Композитора Давида Тухманова часто называют “закрытым человеком”. Он избегает рекламы, официоза, разговоров о личной жизни, любых околотусовочных фенечек... Вот и повод к грандиозному концерту 10 и 11 апреля в Кремлевском дворце он нарочно не ставит в афишу, но лишь проговаривается невзначай: “Мой 60-летний юбилей уже отмечали в 2000 году. А сейчас... 40 лет творческой деятельности. Так, наверное. Но это повод внутренний, а не формальный”. Тогда, в начале 60-х, на его “Последнюю электричку” опаздывали миллионы человек, потом запели “Притяжение земли”, “Напрасные слова”, “День победы”, “Как прекрасен этот мир”...
— Давид Федорович, давайте о простом. Иной современный композитор гордится, что его мелодии звенят то тут, то там в мобильных телефонах...
— Ну уж нет. Я предпочел бы, чтобы те или иные бытовые предметы оставались нейтральными, не засоряли головы людские излишней информацией. Допустим, телефонный звонок был бы обычным стандартным звонком, и все. Но раз это не так, то уж лучше расслабиться и вообще не думать о такой чепухе...
— Но в вашем телефоне, вероятно, ваша же мелодия?
— Да. Из песни “Мой адрес — Советский Союз”.
— Наиболее тиражируемый хит и по радио, и по телевидению...
— Поверьте, я не прилагаю к этому каких-то особых усилий.
— Для вас не существует понятия конкуренции?
— Уже нет. Было время, когда многое зависело от успеха, но сегодня я совершенно спокоен: мне нравится, что многие мои вещи не забыты, а, наоборот, по-новому звучат из уст молодых исполнителей... Я не боюсь римейков.
— Однако людей вашего возраста хлебом не корми — дай покритиковать современную эстраду.
— Поп-культура — вещь абсолютно возрастная. Ну и что плохого в том, что молодежь сама пишет песни, сама их исполняет, сама же их и слушает? Другое дело, что я, например, задаюсь вопросом: отчего мои песни до сих пор востребованы? Очевидно, что раньше для композитора-песенника отбор был более строгим, что давало на выходе очень добротный материал, способный пройти испытание временем. Это была конкурентность по отношению к самому себе. Ты сам не позволял себе осечки, брака... Песен у меня много. Никогда их не считал. Две-три сотни общим числом... Так 50 из них точно стали шлягерами. Именно потому, что я принадлежу к такому типу людей, которые все время ищут, все время в чем-то не уверены...
— А из молодых кто вам кажется привлекательным?
— Земфира замечательная певица. Или такое яркое и заметное явление в мире популярной музыки, как “Тату”...
— “Тату”? Чем же они замечательны? Вокальными данными?
— Не иронизируйте. Эта группа хорошо сделана. Европейский стандарт, удачно найденный стиль, грамотная подача и… ноль музыкальных открытий. Нам предлагают не столько слушать музыку, сколько смотреть. Но ничего не бывает случайным в этой жизни. Раз они собирают целые стадионы, нравятся стольким людям — все это неспроста. Если бы все неприятные вещи ограничивались только “Тату”, уверяю вас, жить было бы можно. А насчет морали я вообще никогда не рассуждаю, по крайней мере в таких интервью — от этого мало пользы. Были времена, когда рассуждали. И завершалось это жесткой цензурой, когда, скажем, Валерия Леонтьева просто вырезали из телевизионного эфира за его экстравагантную манеру исполнения песен. В том числе и моих.
— Так и сейчас существует цензура. Рублем.
— Вы правы. Идеологическая цензура трансформировалась в цензуру коммерческую. Кому принадлежит эфир, тот и задает тон... Я не против инвестиций, талантам надо помогать. Но мне совершенно чужда активно пропагандируемая сегодня довольно циничная установка, что звезду можно сделать из ничего — лишь методом вкачивания в нее больших денег.
— Себя вы бизнесменом не считаете?
— Нет, конечно. Начал бы я думать о бизнесе, я растерял бы внутренне очень многое...
— ...из того, что составляет природу вашего вдохновения?
— Процесс сочинения настолько закрыт и интимен, что его невозможно объяснить словами.
— Часто слышал, что иные композиторы “подпитывают” себя путешествиями, общением с природой.
— Откровенно скажу: я с большим удовольствием посмотрю по телевизору “В мире животных” или документальный фильм от “Нэшнл джиографик”, чем сам куда-то поеду. Да и времени особенно нет.
— А композитор Владимир Дашкевич высказал предположение, что жанр песни исчерпан, на этой ниве невозможно сочинить ничего нового...
— Мне так не кажется. Песни будут сочиняться до тех пор, пока люди хотят петь. Новое проявляется через таланты, которых рождает земля. А мне важно, чтобы мои песни несли людям красоту и тепло. Больше тепла! Каких-либо идеологических или творческих установок сейчас как бы и не существует. Хотя в советское время были. В 30-е годы — установка на оптимистическую, позитивную музыку, в послевоенные годы акцент переместился на романтику, лирику...
— ...в 60-е — “Битлз”. Вы заслушивались?
— Еще бы! В некоторых моих ранних песнях слышна восторженная увлеченность ливерпульской четверкой. Позже я интересовался арт-роком. “Пинк Флойд” или “Дженезис”, например. Черты этого направления видны в диске “По волне моей памяти”. Кроме того, я писал симфоническую и хоровую музыку. Я очень люблю поэзию и в последнее время увлекаюсь сочинением музыки на стихи, изначально не предназначенные для песен.
— Она тоже прозвучит на концертах 10 и 11 апреля?
— В этом концерте в основном исполняются известные вещи. И с поразительным составом солистов. Обязательно выступят Лев Лещенко и Иосиф Кобзон. После долгой “творческой” разлуки мы вновь сотрудничаем с Валерием Леонтьевым. Филипп Киркоров готовит мюзик-холльный номер “Ледяной дом”. А Николай Басков репетирует песню “Три месяца лето”, исполнение которой из его уст станет премьерным. Да кого только не будет! И Жасмин, и С.Павлиашвили, и балет Аллы Духовой “Тодес”, и группы “Блестящие”, “Премьеры”, “Народный артист”. А я спою несколько своих песен сам и за роялем, и у микрофона. Думаю, что зрителя ожидает ряд настоящих сюрпризов. В концерте должны прозвучать десятки песен. Но боже мой! Режиссер всего действа Любовь Гречишникова хватается за голову: концерт “раздувается” до 4 часов!
