Они не побоялись изменить свою судьбу и рискнули. Оставили семью, друзей, родной город. И уехали за границу учиться уму-разуму. Оправдывает ли себя такой отчаянный поступок? Как складывается их судьба?
Слабонервным вход воспрещен
Татьяна Калашникова с красным дипломом закончила университет по специальности “финансовый менеджмент”. Отработав два года в одной из ведущих российских нефтяных компаний, Таня решила повысить свой уровень и поступила в технологический университет в Шотландии — это старейший вуз в Европе, готовящий специалистов в нефтегазовой отрасли. Чтобы получить там степень “Master of science” (магистр), нужны отличные рекомендации, великолепные письменные работы, неплохой уровень английского и 9 тысяч фунтов в год.
— Учились мы очень напряженно, свободного времени практически не оставалось. Даже нервные срывы у некоторых случались. Я за год Шотландию практически не посмотрела, слишком много занималась.
Привычного для российских студентов разделения “лекция— семинар” почти не существовало: все рассказанное на занятиях выдавали в виде распечаток — только учись. А вопросы студентов во время лекции очень приветствовались.
— Мне кажется, там преподаватели ближе к студентам. Уважаемый и известный в стране профессор мог оставить нам свой электронный адрес и телефон, чтобы мы могли задавать ему вопросы.
Большое внимание уделялось практическим занятиям. Студентов часто возили в горы изучать минералы прямо на месте. Во главе угла стояла техника безопасности: без каски ни шагу. К ребятам приходили специалисты из ведущих нефтяных компаний Великобритании, делились опытом.
— А еще у нас были занятия по профессиональной технике в стиле “Фактора страха”. Нас учили, как действовать, если, например, загорится нефтеперерабатывающий завод или утонет вертолет. Мы тушили пожары и прыгали в море с высоты 5 метров. Нас опускали под воду в специальной модели вертолета, переворачивали вниз головой, а мы должны были выбить стекло и выплыть.
Несмотря на этот экстрим, Татьяна с теплотой вспоминает год, проведенный в Абердине. В России она пока ищет работу, достойную ее образования. Несколько ее однокурсников остались в Шотландии, работают по специальности.
— У меня до сих пор наворачиваются на глаза слезы, когда я вспоминаю свой выпускной. Играл орган, мы были в нарядных мантиях. Каждый студент выходил на сцену и по старому обычаю уважаемый профессор касался наших голов специальной шапочкой. Это значило, что ты стал выпускником.
Обучение в другом измерении
Евгений Успенский два года учился в далекой Австралии. Был студентом бизнес-колледжа по специальности “менеджмент”.
— Честно говоря, я поехал в Австралию, потому что с детства мечтал посетить Зеленый континент, — рассказывает Евгений. — Это необыкновенная страна: океан прямо в городе, другое измерение!
Учеба — 5 дней в неделю по 4 часа. Если пропускаешь больше 90% занятий — тебя отчисляют. Каждый день задавали домашнее задание. Параллельно с основной программой Евгений ходил на курсы английского при колледже. Возрастных рамок для обучения не было, и учились там ребята со всего мира: из Южной Кореи, Африки, Европы. Между собой студенты общались на английском, что даром для карьеры тоже не прошло.
Стоило обучение 8 тысяч долларов в год. Когда Евгений ехал в Австралию, все знакомые уверяли, что он сам сможет оплачивать учебу. Но это оказалось утопией. В Австралии есть закон, не разрешающий иностранным студентам работать больше 20 часов в неделю, то есть больше 4 часов в день. Ни одна хорошая компания на таких условиях на работу не примет, поэтому все студенты подрабатывали в супермаркетах и кафе. Этих денег хватало только на еду, остальное присылали родители.
— Я бы с удовольствием остался и поступил в Сиднейский университет, но там год обучения стоит заоблачную сумму — 30 тысяч долларов в год, — вздыхает Евгений. — Таких денег у меня, конечно, не было.
Евгений вернулся в Россию, устроился работать в концертное агентство при филармонии.
