Согласитесь, что в 19 лет слава к актерам приходит не часто. Еще реже она приходит к тем, кто попал в кино с улицы. К тем, кто не имеет звездных и богатых пап и мам.
Именно такая история случилась с Алексеем Чадовым. После актерского дебюта в фильме Алексея Балабанова “Война” Алексей в прямом смысле слова проснулся знаменитым. Критики тут же стали сравнивать юношу с бесспорной звездой тех времен Сергеем Бодровым-младшим.
После “Войны” Чадов долго не снимался. Как сам признается, “не опускаясь до уровня расплодившихся на ТВ сериалов, берег себя для больших ролей”. И вот она появилась — новая интересная роль. Недавно Леша поработал у Андрея Прошкина в фильме “Игры мотыльков”, где сыграл “подростка с неприятностями” из уральского городка Златоуста. Его партнерами по картине были молодые, но уже прозвучавшие актрисы Оксана Акиньшина (“Сестры”) и Мария Звонарева (“Трио”). А также — скандальный лидер группы “Ленинград” Сергей Шнуров. Чадов под руководством Шнура даже запел в кадре, и кажется, довольно удачно. Впрочем, сам он большого значения этому не придает. Мол, подумаешь, мелочь какая.
— Леша, в кино впервые спеть довелось?
— На экране — да. А так — в детстве довольно много приходилось. Я же занимался у себя в Переделкине в театральной студии. Это до студенчества было, в школьные годы. Мы там даже мюзиклы ставили. Например, “Красную Шапочку”.
— Ты кого играл?
— Зайчика. Вот, я вижу, вы улыбаетесь. Между прочим, за эту роль я получил награду — поездку в Турцию. Там был какой-то всероссийский конкурс — всех талантов, кто стал лауреатами фестивалей каких-то или претендентами, всех собрали в большую кучу, человек 250 из разных районов Москвы, и повезли в пансионат на море.
— И ты, видимо, осознал, что актерство штука не только интересная, но и полезная. Ведь наверняка в первый раз за границей оказался.
— Точно! И мне захотелось большего.
— Сколько тебе лет было?
— 15.
— В 15 лет играть зайчика не очень-то почетно.
— Ага, отчасти юношеская трагедия... (Улыбается.) Я начал играть лет в 12. В контексте этого возраста Зайчик — интересная роль. А когда тебе 15 лет и приходят старшеклассники посмотреть на пацана, а он Зайчика играет! У меня такие комплексы были!
— Песни Шнура не страшно петь было? Человек он, мягко скажем, необычный...
— Я вообще не представлял вначале, чего петь, какие песни… Шнур такой непредсказуемый человек — кое-как его вызвонили, кое-как договорились с ним о встрече, чтоб он в любом состоянии пришел. Он приехал и говорит: “Сейчас будем песни писать”. И минут за 10 на коленочке — чик-чик — и написал песню.
— Песню за 10 минут?!
— Ну, там какая-то болванка, естественно, была. Но в принципе весь процесс, включая запись, занял часа два-три. Получалось что-то, претендующее на “говнохит” — как Шнур это называет.
— Шнур учил петь?
— Нет. Сказал при знакомстве: “Ты не ссы. Алла Пугачева тоже записывается не с первого раза”.
— Роль в “Играх мотыльков” для тебя немного автобиографична, правда?
— На самом деле, нет. Биография героя просто в неких фактах похожа на мою. Например, в том, что я без отца рос.
— Твой герой по фильму попадает в милицию. А у самого приводы были?
— Нет. Я законопослушный гражданин. (Смеется.)
— Странно для человека, который вырос в Солнцеве.
— А что такого? Солнцево — очень спокойный район. Особенно сейчас, когда все поутихло, устаканилось. Я так понимаю, Солнцево первым прожило эту бандитскую жизнь. Само понятие “солнцевские” — уже историческое. Ребята эти выросли, их там не существует.
— Ты сказал, что попал в театральную студию в 12 лет. Странно... У молодого человека в таком возрасте должны быть какие-то иные интересы. Спорт, например.
