Каждую зиму новостные ленты ежедневно приносят сообщения: за прошедшие сутки в Москве погибло от переохлаждения столько-то человек. А в конце марта мы считаем потери. Обычно счет жертвам идет на сотни. Создается впечатление, что мы живем не в столице России, а за Полярным кругом.
Корреспондент “МК” попытался понять, почему так происходит.
Середина января, вечер. Бегу по Красной Пресне. Температура — минус 18 или около того. Возле рекламной тумбы лежит вусмерть пьяный бродяга в одном ботинке, не может встать. Второй ботинок валяется рядом. Толкаю его: “Вставай, брат, замерзнешь!” Никакой реакции, в ответ — лишь невнятное мычание. Мобильника с собой нет — ладно, думаю, позвоню в “скорую” от метро.
До метро добежал и забыл. Просто забыл, задумался. Около 20.00 возвращаюсь в редакцию. Неподалеку от рекламной тумбы стоит “скорая”, в пяти метрах от нее — одинокий башмак. Подхожу ближе — не “скорая” это, а “труповозка”, уж мы-то их отличаем. Все. Получается, я его убил. Я и несколько сотен или тысяч людей, прошедших мимо и так и не набравших “03”...
Февраль, улица Академика Янгеля, раннее утро. Люди идут гулять с собаками в лесопарке. В крутом овраге замечают два припорошенных снегом тела. Вызывают “скорую” и милицию. Врачи констатируют смерть от переохлаждения.
Двое 23-летних братьев-близнецов, Сергей и Андрей Фроловы, накануне были в гостях, на дне рождения. Ушли поздно. И не дошли всего несколько сотен метров до жилых домов. Мы позвонили соседям ребят, в ответ — недоумение: “Не то чтобы мы жили проблемами соседей, но ребята всегда были очень дружны. Держались вместе. Живем рядом уже больше 10 лет и не помним, чтобы в этой семье были ссоры или тем более пьянки... Нет, ребята не хулиганили, всегда вежливы... Учились, потом работали. Хорошие парни. Мы когда узнали — не поверили. Мама их после этого здесь не появляется. Видимо, тяжело возвращаться в пустую квартиру. Дикость какая-то! Все-таки Москва вокруг, а не тундра...”
— Да какая разница, тундра или город! — говорит заведующий оперативным отделом Центра экстренной медицинской помощи Сергей Федотов. — Главная проблема в том, что наш человек привык пить помногу. Залил глаза, а там — хоть потоп. И никому невдомек, что при температуре минус 10—15 градусов за полчаса можно получить серьезную степень переохлаждения. И тут все зависит от того, когда до пострадавшего доберутся врачи и какой у него самого организм. В принципе можно и помереть. Вы не поверите, но самая опасная погода — градусов 6 мороза. Когда холод сильный, люди, даже бродяги, помнят об этом. А если сыро, прохладно, то — перебрал, прилег и не проснулся. На морозе главное — не спать! Другая аксиома: если кто-то долго пробыл на холоде, то помните — нельзя отогревать его сразу, большим количеством тепла. Водку лить в горло тоже не рекомендуется. Спиртное вызывает быстрое расширение сосудов, резко падает давление, а оно у обмороженного и так пониженное. С такой “терапией” и до могилы недолго...
Но ведь пили наши люди и будут пить. Корреспондент “МК” видел, как бродяги на площади трех вокзалов закупали какой-то лосьон за гроши, выпивали, отключались и падали прямо на месте. От паленой водки и суррогатов — тяжелое опьянение, а тут еще переохлаждение... Хотя бывают и совершенно дикие случаи. Пару лет назад на МКАД заглох двигатель у автолюбителя. Водитель голосовал-голосовал, залез в салон, задремал — и замерз насмерть. А есть случаи, которые не учитывает статистика.
К счастью, число замерзших этой зимой пока меньше прошлогодней: 222 человека против 281. Но ведь и зима еще не закончилась. А в эти выходные ожидаются сильные морозы. И на каждом из нас тоже лежит ответственность за холодные смерти в городе.
Разве трудно подойти к телефону-автомату или по мобильному вызвать “скорую”? Для прохожего — всего каких-то три минуты. Для замерзающего — целая жизнь.
