—“Московский комсомолец”? Так это вы были первыми, кто позвонил мне домой в Набережные Челны после прилета из Африки! — трехкратный победитель знаменитой гонки внедорожников “Париж—Дакар” отдохнул, посвежел и обрел обычное чувство юмора. — Только жаль, что я уже спал. Надеюсь, жена Лена на все вопросы за меня ответила...
В тот день будить Чагина — чемпиона гонки “Дакар-2004” в классе грузовых автомобилей за команду “КамАЗ-Мастер” — не хотелось: Володя угостился тарелкой пельменей, заранее приготовленных Еленой, и отправился отдыхать. Потом были пять суток реабилитации в республиканской больнице: уже не секрет, что “Дакар” отнимает не только силы, но и здоровье.
— Неужели так о пельменях мечтали?
— Главное, чтобы были ручной работы — и только что слепленные, не пережившие никакой заморозки. А вот о хваленой французской кухне воспоминания, признаться, не слишком хорошие. Представьте: пятнадцать лет подряд, целый месяц в году, на “Дакаре” этим питаемся, а привыкнуть не можем.
— Чем же таким вас организаторы угощали?
— Каждый день говядина с кровью. Жарили нам ее даже не на сковородке, а на фольге. Видят, что снаружи корочкой покрылось, — так сразу на тарелку. Разрезаешь это мясо, а из него кровь льется. Конечно, гонщикам-французам это было в удовольствие, а вот нам — не очень. Тем более обследование в больнице показало, что желудок не совсем в порядке.
— Из-за мяса?
— Да нет, скорее из-за обезболивающих таблеток. Какие-то французские сильнодействующие средства. Нас медики честно предупредили, что проблемы будут.
— Слышал про уколы...
— Уколов нам не делали. Наш Сергей Савостин на одном из этапов получил сильнейший удар по почке: машину тряхнуло. Врачи-французы колоть его не стали. Это не слишком гигиенично в подобных условиях.
— Гонщиков-камазовцев всегда преследуют травмы позвоночника и внутренних органов, потому что подвеска у грузовика очень жесткая. Странно, почему же до сих пор не установят амортизационные сиденья, которые использовали ваши конкуренты — Лопраиз и Де Азеведу?
— По правилам изменения в течение трех лет после технической комиссии запрещены. Но мы займемся этим вопросом. Почему им можно, а нам нет?
— Тряска, усталость, жажда, наверное...
— Конечно, в кабине же стабильно градусов сорок тепла! Но пить много воды из трубочки не советую. Во-первых, через 10 секунд после глотка покрываешься потом, да и туалетных кабинок в Сахаре не предусмотрено. Хорошо бывает, когда солнце заходит, точнее, проваливается за горизонт: можно хотя бы слегка остыть. Прибываем на финиш — надо куртки надевать. Днем тридцать пять градусов, ночью — до нуля. А вечера там в принципе не бывает: близость экватора.
— Два этапа организаторы отменили из-за угрозы атаки каравана со стороны малийских повстанцев. Вообще, часто ли останавливают гонку? К примеру, из-за песчаной бури?
— Этого не произойдет никогда, покуда может взлететь медицинский вертолет. Он всегда кружит над пустыней: а вдруг с кем-нибудь из гонщиков случилась беда? А вот машины должны ехать, несмотря на бурю и все остальное.
Признаться, немного страшно от этих слов становится: те, кто видел пустынный смерч, способный похоронить целый караван на верблюдах, поймет, что даже российский “КамАЗ” может стать игрушкой в руках злой стихии.
— В чем на первый взгляд отличие нынешнего “Дакара” от прежних?
— Сложнее технически, да и спецучастки стали на 200—300 километров длиннее. Так скучали по асфальту!.. На одном из длинных этапов такое было! Едем и начинаем себя утешать: мол, осталось проехать десять раз от казанского аэропорта до Челнов — уж этот маршрут наизусть все знаем. Через какое-то время: “Ура, теперь — девять!” Вот так и считаем эти километры в обратном порядке... А тут еще солнце садится, опасных камней не видно, легенда не читается абсолютно. Неприятное ощущение. Но зато мы вечером к финишу прибыли. Новички из “Жинаф”, которые весь год нас порвать обещали, только к рассвету до бивака добрались...
— Володя, извините за любопытство: как со здоровьем?
— Да не очень, если честно. Сказали, что почка опустилась на сколько-то там миллиметров.
— Что ж, скорейшего выздоровления — и еще раз с победой!
— И “МК” спасибо за то, что не забываете!
—Почему я так в начале гонки отстал? Все просто. На моем “КамАЗе” по шву разошелся один из бензобаков. Уже очень давно производители пришли к выводу, что горючка в режиме экстремальной езды бьется о его корпус, и бак стали разделять на перегородки. Увы, не спасло. Словом, еду и поливаю Сахару бензином... Но мне везет всегда! Даже в громадной пустыне я наткнулся на водителя грузовика и попросил топлива. Сторговались на тысяче евро за 200 литров. Многовато, конечно, но зато мы не сошли. А вообще, надо мною всегда смеются: в 1995-м я для Володи Чагина подшипник нашел, причем именно тот, который требовался. Мистика!
— Все вы говорите, что пустыня — это красота обалденная! По телевизору легко рассуждать, но уж не из окна автомобиля. Едешь и не знаешь, на Марсе ты или все-таки на Земле. Как правило, нас спрашивают: мол, шакалов или лисиц видели? Да никого мы не видели! Ни флоры, ни фауны...
