Черный монах

Как в известном рассказе Чехова, в музее “Абрамцево” неведомо откуда вдруг стала появляться фигура монаха с развевающейся бородой. Распугивая детей и взрослых, оставляя за собой тяжелый дух, он проносится от главной усадьбы до Поленовской дачи и обратно.

Старожилы успокаивают не в меру нервных посетителей: мол, свой, абрамцевский монах. Зовут его Ермогеном, и он даже исполняет обязанности... заместителя директора по научной работе.

Местные старожилы помнят монаха Ермогена еще милым юношей-реставратором Димой Сыровым, который специализировался по масляной живописи. И даже достиг кое-каких успехов. Пробовал свои силы в самодеятельных спектаклях, которые в старые добрые времена устраивались в Абрамцеве. Но настали тяжелые 90-е годы, и Дмитрий Сыров, уже замдиректора по научной работе, стал задумываться над вечными проблемами. Музей потеснили — на заповедной территории вырос сначала шикарный ресторан, а несколько лет спустя не менее шикарная гостиница. Размышления над вечными вопросами привели Сырова к тому, что сначала он развелся с женой. Семилетнего сына без претензий оставил супруге. А в начале 90-х принял крещение.

Затем “размышления” привели его в Черниговский скит, что неподалеку от Сергиева Посада. Он решил постричься в монахи. Тогдашний настоятель скита поддержал Сырова. Скит был основательно порушен в коммунистические годы, и настоятелю были нужны молодые, просвещенные монахи. А здесь кандидатура решительного, с музейным стажем реставратора. Настоятель постриг Сырова в монашество с именем Ермоген.

Впрочем, восстанавливать скит, как выяснилось вскоре, Ермоген не желал. Не прожив там и полгода, он вернулся в Абрамцево, заверив сотрудников в том, что он числится монахом Троице-Сергиевой лавры и имеет некое особое служение в музее. Какое именно — многозначительно не уточнял. Присмотревшись к сотрудникам, которые проработали в музее не один десяток лет, он остался недоволен чистотой рядов. И энергично принялся за чистку. Посыпались выговоры и предупреждения. Обильная благодать, которая снизошла на голову бывшего реставратора Сырова, помогала ему безошибочно определять, кто должен покинуть музей. Один за другим, не выдерживая мощного монашеского напора, сотрудники писали заявления об уходе по собственному желанию. Иного выхода не оставалось — Ермоген по хронометру засекал время прихода и ухода с работы неугодных сотрудников. Выговоры, предупреждения, порицания — все это сыпалось как из рога изобилия.

Сотрудники обращались в лавру, но там им объяснили, что монах Ермоген в числе братии не числится. Получалось, что это монах-призрак. Почти по Чехову. Только там он свел с ума одного человека, а здесь почти целый коллектив. Музей тем временем постепенно приходил в упадок.

Пресса и общественность пытались разрешить проблему упадка музея. С конца 90-х неоднократно появлялись публикации в столичной и российской прессе. Монах Ермоген, он же замдиректора по научной работе Дмитрий Сыров, инициировал приказ, согласно которому сотрудникам запрещается общаться с прессой без ведома начальства. Бродячий монах как будто мстит за свою жизненную неудачу, разрушая все вокруг себя.

Неужели никто не в состоянии остановить монаха-призрака? Монастырь отныне не несет никакой ответственности за Ермогена — он давно выпал из гнезда. Будучи монахом, он вроде бы неподотчетен и светскому руководству. Неужели не найдется такой силы, которая все же остановит Ермогена и спасет “Абрамцево”?


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру