Победил!!!

Владимиру Путину так и не удалось стать президентом всех россиян. Если взять общее число зарегистрированных избирателей, то получится, что за нынешнего лидера страны проголосовало чуть больше 45%. Но это ни в коей мере не умаляет степени выборного триумфа ВВП.

Четыре года назад за Путина проголосовало 39,74 миллиона человек, или 52,94% избирателей. В этот уик-энд доверие Владимиру Владимировичу оказали 48,918 миллиона человек, или 71,2% избирателей. Рост числа сторонников на больше чем девять миллионов — это не шутка!

Можно, конечно, долго говорить о административном ресурсе или лишении оппозиции доступа к государственным СМИ. Все эти факты действительно имели место. Но это не должно затенять главного. Еще до начала выборов, а следовательно, всякого административного ресурса, абсолютно все социологические службы измеряли рейтинг Путина в 65—80 процентов.

Выбор страны можно одобрять или не одобрять. Но его невозможно не уважать. Россияне сделали свой выбор, и оспорить его не в силах никто.

Ночь после выборов — непростое испытание и для чиновников, и для тех, кто стремится продемонстрировать свою близость к победившему кандидату. Им обязательно надо попасть в избирательный штаб, а их там никто не ждет. В этот раз все было как обычно. Изначально планировалось, что на Красную площадь, в бывшее здание средних торговых рядов (при советской власти их занимало Минобороны), где размещался путинский штаб, будут пускать только журналистов и работников штаба. Но все оказалось не так просто.

Самыми разными способами министры, капиталисты, “друзья детства” начали искать возможность присоединиться к триумфу. Начальнику штаба Дмитрию Козаку даже пришлось делать специальное разъяснение целому ряду высших чиновников, что их никто не ждет. Охране раздали строго ограниченные списки тех, кого можно пропускать. Всем остальным — от ворот поворот. Тем не менее “все остальные” по-прежнему несли записки от самых разных уважаемых людей с просьбами уважить их и позволить высказать свои чувства президенту лично.

Отчасти единственным “своим” для штабистов стал Александр Волошин, который достаточно рано приехал поздравить своих бывших коллег и уехал до появления прессы. Все остальные рвались именно “на Путина”. Премьер Фрадков не стал дожидаться понедельничного заседания правительства и прикатил с огромным букетом. Вместе с ним приехал вице-премьер Жуков. Позднее появились сенаторы Маргелов и Мезенцев, жена руководителя Комитета по незаконному обороту наркотиков Черкесова и по совместительству руководитель агентства “Росбалт” Наталья Чаплина... Все гости, естественно, сели за стол прямо напротив места, предназначенного Путину, и стали дожидаться президента. Президент приехал, оценил мизансцену, поднял бокал с шампанским и рассказал о посещении сбора боксеров.

В это время наверху уже собрались представители прессы. Их было не слишком много, так как старинное помещение могло не выдержать толпы. Первым на вопросы ответил Дмитрий Козак, а в начале второго появился и сам победитель. Вначале, глядя прямо в камеры, Путин обратился к избирателям с очевидно продуманным и подготовленным обращением-благодарностью. Весь тон этого выступления был демонстративно энергичным, почти жестким. Главная идея: буду работать в том же темпе, что и первые четыре года. И сделаю все для того, чтобы правительство и администрация тоже работали с полной отдачей. Чувствовалось, что этот момент он сам для себя отработал очень четко. И у него уже и близко нет никакого зажима перед микрофонами и телекамерами.

В ночь после выборов президент постарался быть максимально информативным. Он подробно отвечал на все вопросы и сделал немало интересных заявлений. Путин сообщил точные сроки реорганизации Администрации Президента — в течение ближайших десяти дней. После этого из толпы сотрудников администрации раздалось тоненькое женское “ура!” — видимо, всем уже надоело ждать-бояться. ВВП особо подчеркнул, что внешнюю политику будут делать новый министр иностранных дел Лавров (стало быть и МИД) и старый министр — Иванов, который возглавил Совбез. Косвенно это может означать, что роль международного управления в Администрации Президента будет урезана. Возможно, в России возьмут за пример американскую модель, где за выработку внешней политики во многом отвечает именно помощник по национальной безопасности. Это, безусловно, не лучшая новость для Сергея Приходько, который уже много лет очень квалифицированно выполняет обязанности заместителя главы администрации по внешней политике. Сразу после этого, отвечая на вопрос корреспондента Би-би-си, просившего прокомментировать заявление Колина Пауэлла о выборах в России, Путин показал, что уже сам, без советов легко справляется с формированием внешней политики. Сначала согласившись, что каждую критику надо изучать, в конце он с блеском поставил Пауэлла и Кондолизу Райс на место, вспомнив, какой сбой американская демократия дала четыре года назад во время выборов Буша. По его мнению, взаимная дружеская критика лишь укрепляет взаимопонимание и помогает работать над ошибками. И поэтому мы, безусловно, будем следить за выборами в США и комментировать их ход и результаты.

Общаясь с журналистами уже после завершения конференции, Путин дал самые лестные характеристики премьер-министру Фрадкову. Он назвал его человеком “позитивным, опытным, требовательным, добрым”. Очевидно, что такая рекламная акция не могла быть случайной — президент, видимо, давно искал возможность дать журналистам развернутую характеристику нового человека №2 в государстве. При этом ВВП несколько раз очень аккуратно обошел вопрос о возможном преемнике и о том, что собирается делать после восьмого года. Он дал понять, что не собирается добиваться третьего срока, но постарался не дать никаких возможностей для толкования — кого выберет себе на смену. В частности, говоря о площадке, где следует искать будущего преемника, напомнил, что Фрадкова нашли на должности посла в Европейском союзе. “Кто мог предполагать, что именно там будет работать новый премьер?” — задал Путин риторический вопрос. И тут же получил вполне конкретный ответ от корреспондента “МК”: “Наверное, вы”.

Каждый раз, когда вопрос заходил о работе правительства, президент пытался дать сигнал о том, что они должны начать работать немедленно и отлаживать новую структуру не до сентября и даже не до лета, а буквально в течение нескольких недель. По словам Владимира Владимировича, именно затем, чтобы максимально сократить “паузу безвластия”, он и пошел на замену кабинета министров еще до выборов. По его мнению, только кнутом заставить Совмин работать более активно невозможно. Нужно было поменять структуру. Насколько эффективной окажется новая схема работы правительства, будет понятно достаточно скоро. Но работать со старой уже было в любом случае нельзя. Старая структура досталась еще от РСФСР и была испорчена тем, что система ломалась под “ценные кадры”. Мол, Иван Иванович прекрасный человек, как он может остаться без должности. Также, по словам Путина, новая структура правительства должна ограничить возможности для коррупции.

Персонально говоря о новых министрах, Путин, с одной стороны, давал им лестные характеристики, а с другой — иногда путал фамилии. Так, нового инфраструктурного министра Левитина он назвал Левицким. Видимо, по аналогии с Александрой Левицкой, которая работает зам. руководителя аппарата его администрации. Как раз когда он говорил о Левитине, он специально подчеркнул, что они с Фрадковым специально просили остаться работать в правительстве бывших министров Реймана и Франка, чтобы они помогли новому руководителю ведомства выйти на новый уровень работы. Также Путин сообщил, что Дмитрий Козак был отправлен в правительство с жестким требованием резкого сокращения аппарата. При этом сам Козак отказывался как мог и переходить из администрации в кабинет министров не хотел. Пока не получил “партийного задания”. Тут Козак вмешался в разговор и подчеркнул, что он не является членом какой-либо партии.

