— Показывай, что в твоих коробках! — потребовал угрюмый таможенник перед вылетом самолета. Наира с готовностью открыла все пять коробок, и пассажиры, стоящие в очереди на досмотр, восхищенно заахали. Внутри оказались изящные скульптуры, миниатюрное здание собора, цветы, словно только что собранные в букет...
— И все это можно кушать! — гордо объяснила Наира. — Это части тортов, которые я везу на чемпионат мира по кулинарному искусству.
— Сдавай в багаж! — рявкнул таможенник.
— Что вы, в багаж никак нельзя, — попыталась объяснить она, — все же такое хрупкое... Тогда мне вообще нет смысла никуда лететь...
Пассажиры стали бурно заступаться за Наиру. Тогда таможенник заставил ее поставить коробки с тортами на ленту для досмотра ручной клади открытыми. Толстый резиновый кожух бил по фигурам и башенкам, ломая их. По лицу Наиры текли слезы...
Стать кулинаром учительницу музыки Наиру Сироян заставила нужда. Кормить двоих детей на две учительские зарплаты (муж Наиры работал тогда директором школы) в начале 90-х годов в ее родном Ереване было непросто. Однажды она увидела в кондитерском магазине торты домашней выпечки — их принимали на реализацию у частных предпринимателей. Увидела и подумала: а почему бы самой не попробовать, все-таки дополнительный приработок!
— Вообще-то я до тех пор кулинарией особо не увлекалась. Это мама у меня ас на кухне, кучу всяких рецептов знает, а я только смотрела, как она готовит. Первый раз я испекла торт для своей невестки, жены брата, с розочкой такой красивой. Это я в одном фильме видела — там женщина розочки на торты делала. Я и подсмотрела, как розу делают!
Продажа тортов у Наиры пошла так хорошо, что через некоторое время к кондитерскому делу она привлекла и мужа, и брата с женой — у них очень дружная семья.
В Москву перебрались тоже все вместе в 98-м году, когда в Ереване стало совсем плохо, торты покупать перестали — у жителей города денег едва хватало на хлеб. Сирояны устроились работать в ресторан — им поручили организовать кондитерский цех.
— Я не считаю, что уехала в другую страну, и про Россию, русских говорю: мы, наши. Поменяли название СССР на СНГ, и что, мы теперь должны друг друга чужими считать? Родина вообще — она там, где ты живешь, это земля, которая тебя кормит...
...На мировом чемпионате по кулинарии армянка Наира Сироян представляла Россию — по собственной воле и собственному желанию. Благодаря ей две высшие награды — золотая и серебряная медали — оказались у нас в стране. Хотя сами россияне отнюдь не способствовали ее победе. Скорее наоборот...
Первый в ее жизни конкурс состоялся в 2001 году — префектура Юго-Западного округа предложила ей поучаствовать в районном конкурсе кулинаров. Наира с готовностью откликнулась — ей очень хотелось показать, что еда может быть не только вкусной, но и необыкновенно красивой. В композиции, которую она подготовила, были пираты, корабль с парусами из лаваша, раки, осьминоги...
— В районе мне дали 2-е место, не знаю даже почему, ведь все говорили, что моя работа лучшая... Ой, так обидно было! Зато на окружном этапе я уже была первой! После этого префектура выдвинула меня на городской конкурс “Московские мастера”, а вот там-то случилось совершенно неожиданное. Я так старалась, сделала такую красивую работу, она называлась “Корона Российской империи”... А ее даже в конкурс не включили! Мне ничего не дали, совсем ничего, из 30 дипломов — ни одного. Ни за фантазию, ни за оригинальность — там были и такие призы... Я спрашивала потом: скажите, что я сделала не так, в чем моя ошибка? Ты, говорят, неправильно поняла задачу, перевыполнила работу. Так до сих пор и не понимаю, что это означает... Ушла оттуда в слезах, а Миша, муж, говорит: не переживай, просто дело в том, что там за призовые места положены большие денежные вознаграждения, а их поделили между своими, между маститыми ресторанами...
