Еще не так давно адрес Шаболовка, 6, вызывал дрожь у бандитов. Здесь работали борцы с организованной преступностью. Но два года назад ЦРУБОП расформировали, а здание передали Главному управлению МВД РФ по Центральному федеральному округу.
Однако поток посетителей в знаменитый дом почему-то не уменьшился. Как шли туда люди за помощью, так и идут. Так что же, управление просто подменило собой прежнюю службу? Чем оно
вообще занимается?
Это мы попытались выяснить у руководителя ГУ МВД РФ по ЦФО генерал-майора милиции Александра КИРУШЕВА.
— Александр Иванович, чем же все-таки занимается ваше управление? Оно действительно просто заменило канувшие в Лету РУБОПы — и только?
— Мы работаем уже два года. На главк возложены задачи анализа, контроля и координации деятельности подразделений МВД, расположенных в ЦФО. И часть функций ЦРУБОПа перешла к нам — этим сегодня занимается Оперативно-розыскное бюро.
— Не возникло ли здесь конкуренции и соперничества с нынешним Главным управлением по борьбе с оргпреступностью (ГУБОП)?
— Проблемой ЦРУБОПа, на мой взгляд, было то, что они очень многое замкнули только на себя. Часть их функций мы передали на “землю”. Чаще раскрываем тяжкие преступления: убийства, грабежи и разбои. Хотя мы, к сожалению, еще отстаем в целом по стране.
Что же касается отношений с ГУБОПом, очень многие задержания мы проводим совместно. Наши оперативники хорошо знакомы, многие работали в одних подразделениях. Наша самая главная ценность — люди. И, к счастью, большинство настоящих профессионалов, работавших прежде, остались с нами. Есть совершенно уникальные специалисты. Например, было на Шаболовке единственное в своем роде подразделение по розыску заложников и похищенных людей. Нам удалось его сохранить почти в полном составе. А в планах — создание на его базе единого подразделения как минимум для всей Москвы.
Как показывает опыт, родственники похищенных не всегда обращаются в милицию, предпочитая заплатить выкуп. Недавно наши оперативники задержали преступную группу, которая специализировалась на похищении девушек за выкуп. Их родственники предпочитали платить, а в результате все заложницы были убиты сразу после получения денег. Обратились бы к нам — возможно, удалось бы избежать жертв.
— Какими проблемами занимался главк в прошлом году?
— Контролирует и координирует 18 регионов Центральной России служба всего из 40 человек. Это очень мало. Поэтому мы обратили внимание лишь на самые острые проблемы. Прежде всего на укрепление доверия населения. Мы работаем не ради начальников и отчетов, а для простых людей. Очень многое раньше упиралось в учетно-регистрационную систему. Да и сейчас не все преступления регистрируют, в том числе и в Москве. И мы это прекрасно знаем. Но не регистрируют в основном мелкие нарушения отдельные нерадивые сотрудники. Как мне сказал один начальник ОВД: сейчас, допустим, из 100 преступлений раскрывается 50. Если зарегистрировать еще 100, то на “мелочь” уйдет дополнительное время. А раскроется уже не 50, а 30. Кому от этого станет лучше?
Наша позиция однозначна — регистрировать нужно все нарушения. Но нужно и уходить от лишней писанины, тормозящей работу.
— Так что, за “палками” гнаться наконец перестали?
— Почти. Нельзя совсем уйти от этой системы. Нужно учитывать показатели по раскрытию тяжких преступлений.
— Какие перспективы у вашего главка?
— Будущее покажет. Но уже сейчас видно, что мы ближе к регионам, чем структуры министерства. Стали более тесными контакты, пропал формализм. Не секрет, что половину преступлений в Москве совершают иногородние: из соседних областей или из ближнего зарубежья. Чтобы успешно бороться с “гастролерами”, нужны хотя бы окружные общие базы данных по преступности. Мы, к сожалению, только подходим к решению этого вопроса.
— Как вы работаете с “землей”? Не обижаются ли на вас коллеги — розыскники из местных отделений?
— Если бы они могли реализовать все сами, то так бы и делали. А зачастую коллеги с “земли” сами приходят к нам и просят о помощи. Значит, они понимают, что мы им необходимы. Да и мы сами, когда спустились на “землю”, стали лучше понимать их проблемы и нужды.
— Назовите самые громкие операции за прошедший год?
— Наши оперативники без посторонней помощи раскрыли около 200 тяжких преступлений. И еще 400 раз оказывали содействие различным ГУВД—УВД. Каждая из этих операций достойна отдельного описания. Но скажу только, что в округе выявлено 56 фактов бандитизма и 56 фактов организации преступного сообщества, что на 55,6% больше, чем в прошлом году. Количество раскрытых преступлений возросло более чем в 2 раза... И есть несколько дел, которые помогли коренным образом изменить ситуацию.
Перекрыты и ликвидированы два канала наркотрафика — совместно с сыщиками Рязани, Твери, Москвы и Московской области. Задержаны три крупные банды угонщиков легковых автомобилей в Тверской области (“МК” подробно рассказывал об этой операции. — О.Ф.). Сейчас мы пытаемся перенести этот опыт по борьбе с угонами на всю страну. Раскрыта серия разбойных нападений на автотрассах. Впервые за все время нам удалось возбудить уголовное дело против двух грузинских воров в законе за организацию ОПГ.
Перекрыты финансовые потоки чеченским сепаратистам с одного из московских рынков. Да и о декриминализации вещевых рынков тоже можно говорить. Прежде всего это касается Смоленска. Там совместно с местной милицией разгромлена крупная преступная группировка Винокурова.
Очень сложная работа идет по борьбе с коррупцией, особенно среди чиновников высокого ранга. За год раскрыто 1911 преступлений по взяточничеству.
Особая надежда на созданное недавно 2-е ОРБ, которое борется с налоговыми и экономическими преступлениями. Подразделению всего два месяца, а оно уже раскрыло 20 преступлений. И люди работают за идею. Не хватает помещений, и мы вынуждены были пока разместить их в спортзале. Они буквально пишут на коне. При этом все наше ОРБ небольшое — 70 человек.
— А что не удалось сделать?
— Главной головной болью остается учет и регистрация заявлений. С наскока все не решить.
Или, допустим, мы разобрались с ОПГ в Смоленске и Ивановской области. Но другие-то еще остались! По ним разработки только готовятся. Видимо, мы немного распылили силы. Нужно было работать с преступными группами поэтапно, а не просто щипать их.
И одна из важнейших проблем — всплеск уличной преступности. Да, есть некомплект подразделений, низкая зарплата, Чечня. Но люди-то, которые боятся вечером выйти на улицу, чем виноваты? И тут нужно понимать, что многое зависит не только от нас, но и от участковых. Их статус сейчас повысили, но многое, к сожалению, было упущено раньше.
— Не жалеете, что ушли из розыска?
— Пожалуй, нет. Я как был 30 лет в розыске, так и остался. Головной боли хватает, но я испытываю удовлетворение, когда удается довести дело до конца.
