— Пятнадцатый, двадцать седьмой, — убитым голосом произносят спасатели, отправляют очередное тело в труповозку и с пустыми носилками медленно снова спускаются по ступенькам. Туда, где царит настоящий ад. Передыхать некогда...
— Работать будем весь день, — на ходу бросает один из спасателей. — Тел — еще полно. Такая там жуть... Куда ни глянь — кровь и кишки... Слава Богу, детей среди погибших нет, большинство — мужчины и молодежь.
Там внизу, возле турникета со стороны метро, стоит чад, запах смерти... Медики-женщины, выходя из подземки, прикрывают рот руками, не в силах скрыть ужас. Изувеченные тела приносят из тоннеля и складывают штабелями на пол. Потом аккуратно, медленно упаковывают в мешки. Отдельно складывают найденные вещи, окровавленные документы. У многих погибших взрывом оторвало конечности, вырвало внутренности. Их тоже упаковывают и кладут сверху носилок с телами. Большинство людей обгорело до неузнаваемости. Их увозят отдельно.
Идем в тоннель, а нам навстречу через каждые десять минут на носилках выносят упакованные в черные полиэтиленовые мешки тела погибших. Вернее, фрагменты тел — руки, пальцы... На улице их встречают две труповозки, куда “в три этажа” кладут трупы. На некоторых носилках сразу двое, а то и трое покойников. Зрелище жуткое, сразу понимаешь смысл выражения “конвейер смерти”.
Как будут опознавать погибших, непонятно. Возможно, по фрагментам одежды, каким-то характерным признакам. Около труповозки стоит сотрудник МЧС и записывает в белую тетрадь малейшие детали, вплоть до содержимого карманов одежды погибших. Лицо у него — бледное, с каким-то зеленоватым отливом.
— У вагона всю крышу снесло, будто консервным ножом вскрыли и вырезали, тела разбросало метров на триста по путям, — обмениваются впечатлениями выходящие из туннеля милиционеры.
Неожиданно возле выхода из метро появляется седоватый мужчина и с криком: “Пустите, пустите! Там моя дочка!” пытается пробиться сквозь милицейский кордон.
— Она позвонила мне из метро, — плачет мужчина. — Успела только крикнуть: “Папочка, тут взрыв, помоги!” и связь прервалась. Ведь она жива?! Жива, да?!
Охранники лишь сочувственно смотрят на мужчину, понимая, что не в силах ничем помочь. Остается только ждать.
