У инвалидов по слуху много проблем. Одна из самых важных — информационный голод. Решить эту проблему можно с помощью телевидения, которое было бы для нас доступно. Да, я говорю о субтитрах. В Федеральном законе “О социальной защите инвалидов в Российской Федерации” от 24 ноября 1995 года даже есть специальная статья о субтитровании телевизионных программ и кино- и видеофильмов.
С тех пор прошло 8 лет, а сдвиги в этом деле небольшие. С субтитрами сейчас идут лишь передачи на ТВЦ “События. Время московское”, “Момент истины”, “Постскриптум” и 5—6 фильмов в неделю. Всего около 30 часов в месяц. Чтобы увеличить объем вещания со скрытым субтитрованием, нужны специалисты, производственные площади и более совершенная техника. Но денег на это нет.
По некоторым данным, в России более 6% населения с дефектами слуха. Значит, телевидение обходит вниманием аудиторию в 8—9 миллионов потенциальных зрителей.
Александра БАЗОЕВА.
После того как в 1991 г. приняли новый закон “О государственных пенсиях в Российской Федерации”, пенсии некоторых летчиков-испытателей стали несоизмеримо меньше прежних, исчезли надбавки за звания “заслуженный летчик-испытатель” и “заслуженный штурман-испытатель”. Работая, мы получали приличную зарплату и думали, что заработали приличную пенсию. Но оказалось, что сейчас люди, по 20—30 лет просидевшие в кабинах самолетов, постоянно рисковавшие своей жизнью, почти нищенствуют.
Сколько раз писали мы об этом в Госдуму и правительство! Но не получили даже простых ответов-отписок. На словах нам все сочувствуют: и начальники канцелярий, куда попадают наши письма, и некоторые депутаты (переписка между летчиками-испытателями и некоторыми госчиновниками длится около 10 лет).
Мы честно делали свое дело и не заслужили такого отношения. Кто из летчиков сейчас пойдет учиться на летчика-испытателя, зная о том, как государство поступает с нами?
Заслуженный летчик-испытатель СССР Ю.А.ЕКАТОВ,
заслуженный штурман-испытатель СССР М.Ф.ВИТИЦКИЙ,
заслуженный летчик-испытатель СССР Н.Г.КУРГУЗОВ...
В нашу деревню Трехднево, что под Дмитровом, немцы нагрянули в декабре 1941 года. Нас с матерью выгнали из собственной избы и определили к соседке — тете Поле Моисеевой. Заодно в ее просторный дом подселили какой-то важный германский чин, которого охранял часовой на крыльце. Немецкий офицер занял самую большую светлую комнату, а мы с Витькой, тетиным сыном, захватили русскую печку. И никого туда не пускали, кроме часового, и то за взятку!
Как-то важный постоялец уехал, и часовой покинул свой пост на холодрыжном крыльце, сбросил военную амуницию, не спросясь, залез к нам на печку и уснул. По детской наивности мы взяли и сперли у нахального фрица винтовочный шомпол-бусы. Игрушка — загляденье: блестящая, в горсть собрать можно и положить в карман.
Пропажа обнаружилась быстро. Обобранный фашист вывел нас с Витькой на мороз, поставил носами к огромному сугробу, щелкнул затвором винтовки и... врезал каждому по недетскому пендалю. Мы насмерть перепугались, еле выбрались из сугроба и даже пообещали донести про все начальнику. Понял не понял наш изверг, но вечером притащил нам второй шомпол-игрушку. Пришлось простить теплолюбивому фрицу его ногоприкладство. На печи был заключен мир. До прихода наших.
А.И.БУВИН, Москва.