Говоря о Михаиле Лесине, Путин дал понять, что вопрос о его работе в правительстве до конца не решен. Лесин ведет консультации с Фрадковым. Как отрицательный пример работы бывшего кабмина Путин тут же вспомнил фамилию Артюхова, который произвел сильное впечатление на политическую тусовку, раздав в последние два часа работы шестьдесят лицензий. Недаром на место Артюхова пришлось вызывать человека из регионов — губернатора Перми Трутнева, которого многие в Москве вообще считают лучшим губернатором России.

Под конец Путина уже буквально выводили из кольца журналистов. Присутствовавших сотрудников администрации, естественно, волновали возможные перемены в их ведомстве. Точного понимания, что произойдет, пока нет. Можно ожидать расформирования целого ряда управлений. На роль “жертв” пока больше других относят оргуправление администрации, экономическое управление, информационное управление. Считается, что эти структуры недостаточно загружены работой и без них можно обойтись. Заместители главы Администрации Президента, видимо, будут переведены в помощники президента и продолжат курировать вопросы, которыми занимались и раньше. Всех интересует вопрос, останется ли на работе Владислав Сурков. С очень большой вероятностью — да. Гораздо сложнее ситуация с Сергеем Ястржембским, который не стал секретарем Совбеза, несмотря на все свои усилия. В общем, выборная ночь подвела итоги одному ожиданию и открыла отсчет другому — Путин начнет свой второй срок с реорганизации собственной администрации.

“Русские повернулись спиной к демократии западного типа” — так начала свой репортаж с наших президентских выборов влиятельная британская газета “Дейли телеграф”. Но на самом деле прошедшее в России политдейство очень даже похоже на западные выборы — двухсотлетней давности.

В XX веке в развитых странах Запада лидеры почти никогда не показывали столь высоких результатов, как Путин. Для американских президентов, например, заколдованной стала цифра в 61% голосов. Четыре президента — Уорен Гардинг, Франклин Рузвельт, Линдон Джонсон и Ричард Никсон — сумели в прошлом веке получить такую поддержку избирателей. Но вот планку в 62% преодолеть никому так и не удалось. В Англии даже самые популярные премьеры редко могут похвастаться тем, что за них проголосовала большая часть избирателей. Самый успешный британский премьер последнего времени Маргарет Тэтчер набирала, например, соответственно 43,9%, 42,4% и 43,4% голосов.

Зато в эпоху зарождения западной демократии триумфы, подобные путинскому, были вполне обычными. Первый президент Америки Джордж Вашингтон дважды получил на выборах все 100% голосов. Похожий результат показали в начале XIX века и несколько сменщиков Вашингтона. Другое дело, что тогда в Америке, как и сейчас в России, были в ходу шутки о том, что от мнения простых избирателей абсолютно ничего не зависит. Причем оснований для подобных шуток у янки тогда было хоть отбавляй. Например, на президентских выборах 1824 года генерал Джексон получил 52% голосов, а кандидат от правящей элиты Джон Куинси Адамс — всего 42%. Казалось бы, вопрос о том, кому достанется президентское кресло, не вызывает сомнений. Но палата представителей конгресса решила отдать этот пост Адамсу.

Чем объясняется резкое снижение выборных результатов западных политиков в ХХ веке? За это время здесь сформировалась зрелая многопартийная система. В Америке силы двух основных партий — республиканцев и демократов — приблизительно равны. Каждую из этих политсил всегда поддерживают приблизительно по 40% избирателей. Судьбу выборов решает 10—20% неопределившихся граждан.

Говорить о реальной многопартийности в современной России смешно. До этого мы еще не доразвивались. Политэлита пока прекрасно чувствует себя в условиях фактически однопартийного режима. Простому населению идея многопартийности тоже глубоко чужда. Рядовые граждане радостно рассказывают западным журналистам, что нам демократия не особенно нужна, а вот стабильность и здоровая экономика — это главное!

И ничего с этим, к сожалению, не поделаешь. Создать реальную многопартийность президентским указом невозможно. Некоторые западные политики типа госсекретаря США Колина Пауэлла считают, правда, что ситуацию можно быстро исправить. Мол, достаточно обеспечить всем оппозиционным политсилам доступ к государственным СМИ. Дотошные британские эксперты подсчитали, например, что в один из дней президентской кампании государственные каналы показывали Путина в течение 2 часов 38 минут. А все остальные кандидаты в президенты удостоились всего 22 минут телеэфира.

