В Центральном Доме работников искусств случился переаншлаг: здесь представляли книгу знаменитого дрессировщика Степана Исаакяна “Арена и жизнь”. О людях цирка, о городах и странах, о друзьях — долгожданная книжная новинка.
Выдающийся дрессировщик выводил на арену крокодилов, зебр, антилоп, аистов, обезьян и прочих экзотических зверей и птиц. Но главную славу ему принесли бегемоты. До Исаакяна никто в нашей стране не брался обучать этих животных “актерскому мастерству”: у него же упрямые увальни не просто демонстрировали набор трюков, но разыгрывали настоящую пантомиму.
— Степан Исаакович, на титуле вашей книги — двойная фамилия: Исаакян-Серебряков. Как это понимать?
— Я — чистый армянин и со стороны отца, и со стороны матери. Но в свое время была русификация кавказских народов: Карапетян именовался Карапетовым, Давыдовыми были и армяне, и русские... Нашу фамилию — Арзатбадяны (“арзат” по-армянски “серебро”) — “перевели” как Серебряковы. А позже я взял для афиши более удобную для русского уха девичью фамилию мамы — Исаакян.
— Говорят: толстокожий, как бегемот. Но ведь они тоже, наверное, любят ласку... Как вы их поощряли?
— Да, у бегемота двухсантиметровой толщины шкура — более толстокожий только слон, у него она 4 см. Но дело в том, что кровеносные сосуды у бегемота — очень близко к поверхности, он дышит большей частью своими порами. Когда во время переездов поры засорялись, то он очень нервничал и становился опасен. Был случай — один раз за 30 лет: Манук схватил меня и покалечил. Но это была не его вина, а моя, потому что я пошел на поводу у директора цирка, который просил меня выступить в день приезда. Вообще-то шкура у бегемотов — муха сядет, они чувствуют. Мои бегемоты любили, когда я их гладил. И если я прижимал ладонь к закрытой, но с высунутым языком пасти Манука — тот просто млел от удовольствия.
ИЗ ДОСЬЕ “МК”:
Четвероногие “артисты” Исаакяна много снимались в кино и телефильмах: “Знак вечности”, “Украли зебру”, “Новые похождения Дони и Микки”, “Операция “Бегемот” и других, а бегемота Манука в 50—70-е годы вообще знала вся детвора СССР и многих зарубежных стран — от Финляндии до Кореи и Японии. Между прочим, открытая пасть этого “малыша” больше напоминала распахнутый чемодан и достигала 85 сантиметров.
— Во время представления вы засовывали голову в пасть к Мануку. И, будучи в образе Айболита, уронили в эту самую пасть очки, а потом вытащили их обратно — это легенда?
— Боже вас сохрани: все, что в книге, — абсолютная правда, отвечаю за каждую букву. Это случилось в Ленинграде. Я был слишком молод для Айболита, поэтому выступал в очках, с накладными усами и бородой. На том представлении, как обычно, засунул голову в пасть бегемоту, а когда стал “выходить” из пасти, зацепился бутафорскими очками за клыки, и они вместе с “носом” и “усами” упали ему в горло. Я не растерялся и сразу стал щекотать нёбо: Манук только открыл пасть пошире. Я нырнул в нее, поймал свою бутафорию и тут же, в пасти — чтобы дети не заметили, что Айболит ненастоящий, — нацепил. А если бы испугался — нашего интервью не было бы. Он как-то разозлился и схватил бревно — бревно стало полешком... Приходилось “договариваться”. Манук прекрасно понимал: если говорю строгим голосом — значит, им недоволен.
КСТАТИ...
Бегемоты на манеже цирка — редкие гости. Можно перечислить всего несколько аттракционов с этими животными. Кроме Исаакяна гиппопотамов демонстрировал Владимир Григорьевич Дуров. В настоящее время — Джамиля Ширвани и Тофик Ахундов.
— Вы уже десять лет не выходите на манеж. Что делают ваши звери?
— Я ушел с манежа, когда понял, что Мануку пора отдохнуть, и отправил его к своему хорошему знакомому на зоовыставку. Директор был страшно рад, у него сразу стало много посетителей. К сожалению, моего Малыша уже нет, но он прожил гораздо дольше, чем живут его сородичи на воле. А остальных животных в свое время я передал молодому артисту.
— Нравится ли вам, как работают современные дрессировщики?
— Очень люблю Колю Павленко: меня радует его манера работы с тиграми, интеллигентная подача трюков. И совершенно поразил новый аттракцион Мстислава Запашного-младшего. Так красиво, артистично и очень профессионально. А вообще-то я в цирк почти не хожу: мне до сих пор тяжело, что я уже вне манежа...
