Заяц спрашивает Ежика:
— Что мы будем делать, если поймаем облако?
Ежик (глядя на гладь озерную):
— Не-е, не поймаем. На сухой, знаете ли, горох облака не ловятся... Вот если бы на одуванчик...
Гегель с Кантом отдыхают. А это всего лишь одна из очаровательных новелл Сергея Козлова про Ежика, который в тумане. Они-то и легли в основу неожиданно тонкого спектакля режиссера Владимира Байчера, только что поставленного в детском театре “Экспромт” Людмилы Ивановой. Прежнего, очень сильного в художественном отношении “Ежа” все помнят по мультику Юрия Норштейна... И мультфильм, и спектакль друг друга стоят.
...Крохотный зал, сцена. Спокойствие, все наступит тайно и незамедлительно... На сцене масса самых неожиданных вещиц — свертки, пакетики, стулья, конструкции из “ИКЕА”, сооруженьице типа шалаша. Дальше? А дальше появляется ГЕРОЙ. То, что он, “ежик” — философ, созерцатель, понятно сразу
Еж — Валерий Еремеев — убежден, что его герой — создание космическое:
— Вы думаете, это – иголки? Это же антенны! В моем Ежике легко увидеть Есенина... Или Бориса Гребенщикова. Это по сцене он “гуру”, а загляни внутрь — наивный и чистый. И знает что-то такое, чего никто не знает.
“Прикид” артистов в “Ежике” ультрасовременен и неожидан. Медвежонок (Ян Крайницкий), в костюме летчика, один в один схож с помпезными плакатами 30-х годов, прославляющими героев-авиаторов: волевое лицо, устремленный на великие свершения взгляд... А Вера Климкович (зайчатина) свой внешний образ пыталась “срисовать” с певицы Глюкозы — получилось лучше.
Медведь в шлемофоне лезет на шкаф, плачет горючими керосиновыми слезами: “Березушка, ты ж к зиме без листика останешься!” Его утешают, говорят, на этом, мол, мир стоит. А он — свое. Взял иглу и давай пришивать листик за листиком. А потом плюнул грустить и затеял посреди бела спектакля ни туды ни сюды раздольное “яблочко”, которое “куда ты котисся...”, как пошел вприпляску... В общем, Гегель с Кантом отдыхают.
