В роскошный новый Дом русского зарубежья съехались знаменитости на чествование лауреатов литературной премии Александра Солженицына. Приехал из Петербурга тихий и скромный правнук великого писателя по прямой мужской линии Дмитрий Достоевский. Наталья Солженицына вспомнила, как Александр Исаевич в изгнании мечтал, вернувшись в Россию, учредить собственную литературную премию: “Наградим достойных, не пропустим пустых”. На этот раз достойными стали Владимир Бортко и Евгений Миронов.
Член жюри, писатель-пушкинист Валентин Непомнящий сказал о фильме: “Идиот” сделан в классически строгой, целомудренной до аскетизма манере. Все технологические возможности, все чудеса “великой иллюзии” принесены в жертву великой правде книги, подчинены замыслу и слову писателя”. Член жюри Людмила Сараскина, автор нескольких книг о Достоевском, воздала должное Евгению Миронову: “Он не играл князя. Он существовал как Мышкин, по законам его неведомой природы. Этого князя узнаешь с первой секунды и принимаешь в свое сердце навсегда”.
Олег Табаков воспел своего воспитанника: “Человек он нежный, семейный, добрый, верный. Есть у него и переходящее за грани желание сыграть все главные роли в мировом репертуаре”. Владимир Бортко совершил благородный поступок: “Премия имеет для меня прежде всего духовный смысл. Что касается ее материального выражения, то я не могу принять деньги по простой причине, по которой Александр Исаевич отдает гонорары за “Архипелаг” на помощь людям. Нельзя брать деньги за святые вещи. Я передал всю сумму в детский дом №31 Санкт-Петербурга (это 12,5 тыс. долл. — Авт.)”. Евгений Миронов испытал еще большее смущение:
— Мы с Владимиром Владимировичем Бортко являлись только проводниками гениального романа, и наша скромная миссия заключалась в том, чтобы донести мысль, слово Достоевского до зрителей.
— Кто первый сообщил вам о вашей премии?
— Позвонил Александр Исаевич! Мне поначалу показалось, что я схожу с ума: это все равно как если бы мне позвонили Пушкин, Лев Толстой, Достоевский. Этот звонок, этот разговор я воспринял как второй подарок. Мы условились встретиться у него на даче летом.
— Наверное, зрительницы засыпали вас письмами?
— Письма с любовными признаниями пишут и мне, и князю. Я полагал раньше, что такие скучные качества моего героя, как сострадание, добро и свет, не могут быть столь заразительны. Я счастлив, что ошибался.
