В среду вечером Градостроительный совет решал участь трех столичных памятников со “сложной судьбой”. Велика Москва, но для Царя-Освободителя, писателя Шолохова и героев Булгакова во главе со злополучным Примусом места в ней не нашлось!
“Какое счастье, что мы не поставили памятник Александру II туда, где во время тушения Манежа находились пожарные машины, — радовался главный архитектор Москвы Александр Кузьмин. — Представьте себе, он мог бы сгореть вместе с Манежем!”
Вот ведь как оказалось — нет худа без добра. Когда Федеральная служба охраны запретила устанавливать статую Царя-Освободителя рядом с Кутафьей башней, СПС и поддержавшие инициативу “правых” московские власти впали в уныние. Говорят, Борис Немцов хотел и вовсе отказаться от этой затеи, однако на Тверской, 13, ему объяснили, что “у нас так не принято”: раз взялся за гуж, не говори, что не дюж…
В среду на Градостроительном совете бывшего идеолога правых не было. Зато по залу со скучающим видом бродил главный спонсор проекта — Альфред Кох. Ни в партере, ни на задних рядах места Коху не хватило, поэтому он скромно уселся на батарею. Впрочем, мнения спонсора никто из присутствующих не спрашивал. Спор повели между собой маститые академики, и сводился он к пустяковой с точки зрения обывателя проблеме: в какой именно точке Патриаршего сада, что у храма Христа Спасителя, памятник будет смотреться выигрышнее. Одни предлагали установить его чуть-чуть левее храма, другие — прямо по диагонали, третьи вспомнили, что в саду уже зарезервировано место для другого царя — тоже Александра, но Третьего. И надо бы не сталкивать двух царей.
В общем, критические замечания иссякли уже через 15 минут. С Шолоховым тоже разобрались без проволочек. Раз жил писатель на улице Сивцев Вражек — значит, неподалеку, на Гоголевском бульваре, ему и стоять. А вот Булгакову и компании снова не повезло.
— Я даже боюсь приступать к этому вопросу, — поеживаясь, предупредил Александр Кузьмин, но все-таки изложил поступившее предложение: с Патриарших прудов отвергнутую общественностью скульптурную группу можно перенести поближе к Воробьевым горам, которые тоже имеют прямое отношение к роману “Мастер и Маргарита”.
— Там есть чудесное, очень живописное место, — вдохновенно рассказывал Кузьмин, — пруд рядом с Андреевским монастырем, где до сих пор сохранились нетронутая природа и атмосфера XIX века.
Скульптуры предлагалось расставить следующим образом: самого Булгакова — на плотину, Иешуа — на середину пруда, Бегемота — в кусты, а Мастера и Маргариту вместе с машиной — ближе к набережной. “И никакого примуса!” — клятвенно пообещал Кузьмин.
Однако присутствующих смелая идея не вдохновила. Кто-то из выступавших назвал ее “шабашем на траве”. “Зачем вы хотите установить памятник черту?” — допрашивал Кузьмина убеленный сединами общественник. “Вы кого считаете чертом? Бегемота? А я считаю его собратом по знаку зодиака. Ведь я тоже Кот”, — пытался парировать докладчик. Но тщетно.
— Если Александр II наконец-то нашел свое пристанище в Москве, то эта компания продолжает свое путешествие, — подвел итог разгоревшейся дискуссии директор Института искусствознания Алексей Комеч. И все с ним согласились.
