У нее редкое имя — Агриппина. Дарьей ее стали звать только восемь лет назад, когда она принесла в издательство свой первый роман. Предположения, что вместо нее пишет целая группа “литературных негров”, не подтвердились, потому что даже “негры” не могут столько работать. При этом у писательницы Донцовой откуда-то находится время и силы на то, чтобы уже три года вести программу “Звездная гостиная” на радио “Маяк”.
— Зачем преуспевающей писательнице радио?
— Меня пригласили на программу как литератора, а потом предложили стать ведущей. Я не понимаю, почему это произошло, почему я согласилась, я тоже не понимаю. Времени не хватает, так что теперь я встаю раньше, а ложусь позже. То есть с шести утра до трех я пишу, а потом начинаю ездить по городу и заниматься другими делами. А что мне делать? Дети выросли, внук скоро в школу пойдет...
— Какие проблемы у литератора на радио?
— Вы не представляете! Вот журнал “Reader’s Digest”. Я его очень люблю, но не говорю по-английски, и, чтобы научиться произносить это название, я тренировалась минут двадцать. До сих пор иногда выхожу после эфира вся мокрая, потому что знаю: сейчас меня будут ругать из-за того, что я что-то не так сказала, не так поставила ударение. Список ударений висит в коридоре, и я понимаю, что вообще не умею их ставить. Просклонять числительное 568 целых 398 тысячных просто невозможно.
— Писатели склочный народ?
— Они люди нервные, капризные. Перед эфиром писателя надо “погладить”, сказать, что он самый лучший, гениальный. И человек расслабляется. Но бывает всякое. У меня был очень хороший писатель, который всю программу говорил “да”, “нет” и “так точно”. Был случай, когда человек во время эфира стал терять сознание: у него оказалась клаустрофобия, а студия маленькая, закрытая.
— Вы уже три года делаете эту программу. Не надоело?
— Я просто бубнящая голова. Вокруг меня редакторы, люди, которые делают со мной эту программу. И как-то я прижилась тут. “Маяк” для меня родная радиостанция, я долгие годы приходила с работы и втыкала вторую кнопку.
— Тогда делайте программу о чем-нибудь еще!
— Ангел мой, меня всегда смущает, когда меня спрашивают: “Даша, а не хотите начать писать о чем-нибудь еще?”. Зачем? Мне и здесь хорошо.
— На телевидение не хотите?
— Я бы с удовольствием согласилась вести программу о книгах, о животных. А спать я когда буду?
— А вы смотрите телевизор?
— Очень редко. Но у меня есть кумир — Леонид Парфенов. Я лежала в больнице, и моя подруга принесла мне кассеты с “Намедни” о 60-х. Я их стала смотреть, пошли приятные воспоминания. На десятой я воспряла духом, на двенадцатой посчитала Парфенова своим спасителем и считаю его таковым до сих пор. Теперь я его фанатка в полном смысле этого слова. Воскресный вечер для меня святое, я всех прошу оставить нас одних — меня и Парфенова. А его самого я видела только один раз, когда он мне вручал премию “Бестселлер года”. Но ничего ему не сказала.
— Тема радио присутствует в ваших книгах?
— Черт меня дернул, и скоро должна появиться книжка, где действие происходит на “Русском радио”. Я очень надеюсь, что его сотрудники, взявши в руки бейсбольные биты, не пойдут бить окна в моем доме. Я их всех люблю и заранее заявляю: ничего подобного тому, что у меня написано, на “Русском радио” не происходило, конечно. И вряд ли могло бы произойти.
— Вы пришли на “Маяк” и остались здесь на три года. Вы готовы откликнуться на телепредложение. При этом издаете по книге в месяц. Что это — жажда жизни?
— Наверное. Я жадный до впечатлений человек. Когда в магазинах все-все появилось, мы с подругой ходили и покупали кучу всего — по сто грамм. Приходили и жевали все это, глядя друг на друга: нравится или нет. Интересно попробовать все.