— У меня это все смешно происходило. Я смотрел на друзей и думал: “Вот мой друг, он карате занимается, у него черный пояс уже. Здорово! А пойду-ка я на бокс...” Сходил буквально на два занятия. Там был пробитый наглухо педагог, который сразу поставил против меня на ринге здорового такого дядю. У него позиция была такая: пришел — вливайся, дерись! В общем, я нахватался таких “звезд”, что подумал: “Это не для меня”. Потом я болел картингами, хотел стать каскадером...
— И все же. Не было такого, что друзья зовут вина попить, за девочками поухаживать, а ты опять в свою театральную студию?
— Весь круг моего общения сформировался именно в студии. Все интересы там и друзья тоже.
— Наверное, педагог хороший был?
— Замечательный. У него был такой дар — собирать вокруг себя таких хороших людей. Мы и сейчас общаемся, хотя дороги немного в разные стороны разошлись.
— Ты как-то сказал, что друзей у тебя практически нет. Один друг — и все. Почему так?
— Даже не знаю... У меня и в школе таких чтоб прям друзей — не было. Был брат, с которым я всегда вместе, с которым я всегда могу поговорить. Да я тогда и не знал, что такое “друг”. Приятель, знакомый, товарищ — вместе тусуемся, прикалываемся. А такой дружбы, чтоб позвонить, прийти в сложную минуту, чтобы он тебя выслушал, поговорил с тобой… С моим другом — мы с ним очень многое прошли вместе, нас это скрепляет. Мы похожи.
— Друг чем занимается?
— Работает в Театре киноактера вместе со мной, мы недавно туда поступили. Параллельно занимается барменством. Когда-то я тоже вместе с ним работал барменом, но благодаря фильму “Война” ушел от этого. Надеюсь, навсегда.
— Что так? Такая плохая профессия?
— Нет, по-моему, замечательная. Но она немножко нечестная.
— Нельзя быть честным барменом?
— Это просто невозможно. Я бы даже сказал, нечестно. На самом деле профессия бармена — очень сложная, требует серьезных навыков. Ты должен уметь говорить, крутить…
— Говорят, бармены — хорошие аналитики. Вот некий человек заходит в бар, и ты сразу понимаешь, есть у него деньги или нет.
— Все так. Правда, я не сразу этому научился. В России вообще публика немного странная. Например, человек может быть с иголочки одет, но просит, чтобы ему принесли сдачу с 10 рублей.
— Ну а сейчас ты опять снимаешься у Балабанова в его новом фильме “Американец”.
— Увы... Этот проект закрыли. Не знаю точной причины. Вроде с американским актером Майклом Бином произошел какой-то конфликт. Еще в декабре его отправили обратно в Америку и начали заниматься поиском нового актера. Но это нереально — на Рождество вытащить в Россию какого-нибудь американца.
— Может быть, история все-таки получит свое продолжение?
— Думаю, Балабанов такой режиссер, который не будет проект высасывать из пальца. Если уж как-то не срастается, не получается — то все.
— Вы на деньгах, наверное, потеряли...
— Думаю, да.
— Вообще, сколько ты стоишь на сегодня?
— Не очень много.
— А работу часто предлагают?
— Да, но я часто отказываюсь. Особенно от сериалов. После “Войны” я даже не читал сценарии, а просто спрашивал: “Сколько серий?” Если больше одной — отбрасывал. А потом финансы запели романсы, и пришлось сняться. Но это не сериал, а нормальный фильм режиссера Вячеслава Никифорова “Безымянная высота”. Про Великую Отечественную войну.
— Не напрягает, что все роли, которые ты играешь, — это либо военные, либо “простые парни”?
— Напрягает... Я хочу от этого сейчас уйти, сыграть какую-то более возрастную роль. Но пока просто нет возможностей и нет предложения соответствующего.
— У вас с братом после успеха “Войны” отношения не напряглись?
— Нет, у нас никогда соперничества не было.