Полностью отбросить эти аргументы нельзя. Но и полностью согласиться с ними — тоже. Российская оппозиция не смогла составить реальной конкуренции Путину вовсе не из-за того, что против нее работали все государственные СМИ. Это подтверждается опять же западным опытом. В некоторых странах типа Англии и Германии казенные СМИ действительно нейтральны. Но, например, в Испании государственное телевидение всегда горячо поддерживает правящую партию. Некоторые испанские журналисты считают, что их ТВ даже хуже нашего! Однако это не мешает регулярному чередованию партий у штурвала испанской власти. А в России, по словам оппозиционеров и западных доброжелателей, все почему-то упирается в ТВ.

Скорее всего условия для возникновения в России реальной многопартийности созреют еще не скоро. И у кандидатов в президенты от партии власти есть все шансы и на следующих выборах показывать фантастически высокие по западным меркам результаты. Против законов развития, как известно, не попрешь. Надо терпеливо ждать. Плохо только то, что в нынешней российской политсистеме власть гораздо меньше, чем на Западе, застрахована от ошибок. Ведь в условиях отсутствия реальной многопартийности поправить Кремль или хотя бы указать ему на недочеты некому. За примерами далеко ходить не надо. Взять, например, широко разрекламированную “административную реформу”. В частных беседах огромное количество чиновников и экспертов признают, что первый блин оказался комом. Мол, реформа крайне непродуманна и приведет лишь к увеличению коррупции и еще большей бюрократизации системы управления. Но в то же самое время на публике эти же люди восхваляют “удачное решение” власти.

С шестого этажа комплекса ЦИКа зрелище открывалось устрашающее – горел Манеж. Некоторые сразу усмотрели в совпадении двух событий символический смысл. Мол, не к добру...

Но ничто не могло остановить машину подсчета голосов. Даже хакеры: все попытки порушить электронную систему ГАС-Выборы и сайт ЦИКа успехом не увенчались.

Политики и политологи все реже посещают в ночь подведения итогов Центризбирком, предпочитая “торговать лицами” на телевидении. На этот раз первого объявления результатов дожидался лишь Николай Харитонов. Наверное, потому, что уже знал: второе место ему обеспечено.

Становилось очевидно, что особенно сильно любят Владимира Путина в национальных республиках. Данные, приходящие оттуда, поражали воображение. Кто-то из иностранцев, увидев цифры на табло, охнул: “как при Брежневе!” К утру окончательно оформилась тройка лидеров: Ингушетия с 98,2% за Путина, Кабардино-Балкария с 96,5% и Дагестан с 94,6%. Ненамного отстали от них Чечня (здесь ВВП поддержали 92,4% пришедших на выборы) и Башкортостан с Татарстаном, идущие “ноздря в ноздрю” в районе 90%. Одновременно проявились и “отстающие” в голосовании за Путина — так их назвал как-то Александр Вешняков, но тут же поправился: “Отстающих у нас нет, я просто оговорился”. Среди тех, о ком он оговорился, — Белгородская область (54,8%), Оренбургская область (58,8%) и Приморье (59,3%).

Никаких особенных скандалов ЦИК не зарегистрировал.Но инцидент случился в стенах самого ЦИК. Юный журналист агентства “Росбалт” решил пошутить и повесил на компьютер, за которым работал, листовку национал-большевиков грубо антипутинского содержания. Бдительные сотрудники ФСО вычислили юношу, задержали его и выставили из здания, лишив аккредитации. Их бурную реакцию отчасти можно понять: в последние месяцы “нацболы” умудрились замазать костюмы Михаила Касьянова (яйца) и Александра Вешнякова (майонез). А тут — святая святых, Центризбирком...

Чтобы узнать, насколько россияне симпатизируют Владимиру Владимировичу, казна истратила, по предварительным подсчетам, около 2 миллиардов рублей. С каждым циклом выборы дорожают. Вот в 2000 году один бюллетень стоил 40 копеек, а в 2004-м — рупь пятьдесят.

Обстановка в штабе у коммунистов была совсем иной, чем в ночь думских выборов. Вместо хмурых лиц мелькали радостные, улыбающиеся. Удивительным было вот что: ни Зюганов, ни Харитонов не произнесли ни слова о фальсификациях и нарушениях. (В ночь с 7 на 8 декабря прессу буквально завалили примерами “махинаций”, а лидер КПРФ даже выразил уверенность, что власть “накажет Бог”.)

Это была ночь триумфа Николая Михайловича, и Геннадий Андреевич старательно держался в тени. Он не поехал с соратником в ЦИК, не поехал на “Свободу слова”. Лишь на пресс-конференцию в штабе КПРФ вышел вместе с Харитоновым. Оба старательно делали вид, что особого восторга не испытывают. На самом деле результат очень даже приличный. В начале кампании харитоновский рейтинг был чуть больше 1%, а в политических кулуарах высказывались мнения, что итоговые 3% — его потолок. Выборы же показали, что рейтинг кандидата от КПРФ фактически равен рейтингу партии.

Сам Зюганов, наверное, испытывал двойственные чувства: с одной стороны, результат Харитонова помог ему укрепить позиции в партии. С другой — второе место Николая Михайловича, который фактически стал политиком №2 в стране, породило неприятные для генсека вопросы: сможет ли теперь Харитонов стать новым вождем левых сил? Когда Зюганова спросили об этом, он сильно покраснел. Стал говорить, что кандидат и так один из лидеров левых, сопредседатель НПСР... А Харитонов решительно заявил: “Мы будем работать совместно. Один человек не сделает ничего”. И Николай Михайлович не лукавил: в отличие от Глазьева он не станет лезть поперек батьки в пекло. Политес в отношении Зюганова кандидат старается соблюдать даже в мелочах: когда в начале пресс-конференции ведущая предоставила первое слово Харитонову, он произнес: “Сначала пусть председатель партии”...

“Как вы оцениваете результат, полученный Сергеем Глазьевым?” — поинтересовалась я у лидера КПРФ. Он попытался проявить политкорректность: “Пока воздержусь от комментариев”. Но не воздержался: “Мы говорили Глазьеву: “Ты от бабушки ушел, от дедушки ушел, попал к медведю — он тебя задерет”. И результаты у него соответствующие”.

...Застолья по случаю триумфа Харитонова не планировалось. Еще до полуночи Геннадий Андреевич намеревался уехать домой, а сам кандидат отправился на ТВ.

Ирину Хакамаду, похоже, выборы не исправят. Обещавшая “повернуться лицом к народу” кандидатша в ночь выборов устроила гулянку в дорогущем ресторане. Параллельно отмечался день рождения ее мужа — бизнесмена Владимира Сиротинского. Ирина Муцуовна, которую от полного провала спасли Миронов и Малышкин, старалась “праздновать победу”. Впрочем, корреспонденту “МК” показалось, что собравшиеся на тусовку звезды эстрады, кино и шоу-бизнеса были для нее интересней, чем подсчет голосов.

На торжественный прием по случаю занятия 4-го места из 6 явились феминистка Мария Арбатова, политолог Марк Урнов, певица Анастасия, критик Артемий Троицкий, партиец Борис Надеждин, актриса Наталья Фатеева и прочие сочувствующие Хакамаде граждане. Многие пришли с роскошными букетами, но немного смущались, потому как, наверное, понимали, что праздновать-то в политическом смысле особенно нечего. Развлекала публику, активно закусывающую и не менее активно выпивающую, рок-группа “Ундервуд” со своим единственным хитом “Гагарин, я вас любила”.