— Я всегда увлекался музыкой и здесь могу совместить приятное с полезным. Очень помогает хорошее знание английского. Конечно, так выучить язык можно только в стране, где на нем говорят. Сейчас неплохо зарабатываю, так что ни о чем не жалею. Очень хотелось бы снова съездить в Австралию, повидаться с друзьями, снова проехаться по знакомым местам.
Гибрид: английский и иврит
Елизавета Видиберская выбрала не менее экзотическое высшее образование — в солнечном и теплом Израиле. Четыре с половиной года Лиза отучилась в Иерусалимском институте по специальности, пока не существующей в России, — “технологии коммуникаций в образовании”. Что-то вроде педагогического образования плюс владение различными методиками обучения. Теперь Лиза сможет научить человека уму-разуму, не только прочитав ему нудную лекцию, но и с помощью драмы, радио и телевидения!
— Качеству израильского образования можно только позавидовать, — уверена Елизавета. — Помимо входящих в программу обязательных предметов студенты обязаны посетить определенное количество часов факультативных занятий. И в плане общей образованности это очень много дает.
Лиза была единственной русскоговорящей на своем курсе. Были еще две француженки, остальные — коренные израильтяне.
— Первое время основной сложностью был незнакомый язык. Я писала конспекты на дикой смеси английского, русского и иврита. Но я человек коммуникабельный, и, чтобы общаться с однокурсниками, пришлось научиться.
В Израиле все образование платное. Учебный год в его вузе стоил порядка 2 тысяч долларов. Но Елизавете несколько лет обучения оплатило государство как новой репатриантке. Полгода ей пришлось отрабатывать в приемном покое больницы, чтобы оплатить государству оставшееся обучение.
Институтское общежитие совсем не похоже на российскую “школу выживания”. Это маленькая квартирка на двоих: две комнаты, санузел и, если повезет, даже балкончик.
— Мне за границей было очень хорошо. Почему вернулась? А я не считаю, что вернулась окончательно. Мне просто надо понять, чего я хочу от жизни.
Сейчас Лиза занимается политическим пиаром.
— В отличие от Израиля, в России люди сейчас готовы много платить за идеи, а они у меня есть. И все же я мечтаю найти работу в какой-нибудь крупной израильской фирме, чтоб язык не забыть. Я, конечно, читаю книги на иврите, переписываюсь с друзьями, но этого недостаточно.
Кадет города Кембриджа
Сын известного телеведущего Владимира Кара-Мурзы закончил Кембридж — университет, который не нуждается в представлении. 22-летний Владимир Кара-Мурза-младший не просто отучился в престижном вузе, он стал лучшим выпускником 2003 года! Это первый случай, когда такого высокого звания удостоился студент из России.
Экзамены у выпускников Кембриджа принимают чиновники министерства образования. Письменные работы и устные ответы на магнитофонных пленках отсылают в министерство и там оценивают по всей строгости. Диплом же Владимир защищал по самой что ни на есть российской теме: “Диссертация о партии кадетов в Первой государственной думе”.
Как говорит сам Владимир, он вернулся в Россию, “чтобы бороться за избрание в Государственную думу по одномандатному округу”. В декабре он баллотировался в нижнюю палату российского парламента от партии СПС. К сожалению, Кара-Мурза потерпел поражение вместе с правыми. Сейчас Владимир работает журналистом.
КОММЕНТАРИЙ. Ирина Мочалова, генеральный директор крупного московского образовательного агентства:
— Что дает образование за границей российским студентам?
— Западную дисциплину отношения к делу, наглядное представление зависимости уровня жизни от уровня образования и качества труда (как на личном, так и на общественном уровне), осмысление государственной принадлежности, как правило, патриотическое желание жить и работать по-западному, но на родине.
— Находят ли ребята достойную работу по возвращении в Россию?
— В основном выпускники работают в инофирмах или компаниях со смешанным капиталом, где в большей степени ценится западный способ мышления и способность адаптировать его к российской действительности. Примером может послужить наш подопечный — выпускник мастерской программы по праву (LLM) университета Торонто, Канада. После возвращения он получил значительное повышение в должности и в зарплате в зарубежной юридической фирме, правда, и обязанностей стало намного больше.