Ну это меня так разозлило! Вот, думаю, скоро будет российский чемпионат, уж я вам покажу! Хотя префектура в меня уже не верила, плюнь, говорили, зачем тебе эти нервы. Ну нет уж! Придумала такое, чего еще ни у кого не было, — Гулливера. Он сидит на земле и на ладони держит маленькую девочку-лилипутку, он в нее влюбился, а кругом цветы, травка разная... Гулливер та-акой красивый получился! Глаза голубые, как у англичанина. Я его с Миши делала, только Миша у меня лысый, а Гулливер кудрявый, и волосы у него как будто мокрые — он же из воды вылез. Я когда закончила его делать, то не выдержала и поцеловала в щечку…
Чемпионат России по кулинарному мастерству “Пир” проходил в Гостином дворе. Наира едва не падала от усталости и переживаний, мужу и брату приходилось то и дело “подкармливать” ее успокоительными таблетками. Но она, словно верная жена, мужественно сидела в зале рядом со своим Гулливером. Постамент с композицией она установила на спортивные диски-тренажеры — на каких бедрами вертят — и весь день вручную вращала его, чтобы фигуру можно было рассмотреть со всех сторон.
— Я ни на что особо не надеялась. И вдруг на третий день мне сообщают: твой Гулливер занял первое место! И вся эта бабья компания, которая меня игнорировала на московском конкурсе, там была, и все мне теперь улыбались, поздравляли. А все дело в том, что на первый “Пир”, который проходил годом раньше, поступило очень много жалоб из-за несправедливого судейства, и в этот раз в жюри пригласили иностранцев, оно было международным. Правда, денежного вознаграждения, которое обещали, я не получила, не знаю почему. Но я все равно была так счастлива!
Ее сразу приняли в ассоциацию кондитеров. А вскоре стали формировать команду, которая поедет на чемпионат мира в Люксембург. Конечно, Наиру как чемпионку страны должны были в нее включить. Одна из гранд-дам ассоциации предложила ей: давай сделаем работу вместе, что-то ты, что-то я, и поедем вдвоем! Наира отказалась. А через неделю узнала, что в составе команды в Люксембург вместо нее поедет другой человек…
— Не хочу называть имя той дамы, зачем счеты сводить… Мне не жалко было поделиться с ней своим успехом, сделать совместную работу, просто я не понимаю, как это можно делать вместе, я не выношу чужой руки в своем изделии. Я вообще не могу подчиняться никому, кроме мужа...
Она решила отправиться на чемпионат сама по себе, представлять Россию индивидуально.
Для конкурса нужно было сотворить что-то особенное: Наира прекрасно понимала, что в плане материалов и технических возможностей за иностранцами не угнаться. Чтобы хватило денег, ей приходилось использовать самые простые, дешевые продукты. Но что касается выдумки…
...Город стоит неровной полукруглой стеной. Смотришь на стену изнутри — видишь сине-голубой на белом фоне прекрасный Париж с его соборами и мостами. Наружная сторона стены коричневая. Разрушенный город, камни, обломки колонн. Внизу — революция, сражение, “Марсельеза”. В центре — бес, переодетый священником, льется кровь. Но сквозь руины прорастают прекрасные розы… А над городом возвышаются две фигуры — Эсмеральда и Квазимодо. Вся история человечества — вечные любовь и страдание…
— Идея сделать композицию “Нотр-Дам” мне пришла от музыки — я в то время просто с ума сходила по этому французскому мюзиклу. Сколько всего хотелось вложить в эту работу! Надо было обратить внимание на каждую деталь: вот возьмите шаль Эсмеральды — она должна быть роскошная, яркая, но в то же время изношенная, в пыли, ведь Эсмеральда на улице танцевала. Я сделала на шали вышивку — из сахара. Ноготочки у нее тоже — с маникюром и одновременно грязные. Я столько времени над этой работой билась! Закончила только в день отлета…
Лететь в Люксембург ей пришлось за свой счет, самой все организовать, самой заниматься всеми документами — человек, оформлявший их для команды, отказался помочь Наире.
Она отправилась на конкурс одна — лететь вдвоем с мужем было не по карману. А везти с собой помимо пяти коробок с драгоценным грузом — частями тортов — надо было и подставку, и магнитофон для музыкального сопровождения, и разные кондитерские приспособления. Хорошо, в аэропорту ей помогли несколько девушек из тургруппы — взяли ее коробки, держали их на коленях во время полета.
