С драматургическим приветом к мировой генетике выступил англичанин Кэрил Черчилл, сочинивший пьесу о клонах. Его российский коллега Михаил Угаров, сделавший несколько удачных режиссерских экспериментов, донес привет до российской общественности. Отныне премьеру “Количество” дают на Новой сцене МХАТа им. Чехова.
Привет получился камерный, но неслабый, судя по результату, полученному минимальными средствами. В саду, обильно увитом плющом, встретились двое: папа — интеллигент невротического типа (Борис Плотников) и сын — закомплексованный увалень (Максим Виторган). Крошка-сын, стесняясь называть вещи своими именами, пытается выяснить у папаши: “он — это он или только точная копия того, кто был до него”?
— Нет, ты — оригинал, — горячо говорит папа, и за странным поведением его чувствуется, что... ой-ой-ой, что-то тут не так. — Это они (указывает в сторону зрителей) — твои копии.
Ученый зритель на свой счет упрека явно не принимает. “Правда — это хорошо”, — считает папа, но, судя по нервному дрожанию его рук, сам выбирает “плохо”, то есть вранье. И действительно, через несколько минут выясняется, что соврал папаша. Является отвязный тип с дурными замашками (в частности, берет отца за горло), с которого в свое время медики и сделали первого мальчика.
А заказчик копии — отец, который вместо плохого захотел себе хорошего мальчика, но лицом и телом похожего на прежнего. Получил, но не предусмотрел, что у медиков — свой бизнес: те взяли, да и наделали до фига мальчиков. Вот с ними по очереди папа и встречается. Психологическая драма — налицо. Как и мораль — научный прогресс никому не гарантировал легкой жизни. Что весьма умело и тонко воплотили два артиста разных поколений — Плотников и Виторган. Причем последний явил на крохотной мхатовской сцене это самое количество — оригинал и его копии числом 2 шт. Следует заметить, что клоны и клонирование оказались очень удобной для режиссеров темой. Теперь не надо искать похожих артистов — сыновий отряд клонов размножается силами всего лишь одного актера.
Вот Виторган и изображает 40-летнего и двух 35-летних крошек-клонов не по внешнему рисунку, что для техничного актера является тестом на профпригодность, а по внутреннему состоянию. Во всяком случае, ему здорово удалось протянуть воспоминания о детской травме, полученной от отца-интеллигента (тот запирал малыша в темной комнате), через жизнь двух других искусственных собратьев. А по сути продемонстрировал историю зарождения комплекса и что из этого вырастает. Борис Плотников только подтвердил класс тонкоорганизованного актера амплуа неврастеника и чуткого партнера.
Похоже, что актуальная тема клонов на российских подмостках только выходит на старт, и вслед за англичанином Кэрилом Черчиллом за нее возьмутся российские драматурги. Может быть, и сам Угаров, попробовавший воплотить чужой опыт на сей счет. Опыт удался.