Ирина Муцуовна к прессе вышла четыре раза за ночь. Музыка из VIP-зала, где заседала Хакамада, делалась все громче, но громче стал и голос крупье: “Ставки, господа, ваши ставки!”. Бомонд развлекался тотализатором: предлагалось угадать, кто и сколько процентов наберет через столько-то часов. Минимальная ставка — 100 рублей. Выходившие покурить люди, похожие на банкиров, благоразумно отмечали, что при существующем политическом раскладе играть в такую игру бессмысленно: интриги нет!

“Четыре процента — это огромный результат, который дает мне карт-бланш на новую политическую партию. Я скажу честно: наибольшее удовлетворение я получила от того, как сделала свою кампанию. Я фактически возглавляла свою креативную группу и создала прецедент, — подбадривала себя Ирина Муцуовна. — Это все равно прорыв: женщина с японской кровью! Эту тему дискредитировали по всем каналам телевидения!”

Но дело вовсе не в японской крови. И даже не в женской стати...

Хакамада призвала выходить на улицы, если будет попытка продления путинских полномочий, изменения Конституции. И где нам собираться? У этого самого ресторана?

Рудольф БИНДИГ, глава делегации наблюдателей ПАСЕ:

“На четверти избирательных участков процесс подсчета голосов получил неудовлетворительную и даже очень плохую оценку”.

В число нарушений наблюдатели записали и подброшенные в урну бюллетени на одном из участков Москвы, и фиктивный протокол местной комиссии в Хабаровске... Сам же ход голосования — то есть то, как граждане волеизъявлялись — представители ПАСЕ и ОБСЕ “положительно оценили на 95%”.

За кулисами программы “Свобода слова” в ночь после выборов звучали несколько иные речи, чем в эфире. Вот реплики Дмитрия Рогозина из подсобки. О красоте: “На моей роже написано все величие победы имперской Руси. Вот Ханга не может считаться эталоном красоты, потому что русские не завоевывали Африку”. О любви к “Единой России”: “Дайте срок, я этой сраной “Единой России” голову отверну, все комитеты у них отберу”. О Путине: “Когда я увидел его в 99-м, зауважал — классно слова формулирует. Да, подумал, этот парень меня сразу забьет. Но говорит-то он хорошо, а выйдешь за ворота, и п-п-п (Дмитрий изобразил звук открывающейся бутылки) — нет ничего.”

За день до выборов Сергей Глазьев посетил молебен и поставил свечку перед иконой Георгия Победоносца. Как рассказали источники “МК” в окружении кандидата, несмотря на неутешительные прогнозы, он до последнего момента надеялся, что второе место будет за ним...

Когда были обнародованы первые результаты, Сергей Юрьевич появился перед журналистами сникшим: данные показывали, что на втором месте обосновался Харитонов. “Пока рано что-то комментировать, — отбивался от прессы Глазьев. — Мы видим не официальные итоги, а то, что показывает система “ГАС-Выборы...”

Вопрос дальнейшего политического будущего Глазьева остается подвешенным. О планах занять одну из лидирующих ролей в КПРФ ему, по всей видимости, придется забыть. Кстати, Геннадий Семигин, в тандеме с которым кандидат надеялся отнять у Зюганова компартию, недавно позвонил Глазьеву и заявил: “Сережа, нам с тобой больше не по пути”...

Сергей Миронов — чрезвычайно мудрый политик. Недаром его лицо стало третьим в государстве. Да, если бегло взглянуть в это лицо — узришь черты, роднящие бравого спикера с бравым солдатом Швейком. Но потом зажмуришь глаза и думаешь: “Нет, неправда. Не может быть. Спикер все-таки!”

Казалось бы, 0,8% на выборах — отвратительный, кошмарный результат для третьего лица. Значит, оно не третье, а в минус третьей степени.

Но спикер гордится: “Задачи, которые мы ставили перед собой в ходе предвыборной кампании, мы выполнили”.

Какие же задачи решились? Чего добился Миронов?

