Тюрьма “Абу Граиб” была саддамовским Ираком в миниатюре. Впрочем, в этой “миниатюре” одновременно содержались до пятидесяти тысяч человек. Их набивали в камеры размером три метра на три. Камеры были похожи на волчьи ямы. После падения саддамовского режима тюрьма была отдана на разграбление. Из нее вынесли все, что можно было вынести, даже оконные рамы и двери, даже кирпичи, не говоря уже о нарах и унитазах-парашах.
“Освободители” начали строительство нового демократического Ирака с реставрации тюрьмы “Абу Граиб”. Полы покрыли керамической плиткой, почистили и отремонтировали камеры, вмонтировали новые туалеты и души. Создали при тюрьме медицинский центр. Короче, “Абу Граиб” стал американской военной тюрьмой. Тем не менее за ее решеткой оказались тысячи гражданских лиц, включая женщин и подростков. Верховный контроль над тюрьмой “Абу Граиб”, как и над всеми иракскими тюрьмами, находился в руках командира 800-й бригады военной полиции генерала Дженис Карпински.
Из доклада генерал-майора Антонио М.Тагубла о расследовании положения в американских военных тюрьмах в Ираке (доклад не подлежал огласке, но его текст оказался в распоряжении журнала “Нью-Йоркер”. Кто-то дал “утечку”):
“Два лица иракцев, запечатленных на фотографиях, принадлежат мертвецам. Это избитое лицо заключенного №153399 и окровавленное тело другого заключенного, завернутое в пластик и положенное на лед. Для 372-й роты пытки заключенных были рутиной, фактом армейской жизни, который солдаты даже не считали нужным скрывать”.
Из показаний специалиста Висдома, данных 9 апреля (статья 32):
“Специалист первого класса Снайдер схватил моего заключенного и бросил его в кучу тел... Я видел сержанта Фредерика, солдат Дэвиса и Грейнера, ходивших вокруг кучи тел и избивавших их. Я видел двух голых заключенных. Один из них мастурбировал в открытый рот другого. Направляясь ко мне сержант Фредерик сказал: “Посмотри, что делают эти животные, когда ты оставляешь их одних хотя бы на две секунды”. Я услышал, как рядовой первого класса Ингленд воскликнула: “У него пенис набухает!”
Фотографии с Линнди и ее жертвами облетели весь мир, принеся рядовому первого класса 372-й роты военной полиции всемирный позор. Долетели эти фото и до ее родных мест — Форт-Ашби, Минерал-Каунти, Западная Виргиния. Того самого штата, который все еще гордится рядовым Джессикой Линч, военные подвиги которой оказались дутыми, пиаром военной пропаганды. И Джессика, и Линнди стали армейскими резервистами, чтобы скопить деньги на колледж и “вырваться в большой мир из захолустной провинции”.
Денег не скопили. Зато вырвались. Да еще как! На Форт-Ашби (городок-то всего лишь с одним светофором) нагрянули орды массмедиа. Ингленды оказались в эпицентре этого нашествия.
Вообще-то семья Инглендов была дружной. Линнди, ее старшая сестра и младший брат вместе кэмпинговали, плавали, охотились, ловили рыбу. Родители называли Линнди “tomboy”, то есть сорванцом, девочкой с мальчишескими ухватками. Училась Линнди в школе так себе. После окончания школы она работала на птицеферме и в супермаркете. В марте 2002 года вышла замуж за бойфренда Джеймса Файке, работавшего в том же супермаркете. Замужество было столь же внезапным, как и последующий развод.
Линнди задумала поступить в колледж. Мечтала стать “стормчейзером” — “гонящимся за штормом”, который изучает погоду, находясь, так сказать, в ее гуще. У родителей Линнди было достаточно средств, чтобы оплатить ее учебу в колледже. Но упрямая Линнди хотела сделать это сама. Вот и вступила в местное подразделение армейского резерва — 372-ю роту. Там и “отличилась”.
В Ираке Линнди “романтически увлеклась” военнослужащим ее же 372-й роты, специалистом Чарльзом Грейнером, тем самым тюремщиком, которого узники “Абу Граиба” называли “Джойнером” и который принимал участие в пытках и издевательствах вместе с “романтически увлеченной” им Линнди Ингленд. В результате “романтического увлечения” Линнди забеременела, и ее отправили из Ирака на военную базу Форт-Брагг, штат Северная Каролина.
О фотографиях Ингленды узнали, вернувшись с охоты на диких индеек. Сослуживец отца Линнди оставил им весточку о передаче “60 минут II” по Си-би-эс. На следующий день “за утренним кофе” фотографии “блудной дочери” обрушились на Инглендов со всех телеканалов и газет. С тех пор мать неоднократно говорила с дочерью по телефону, но “узнала мало деталей”. Дочь утаила от матери свою беременность, зато пожаловалась на то, что военные власти отказываются предоставить ей адвоката!
Через пару дней, не выдержав натиска репортеров, Ингленды бежали, скрылись.
Сержанта Фредерика, одного из участников оргий в тюрьме “Абу Граиб”, будет защищать адвокат Гэри Майерс. Это очень опытный в подобных делах юрист. Достаточно сказать, что в 70-х годах уже прошлого века он защищал в военном трибунале палачей вьетнамской деревушки Сонгми. “Неужели вы действительно считаете, что группа ребят из виргинской сельской глубинки могла решиться на такое по своей воле? Откуда было им знать, что лучший способ унизить арабов и заставить их развязать языки — это раздеть их догола?” — говорит адвокат с вьетнамским опытом. В качестве доказательства он приводит письма Фредерика домой, в которых говорится, что хозяевами тюрьмы “Абу Граиб” являются “военная разведка, ЦРУ, лингвисты и специалисты по допросам из среды частных военных контракторов”.
В одном из писем, датированном январем этого года, мы читаем: “Я возражал против некоторых вещей, которые мне довелось увидеть... Например, когда заключенных оставляли в камерах голыми, или когда их одевали в нижнее женское белье, когда их приковывали к дверям камер. Мне на это отвечали: “Этого требует военная разведка”. И военная разведка приказывала нам держать заключенных в камерах-одиночках голыми, без воды и туалета, без вентиляции и окон. Иногда до трех дней. Офицеры военной разведки поощряли нас, говорили, что мы делаем “большое дело”, помогая разговорить допрашиваемых”.
Неожиданно разговорилась и Линнди Ингленд, публично заявив, что фото голых иракцев, на которых она фигурирует, равно как и издевательства над пленными, были организованы по приказу ее непосредственных военных начальников.
Итак, ребята и девчата из виргинской и иных сельских глубинок и больших городов Америки становятся палачами и садистами по приказам сверху. Становятся они одновременно и жертвами жестокой войны. Это ужасно и неизбежно. Их никто не вносит в списки убитых и раненых в Ираке. Но они тем не менее тоже жертвы.