— Чего тот таможенник на меня тогда обозлился, так до сих пор и не знаю. Я стояла и плакала, когда он ломал мои торты. Тут подошел один дедушка старенький, тоже их сотрудник, он этого таможенника сильно отругал, а мне и говорит: давай, дочка, беги скорее в салон! Почему бежать, что я, террористка какая-то?! Но мы с женщинами из тургруппы, которые взялись мне помогать, не стали рассуждать, а схватили коробки и бегом бросились в самолет. А там — как в сказке! Экипаж французский, все добродушные до ужаса, стюардессы спрашивают, что случилось, почему я в слезах. Женщины им объяснили: вот, это ее работы, а их испортили. Меня так жалели, что я успокоилась. А как прилетела, то в гостиничном номере давай топить шоколад, чинить, клеить свой “Нотр-Дам”…
В конкурсе участвовали представители 23 стран мира. Когда Наира увидела, какую мощную поддержку имели они, то совсем растерялась. Вместе с каждым из участников прибыли костюмеры, осветители, звуковики и множество всякого прочего народа — вокруг композиций постоянно кто-то суетился, бегал, поправлял… Наире же помощи ждать было неоткуда: сама залезла на стол и принялась устанавливать свои изделия…
Один раз она позвонила в российское посольство:
— Мне нужен переводчик, я совсем не знаю языка, а вдруг меня на конкурсе будут расспрашивать…
— Хорошо, — ответили на том конце провода, — назовите свое имя и фамилию…
— Наира Сироян.
— Так это вам в армянское посольство надо! — определил голос в трубке.
— Я же Россию представляю, — удивилась Наира. — Ну ладно, а в Люксембурге есть армянское посольство?
— В Люксембурге нет, есть в Брюсселе…
Так она и осталась без переводчика.
— Я тогда вообще первый раз в жизни выехала за границу. Ой, народ там какой интересный! Нервы у всех в порядке, все так дружески к людям относятся, улыбаются… Для них этот чемпионат с выставкой был целым событием, весь город туда ходил. Они жаловались, что жизнь скучная, ничего не происходит. К концу чемпионата меня узнавали в транспорте — представляете, и это в Люксембурге-то! Показывали на меня и говорили: “Нотр-Дам де Пари!”
Она быстро подружилась со многими участниками конкурса — даже языковой барьер не помешал.
…В последний день из экспоцентра выгнали всех участников — жюри должно было вынести свой вердикт. Уходя из зала, Наира краем глаза увидела, как один из членов жюри понюхал цветы на ее торте.
Чтобы унять бившую ее нервную дрожь, она отправилась гулять по городу. Вернулась только к объявлению итогов. Сидела в зале и слушала оценки — их объявляли, начав с самых низких. Ее имени не называли, но она старалась не огорчаться — все равно хорошо, что побывала здесь, многое узнала, многому научилась…
— Вдруг слышу: “Наира Сироян, Россия! Серебряная медаль!” Я ушам своим не поверила! Не помню, как вышла на сцену, что мне говорили, что я отвечала… Все так хлопали, так хлопали!
Зажав в ладони медаль, она стремглав выскочила из зала, ее окружили новые знакомые, жали руки, целовали… Вместе они отправились отмечать успех в кафе этажом ниже. Там Наира немного успокоилась, расслабилась, выпила вина, даже поиграла на стоявшем тут же пианино, к огромному изумлению окружающих: так мадам кулинар или музыкант?
И тут в кафе ворвался один из участников конкурса, американец.
— Голден! Голден! — закричал он, указывая на Наиру.
— Ноу, — пыталась возражать она, — сильвер!
Но американец твердил свое. Найденный в зале переводчик объяснил его слова: оказывается, “серебро” Наира получила за свою вторую композицию — “Рог изобилия”. А ее “Нотр-Дам” взял высшую награду чемпионата — золотую медаль…
Вот, собственно, и все. Золушка вернулась с бала и привезла с собой хрустальные башмачки. А принц… принц ждал ее дома. Вместе с двумя детишками — 12-летним сыном и 8-летней дочкой.
— Знаете, про что я хочу обязательно сказать? Про своего мужа, про Михаила. Вот его работа не так видна, как моя, а между тем без него ничего не было бы, я бы одна ничего не смогла. Он всю черновую работу выполняет, технологией, организацией занимается, и печет, и все-все умеет. Кто у нас в семье главный? Он, конечно же, он!