Во-первых, президентского огорчения. Чем публичней выступает спикер Совфеда, тем громче все спрашивают: “Кто ж его такого туда посадил?”

Во-вторых, доктора и парапсихологи с возрастающим интересом изучают слова Миронова: “Скромный результат, который я получил на выборах, можно приплюсовать к голосам, отданным за действующего президента Владимира Путина”. Значит, Миронова можно называть теперь Владимиром Владимировичем. Двое в одной личности, так сказать.

И в-третьих, Миронов сильно помог Малышкину. Теперь охранник Малышкин вправе утверждать, что в два с лишним раза опередил третье лицо.

Разнообразие решенных задач таково, что ничем, кроме высшей мудрости, близкой к прострации, объяснить путь кандидата нельзя. И это только начало.

Как сказала соратница Миронова, вице-спикер Совфеда г-жа Орлова, “два года на федеральном уровне для политика — это срок небольшой. У Сергея Михайловича все впереди”.

P.S. Свидетельство того, что дух Миронова иногда вселяется в Путина, — откровение президента в ночь после выборов.

“Игорь Левитин (новый министр транспорта и связи. — Авт.) производит впечатление мужика сильного и энергичного, но на таком уровне он никогда не работал, а здесь нельзя промахнуться: это важнейшая для всей страны инфраструктурная сфера, которая не должна оставаться без профессионала”. Поэтому в правительстве попросили остаться г-д Реймана и Франка. Господи ты боже мой, а Левитин тогда зачем?!

Глеб ПАВЛОВСКИЙ, глава Фонда эффективной политики:

“Мы вступаем в период, когда начнется бурное оппозиционное творчество”.

По мнению Павловского, 25% избирателей, которые не отдали свои голоса Путину, — это серьезный политический потенциал, за который пойдет борьба. Однако бороться за него будут и определенные внешние силы, так как западные круги хотят создать в России определенную политическую клиентуру, чтобы с ее помощью управлять нашей страной.

Франция

Жак Ширак, президент, 2002 год — 82,81% голосов.

В первом туре президентских выборов нынешний лидер Франции занял первое место, но получил всего лишь 19,8% голосов. Однако кандидат от респектабельной социалистической оппозиции уступил второе место “французскому Жириновскому” — лидеру местных ультраправых Ле Пену. Французы ужаснулись перспективе получить президента-фашиста, и поэтому во втором туре Ширак получил столь фантастическое по европейским меркам большинство.

Англия

Джеймс Рамсей Макдональд, премьер-министр, 1931 год — 62,9% голосов.

Макдональд был лишь формальным главой правительства. На самом деле все ключевые решения принимал его заместитель Болдуин. Впрочем, Макдональда это полностью устраивало: он стремительно терял работоспособность, а потом и вовсе сошел с ума.

США

Ричард Никсон, президент США, 1972 год — 61% голосов.

Результат Никсона объясняется тем, что демократы выставили против него исключительно слабого кандидата Джорджа Макговерна. Впрочем, наслаждаться триумфом Никсону пришлось недолго. Через два года из-за угрозы попасть в тюрьму он был вынужден уйти в отставку.

Канада

Джон Дифенбейкер, премьер-министр, 1958 год — 53,6% голосов.

В течение многих десятилетий консерваторам никак не удавалось победить на местных выборах. Наконец канадцам до смерти надоели либеральные правительства, и из духа противоречия они проголосовали за нового лидера консерваторов.

Германия

Конрад Аденауэр, канцлер, 1957 год — 50,2% голосов.

Считается, что именно канцлеру Конраду Аденауэру и его министру экономики Людвигу Эрхарду Германия обязана своим фантастически быстрым возрождением после Второй мировой войны. Неудивительно поэтому, что Аденауэр занимал пост канцлера целых 14 лет и ушел в отставку только из-за старости.

Италия

Альчиде де Гаспери, премьер-министр, 1948 год — 48,5% голосов.

Лидер христианской демократической партии и поныне считается одним из отцов-основателей современной Италии.