Тяжелая задача — все время демонстрировать “единство и консолидацию”, имея под началом бесформенный и безыдейный конгломерат. Лидеры фракции справляются с этим так, как умеют, — совершенно забыв, что парламент — не министерство и тем более не спецслужба.
Самое страшное ругательное слово в устах правоверного единоросса — “политика”. “Ну что вы все время спрашиваете про политику — спрашивайте про законы!” — наставляют журналистов в пресс-службе фракции.
В день теракта в метро лидеры групп категорически отказывались сказать хотя бы два слова на эту тему до тех пор, пока свое слово не сказал Грызлов. А он сделал это лишь после того, как свое слово сказал Путин... Потому что терроризм — это “политика”.
Просить единоросса оценить те или иные действия президента — пустое дело: заранее ясно, что будет хвалить или восхищаться.
В Положении о фракции среди обязанностей ее членов есть и такое: “Избегать публичных заявлений, в том числе в СМИ, не соответствующих решениям фракции”. Видимо, с целью контроля на встречи депутатов с журналистами стали присылать представителей пресс-службы “Единой России”. По Думе ходят легенды о том, что председатели комитетов вынуждены давать объяснения начальству каждый раз, когда их публично высказанное мнение даже по “неполитическому” вопросу не совпадет с мнением самого начальства. Впрочем, всегда можно свалить все на журналистов, которые что-то там “неправильно поняли” или “исказили”.
В недавнем интервью партийной газете Валерий Богомолов сказал: “Прежде чем делать заявления для прессы, подумай, будут ли твои оценки компетентны, не навредят ли они делу. Может, лучше промолчать, чем высказывать дилетантское мнение, хотя и из хороших побуждений”... Конечно, раз так — лучше промолчать.
Бегающий от журналистов чиновник, молчащий аппаратчик, немой сотрудник спецслужб привычны, как снег зимой или теракты перед выборами. Но бегающий от журналистов, считающий себя дилетантом и боящийся “политики” депутат — это что-то новое в мировой практике, диковинное. Дикое.
