Любую книжку легче рассматривать, чем читать. Не зря же психологи постоянно твердят об игровых методах в школах, а издатели норовят перевести “Анну Каренину” в комиксы. А рассказать об исторических событиях с помощью фотографий с короткими подписями — это ли не прекрасный маркетинговый ход? Вместо занудного “про то, да потому” нам предлагают ненапряжный клип: вот одна картинка, а вот события через два года. Как в советском кино про армию — полфильма новобранец прощается с девушкой перед призывом. Потом титр — “Прошло два года”, и идет вторая половина выяснения отношений. Все как в жизни, только быстрее...
Фотография как иллюстрация — жанр, без сомнения, самый массовый. Не так много изданий строят свою политику именно вокруг фотографий. Но нет такого, кто не использовал бы фото для украшения своих полос. Поэтому чаще всего снимки подчинены тексту и играют вспомогательную роль. Правда, нередко бывает, что один кадр может рассказать о событиях больше, чем целая статья. Но все равно газета больше служит самовыражению пишущих, нежели снимающих.
Как ни странно, в огромных пухлых томах, с помощью фото рассказывающих о мировой истории за последние сто с небольшим лет, снимки тоже не более чем иллюстрация. Составители определяют достойные упоминания события по своему усмотрению. И им нужны всего лишь картинки-подтверждения, причем, по возможности, не затасканные, не слишком известные и не слишком отвлекающие внимание от очередной гениальной концепции. Поэтому не стоит искать в таких книгах что-то особенно выдающееся. Но если публикуются тысячи фоторабот, то обязательно несколько из них окажутся глубже и интереснее, чем все размещенные комментарии, вместе взятые.
Для альбома я выбрал две фотографии из известного сборника “Столетие”. Одна — 1933 года, и ее автор мне неизвестен — в этой книге даже не опубликованы имена авторов иллюстраций. Второй снимок 1946 года. Его сделал легендарный военный фотокорреспондент “Правды” Федор Кислов.
На первом отпечатке — молодой Гитлер делает очередной шаг к власти. Он выходит то ли из какого-то ангара, то ли из подземелья. Фюрер просто переполнен дьявольской, абсолютно инфернальной энергией. Она буквально выплескивается из него и достает до зрителя даже через семьдесят с лишним лет. Его окружают выряженные под клоунов штурмовики. Они в восторге от своего вождя. Они готовы ради него на все. Их он прикончит первыми, в том же 1933 году.
В фотографии неизвестного автора поразителен не сам вид Зла, выползающего на свет Божий. Поразительна его победная уверенность, сила, неукротимость. С одного взгляда становится ясно: этот далеко пойдет, просто так его не остановишь.
Второй снимок Федор Иванович Кислов сделал на Параде Победы. Это крупный план танкистов. Их вид сильно отличается от лубочных плакатов “Встречайте воинов-победителей!”. Пожалуй, встретиться с ними ночью в темной подворотне было бы неприятно. В них видна жестокость и упорство, безжалостность и готовность выполнить приказ. Им все равно, где мыть сапоги — в Ла-Манше или Индийском океане. Они столько раз теряли друзей, горели в своих машинах, что смерть стала фоном их жизни. Они готовы с ней встретиться где угодно. Следы от ожогов и Звезды Героев — лишь подтверждают это. Так, наверное, должны были выглядеть викинги, от которых Европа трепетала еще тысячу лет назад.
Снимок Кислова был более популярен на Западе, чем у нас. В ведущем беспощадную борьбу за мир СССР его не то чтобы стеснялись, но предпочитали не тиражировать. В стремительно богатеющей Европе им пугали подрастающие поколения — вот кто с нами граничит с востока. Но правда жизни заключается в том, что воины-победители могли быть только такими. Только такие люди могли остановить субъекта, начавшего движение на соседнем снимке.
Между этими двумя фотодокументами сотни страниц. На них есть настоящий английский джентльмен, премьер Чемберлен, умиротворявший Гитлера в 1938 году в Мюнхене. “Я привез вам мир!” — эта фраза Чемберлена после возвращения — все, что осталось от него в истории. Есть чешский премьер Бенеш, который отказался, под давлением Франции и Англии, сопротивляться нацистам. Бенеш снят в черном длинном сюртуке с цилиндром в руках на похоронах. Кажется, что этот благостный европеец хоронит всю свою страну. Есть мрачный Черчилль, упрямо сосущий сигару. Но главное — есть бесконечные трупы, расстрелы, концлагеря...
Сейчас в Европе повторяется что-то похожее на 30-е годы. Испанские социалисты заявили, что после своей победы сначала сделают две вещи — выведут войска из Ирака и легализуют однополые браки. И то, и другое очень прогрессивно. Более того, для этого социалистов и избрали.
Спору нет — испанские войска можно было не вводить в Ирак. Их можно было бы вывести оттуда, например, через год. Но сделать это сразу после зверского теракта, чтобы умилостивить террористов, — это капитуляция. Испанцы выбрали ее сознательно, считая, что она позволит им сохранить привычный образ жизни. Но на самом деле она просто делает дальнейшую бойню неизбежной. Со Злом нельзя договориться — посмотрите на фотографию Гитлера.
В кодексе самураев Бусидо первый и главный закон звучит просто: “Путь воина — это смерть”. Это означает: только человек, постоянно готовый умереть, выполняя свой долг, имеет шанс прожить долгую и счастливую жизнь. Что-то похожее есть в книге Маргарет Тэтчер. Великая женщина-консерватор пишет, что любой ответственный политик не может исключать войну как необходимое средство. Надо стараться ее избежать, но бывает, что война — единственный путь.
Ни то, ни другое неприемлемо для современной Европы. Швейцарские диспетчеры не посчитали нужным извиниться перед родителями погибших башкирских детей. Зато торгуются за каждый пфенниг компенсации. Это значит, что в их защищенной и благополучной жизни не осталось места даже для профессиональной ответственности. Где уж тут говорить об ответственности политической.
И поэтому тысячи натовских солдат бегут, оставляя албанцев спокойно вырезать сербов. Ну не могут европейцы воевать! И это даже по-своему мило. Только это значит, что бороться с терроризмом (именно бороться, а не говорить об этом) придется кому-то другому. Наверное, не таким красивым, воспитанным, цивилизованным людям, как граждане Старого континента. Но что делать, если — перефразируя Толкиена — тьма вновь ползет по миру и это уже нельзя не замечать.
В свое время английская разведка отказалась взрывать Гитлера — мол, не по-джентльменски. Потом уже забыли о правилах хорошего тона, но было поздно. Сейчас спорим, можно ли было убивать Ясина или Яндарбиева. Что интересно — их самих бы такие споры рассмешили: “убивать — не убивать” — такого вопроса для них не существовало.
В одной правильной песне поется: “Отродью человечества сколотим крепкий гроб...” Пора идти за гвоздями.
