. И если ребенок в семье становится музыкантом — это страшный позор для родителей. Мои родители, например, специально переехали в свое время в Англию, чтобы я получил достойное образование и начал заниматься чем-то крайне серьезным: стал юристом или там программистом каким. Кстати, именно программистом я и стал, только затем занялся музыкой. Слава богу, весь остальной мир, не считая Индии, воспринимает мои занятия иначе. В Европе я несу людям нечто совершенно новое.
— Да ладно! В России, допустим, ты стал популярен потому, что несешь людям хорошо забытое старое. У нас, знаешь ли, вся страна рыдала в былые времена над индийскими фильмами. Помнишь “Зиту и Гиту”, ваш этот сказочный Болливуд и все такое?
— Э-э-э... Ну... Помню, конечно, куда деваться. Только вот моя музыка ко всему этому примитивизму, к индийскому мелодраматическому кинематографу никакого отношения иметь не может. Музыка Болливуда (огромная кинофабрика в Бомбее, индийский Голливуд) и бангра — это две большие разницы. Среди индусов есть масса ребят, которые этот Болливуд терпеть не могут. Им всегда нужна была альтернатива. Когда я это понял, я стал микшировать хип-хоп-бит с сэмплами из песен в стиле дэси (одна из разновидностей индийской традиционной музыки) и изобрел, таким образом, новый стиль.
— М-да? А мне казалось, что стиль бангра изобрели музыканты из группы “Bhangra Knights”... Тебе не приходило в голову, что люди, сильно и глубоко интересующиеся восточной электронной музыкой, не воспринимают тебя всерьез?
— Да ладно, в индийской музыке мародерствует куча разношерстных музыкантов, раздирая ее на сэмплы... Много английских хип-хоперов и американских тоже немало позаимствовали оттуда. Я же сделал наоборот: привнес рэп в индийские мотивы. А “Bhangra Knights” я знаю, они отличные ребята, хоть мы и из разных эмигрантских общин. Они живут в Лондоне, а я в захолустье, в Ковентри.
— Говорят, Ковентри — один из самых криминальных городов Англии. И там не очень любят темнокожих эмигрантов. Тебе случалось участвовать в каких-нибудь националистических заварушках?
— Это действительно проблема. Откуда ты это знаешь? Случалось. У нас, конечно, не Гарлем и не Лос-Анджелес, но дерьма, связанного с ненавистью из-за цвета кожи, тоже хватает. Я пишу рэп как раз о той мрачности и дикости, которой полно вокруг меня. Раньше скинхеды действительно творили беспредел, и им с огромным трудом противостояла полиция. Несколько лет назад они убили моего друга — повесили на кладбище.
— И как же тебе удалось подняться в звезды среди такого расистского беспредела?
— Ну эту историю я рассказывал уже тысячу раз. Мои родители небедные люди, у них в Ковентри магазин индусских аксессуаров и всяких раритетов. Туда часто захаживал один парень, вхожий в некоторые звукозаписывающие компании. А я в то время поигрывал ди-джеем в паре клубов. И вот этот парень взял мою демо-кассету, размножил ее и кое-куда отнес. Сначала боссам рекорд-компаний это не понравилось. Они пустили слух, что в моем треке зашифровано некое исламское, чуть ли не фундаменталистское террористское послание. И местные националисты даже грозились меня убить. Но мне это лишь оказалось на руку — статьи о том моем сингле были на первых полосах всех местных газет. Так я стал знаменит. И с удовольствием вспоминаю те времена.
— А ты не думаешь, что это слишком дешевый способ прославиться?
— Да какая разница как — ведь важен результат. Зато теперь весь мир слушает мою музыку.
— Ну ты, конечно, парень ушлый и деловой. Давай-ка сделаем тогда бизнес. Позвоним сейчас Надежде Бабкиной из нашего фольклорного ансамбля “Русская песня”, надыбаем у нее народной музычки, понадергаем сэмплов, а потом ты вернешься в свой Ковентри и выпустишь там свежий суперхит с бодрым названием типа “Рашн Камасутра”, а?!
— Ха-ха-ха! Отличная идея, давайте.
Но, к глубочайшему разочарованию, наше чаяние усугубить карьеру индийской суперстар было тщетно. До Надежды Бабкиной не дозвонились. А в шесть утра самолет унес Panjabi MC обратно в Лондон. Прости, Раджи...