— А как же история, когда вы вместе поступали в Щуку, и выбрали достойнейшего — Андрея, а тебе пришлось идти в Щепку? Получается, на тот момент брат был лучшим?
— Это по мнению приемной комиссии.
— Алексей, так какие все-таки после “Войны” у тебя появились возможности? Многие актеры пользуются своей узнаваемостью. А ты? Ну, там кредит на квартиру или бесплатно на такси проехать...
— Нет, это не ко мне. Знаете, был один смешной случай. На днях “Войну” по телевизору показывали. А я опаздываю в театр на репетицию, вылетаю на своей машине на правительственную полосу, и меня останавливает гаишник. Выхожу: “Товарищ инспектор, поймите, опаздываю, репетиция в театре”. А он мне: “Я тебя где-то видел”. — “Да, “Войну”, наверное, позавчера показали”. Гаишник на меня внимательно смотрит несколько секунд и потом говорит: “Да, точно. Узнал. Ну, чего? 50 рублей...”
— Смешно. А какая машина у тебя?
— “Пежо-406”. Но она не новая, ей семь лет.
— Давно за рулем?
— Два года.
— Аварии были?
— Да. Три. Одна сильная.
— По чьей вине?
— Не по моей.
— Аккуратно ездишь?
— Я стараюсь. Быструю езду не люблю — при наших-то дорогах. А авария последняя на самом деле глупейшая была. Мы с девчонкой просто сидели в машине и трепались. И тут такой удар в задницу — как в космическом корабле! Человек врезался в нас на “Гольфе” со скоростью примерно 80 км/ч. Врезался, продвинул нас вперед, обогнал и метрах в 15 только остановился. Машину — под списание, из нее только “Союз-Аполлон” можно было сделать...
— Девчонка, говоришь... Ты не женат?
— Нет. Рано еще...
— Серьезно подходишь к вопросу.
— Для того чтоб жениться, надо точно понять, что именно с этим человеком будешь жить.
— После “Войны” девушки стали на тебя больше внимания обращать?
— Да они всегда как бы обращали. (Смеется.)
— Не жалуешься?
— Да я особо и не претендую на роль такого мачо.
— Есть такое мнение, что в кино дружбы быть не может: группа собралась, поснималась, на премьере поручкалась и разбежалась. Согласен с таким утверждением?
— Согласен. Но бывает иногда, что завязываются отношения. С Балабановым мы регулярно, раз в две недели, созваниваемся. Я как раз недавно хотел приехать к нему в Питер, погостить недельку, просто не получилось.
— А со Шнуром?
— Он как та курица в анекдоте, которую не поймать, — в постоянном движении находится.
— Если бы не кино, чем бы ты занимался?
— Не знаю. Танцами...
— Сам не хочешь написать сценарий?
— Нет. Но какие-то моменты жизненные я для себя откладываю.
— Типа дневника?
— Что-то в этом роде. Ставлю дату и на бумажку фиксирую.
— Можно что-нибудь из последнего?
— Из последнего? Вот, например, машину другу покупали. “Ауди-80”. Представляете, нам впарили этот автомобиль за безумные деньги, как настоящим лохам! У него отваливалось буквально все. Каждый день. Каждое утро приходилось с толкача заводиться. Когда эту машину в сервисе загнали на подъемник, так все ужаснулись, как она вообще ездит!
— Как же вам ее впарили?
— Мы ее купили по пьяни. Ехали с вечеринки с одной. Поймали машину. На ней написано: “Продается. $3000”. Мы такие: “Оба! Шеф, тормози, будем смотреть”. Ходим смотрим: тонированные стекла, магнитола, музыка играет — все замечательно. Берем. Вот и купили...
— А как у тебя с профессиональной болезнью?
— В смысле?
— Ну со спиртными напитками?
— Я не увлекаюсь. Люблю иногда размяться, но не усугубляю. Я больше сейчас склонен к спорту. Хожу в тренажерный зал. Вчера попробовал на сноуборде прокатиться.
— Твоя большая мечта...
— ...сняться у Дэвида Финчера. Но это неподъемный вес. Хотя может быть всякое.
