— Настроение отличное. Не сегодня завтра из Красноярска мама приедет, ей из дивизии позвонили. Жаль только, что вовремя не уволюсь — дембель 11 мая теперь точно не светит, — рядовой Виталий Коновалов крутит руками под одеялом и улыбается всеми ямочками на безусом лице.
Боль после операции 20-летнего Виталика уже почти не мучит, и он охотно вспоминает события прошлого четверга, когда любопытство обернулось бедой: гильотина для резки металлических пластин отрубила ему кисти обеих рук.
Доктор откидывает одеяло, Виталик вытягивает загипсованные конечности и начинает шевелить большим пальцем правой руки.
— Действует!
Он то ли по жизни законченный оптимист, то ли до конца так и не понял, что был в полушаге от мучительной жизни безрукого инвалида, а то и вовсе от смерти.
В неофициальной солдатской иерархии Коновалов — “дед”. Вплоть до нынешнего января, почти 21 месяц, он служил в подмосковном Реутове-3, в дивизии особого назначения внутренних войск, знаменитой “дзержинке”. Тянуть солдатскую лямку там несладко, поэтому, когда набирали бойцов в полк охраны Летно-испытательного института им. Громова (ЛИИ), Коновалов напросился на перевод. В Жуковском через день посылали в караул, зато время летело быстро: если не стоишь на посту с автоматом, то машешь лопатой на свежем воздухе.
— Я как-никак дембель, потому не всякую работу делал, — признается Виталик. — Но в тот день отлынуть не получилось. После обеда меня и еще двух пацанов послали чистить снег на соседнюю фирму.
Фирма эта принадлежит ЛИИ. От караульного помещения до ее мастерских-ангаров всего метров 10—15, поэтому за бойцами никто специально не приглядывал. Они часа полтора разгребали сугробы, потом решили перекурить и погреться. Виталик заглянул в мастерскую, где стояла гильотина для резки металлических пластин. До армии он видел, как на таких работают, и черт дернул парня попробовать самому.
Станок был включен в сеть, подходящая железяка нашлась на полу. Солдат положил ее под нож, но короткую металлическую полоску резак не цеплял. Пришлось забраться с ногами на станину, просунуть обе руки под гильотину и двигать упор поближе к ножу. И тут как назло сапог соскользнул с края станины прямо на педаль привода. Тяжеленный нож опустился у оснований запястий. Дальше Виталик все видел как во сне, хотя ни на секунду не терял сознания.
— Гильотина рубанула и ушла вверх, я в шоке даже боли не почувствовал. Смотрю, левой ладони нет, а правая на коже висит. Кровища во все стороны хлещет, — солдат говорит взахлеб, даже с некоторой бравадой — будто пересказывает фильм-ужастик. — Сполз кое-как, выскочил на улицу, ору от страха благим матом. Мужики подбежали, перетянули ремнями руки, кто-то “скорую” вызвал. Мы ее немного подождали, потом меня в горбольницу на чьей-то “девятке” отправили.
Из горбольницы Коновалова повезли в Москву, в Научный центр хирургии РАМН. Болтавшуюся на сухожилиях правую кисть предварительно примотали бинтами, а полностью отрезанная левая лежала в целлофановом пакете, обложенная льдом.
Рассказывает заведующий отделением микрохирургической аутотрансплантации тканей Российского научного центра хирургии РАМН доктор медицинских наук Рубен Адамян:
— Из Жуковского нам позвонили около 17 часов. Сразу стало ясно, что операция предстоит сложнейшая и делать ее надо одновременно двумя бригадами на обеих руках. Первую бригаду возглавил я, вторую — Филиппов Владислав Викторович.
В восемь вечера пациента доставили в центр. Он был в сознании, но бледный от обильной кровопотери. Посмотрели его культи и отрезанные кисти. Анестезиологи дали добро: парень молодой, должен выдержать. Отправили в операционную. А дальше все было как обычно: готовили раны, поочередно соединяли кости, сшивали сухожилия, вены, артерии и нервы. Уникальность этой операции состояла в том, что нам пришлось заниматься отсечением сразу двух конечностей — такое редко встречается...
Если быть точным, то в мире выполнено не более трех десятков подобных операций, в СССР и России — около пятнадцати. Самую серьезную опасность здесь таит даже не длительность хирургического вмешательства (Виталию руки сшивали десять часов — с 22 вечера до 8 утра), а обильная кровопотеря и болевой шок у пациента. А еще — небольшое количество микрохирургических бригад, способных выполнять подобные операции, и клиник, где такие операции разрешены. Например, в огромном мегаполисе — Москве — всего-то два отделения восстановительной микрохирургии: в упомянутом центре и в 71-й горбольнице. Нетрудно представить, как сложилась бы судьба Виталия Коновалова, окажись он где-нибудь в Урюпинске. Куковать парню оставшуюся жизнь без рук.
— Виталию крупно повезло, — соглашается Рубен Адамян. — Отрезанную ладонь в Жуковском правильно сохраняли. И к нам его доставили вовремя, примерно через три часа после травмы. Ампутант приходит в негодность где-то через 9—10 часов — так что успели.
Насколько удачным окажется заживление у Виталика, станет ясно к концу этой недели. Пока у врачей опасений нет. Но говорить о полном выздоровлении, конечно, рано. Как минимум три-четыре месяца уйдет на восстановление функций кистей, а на их разработку — возможно, и годы. Какой-то период после выписки из центра солдата будут лечить в военном госпитале, и с желанным дембелем 11 мая ему впрямь придется повременить.
— Мы обязательно представим докторов к награде, — пообещал заместитель командира дивизии внутренних войск полковник Игорь Башкирцев. — Даже не верится, что они такие чудеса творят. Причем совершенно бесплатно.
А Виталик Коновалов бодр, весел и стопроцентно уверен, что снова сядет за баранку автомобиля: “Чего мне бояться — руки-то на месте!” Доктор Адамян этого тоже не исключает. Но говорит, что теперь все будет зависеть от самого пациента — насколько успешно он пройдет курс реабилитации.
ЕСЛИ ВАМ ОТРУБИЛО РУКИ (НОГИ, ПАЛЬЦЫ)
Немедленно вызывайте “скорую помощь” и попытайтесь остановить кровь с помощью жгута. Отрубленную часть тела заверните в чистую салфетку. Чтобы как можно дольше сохранить ампутант “живым”, упакуйте его в целлофановый пакет и обложите льдом. Оптимальная температура для ампутанта — от 0 до плюс 2 градусов. Избегайте прямого контакта отрубленного органа со льдом. Особенно важно быстро доставить пациента и ампутант в специализированный хирургический центр.
