После выборов Думы, после выборов президента, после формирования нового правительства естественно желание узнать, какую линию будет вести это, теперь уже однопартийное, большинство в государственной власти. Поэтому такой интерес вызывают первые шаги правительства. Каково личико у Гюльчатай?
Среди активно предлагаемых новшеств — реформа системы льгот, переход к денежной форме всех льгот и их объединение в одну выплату.
Под предложения о сведении льгот к денежным выплатам подведена научная база.
Действительно, в рыночной экономике для полной свободы гражданина все виды предназначенной ему помощи теоретически наиболее правильно осуществлять в деньгах. Имеешь право — получай. А расходование денег — уже твое дело. Свободен.
Это — теория. И ее со школярским упорством хотят реализовать наши якобы выучившие экономическую науку лидеры.
Но приложение теории к практике — исключительно сложное дело. И итогом правильного отношения к выводам науки часто являются шаги, порой далекие от школьного учебника.
Не буду ссылаться на зарубежный опыт, ограничусь отечественным.
Бухгалтерский учет читал нам в МГУ профессор Сергей Кузьмич Татур — потом он был руководителем моей кандидатской диссертации. Это был необыкновенный человек. Единственный на факультете беспартийный заведующий кафедрой. Более того — в прошлом активный деятель эсеровского движения. Я, естественно, постоянно использовал любой повод, чтобы поговорить с ним на темы, далекие от бухгалтерского учета.
Сергей Кузьмич нам рассказывал не только о том, как что-то в государстве делают, но и о том, почему выбрали этот вариант. Однажды я спросил его: почему деньги на социальные цели в установленном проценте к зарплате забирает государство и их не выплачивают работнику? Бюрократия, считал я, получает при такой системе дополнительную власть, а работнику достается не то, что он выберет, а то, что власть ему установит, так как дареному коню в зубы не смотрят. Невыплаченные работнику его же деньги становятся инструментом его же “обуздания”.
Сергей Кузьмич сказал: теоретически вы правы. Но помните сцену из “Пигмалиона” Бернарда Шоу, в которой профессор Хигинс собирается вручить деньги отцу Элизы? Полковник Пикеринг возражает: “Он потратит их без всякой пользы”. Попросту — пропьет. Дулитл фактически это подтверждает: “Не бойтесь, к понедельнику от них уже пенни не останется... Малость кутну со старухой и сам отведу душу...” Так вот, рассказал Татур, сначала в СССР предлагали выплачивать деньги на руки. Но и без экспериментов было ясно: при огромной нужде граждан эти деньги мало кто будет беречь. Их тут же потратят в лучшем случае на замену рваной обуви, в худшем — пропьют. Оставалось одно: оставить социальные деньги в руках государства, как бы ни была велика перспектива усиления бюрократии.
Во время работы мэром я мысленно не раз возвращался к беседе с моим научным руководителем. И в конце концов остановился на праве на бесплатный проезд для пенсионеров, отвергнув и выдачу им на руки единого билета, и, тем более, денег на него.
Об этой беседе я вспоминал не раз и потом, наблюдая судьбу ваучеров. Мол, призванную создать средний класс или хотя бы дать ежегодный твердый доход каждому гражданину (взамен благодеяний советской бюрократии) превратили в нечто типа “малость кутну”.
Я для себя — с учетом теории и опыта — сформулировал несколько принципов.
Первое условие перехода к выплате пособия на руки и первое условие ухода от натуральной формы помощи определяется уровнем работника. И в части его материального благополучия, и в части его социальной зрелости, достаточной для того, чтобы годами беречь деньги на “черный день”.
Но это не все. Денежные выплаты на руки предполагают еще одно: везде и всюду есть предложение товара и услуг, и в достаточном количестве. Тогда любой владелец денег может реализовать свое право на то, для чего получал деньги на руки.
Ну а если нет достаточного предложения? Или станут расти цены и обесценивать полученные суммы пособия. Или цены не изменятся, но доступ к дефициту получают избранные — по должности или по партийной принадлежности.
Оставляю читателям размышления о том, находимся ли мы в ситуации, когда можно социальную поддержку выплачивать на руки в денежной форме не только теоретически, но и практически.
Любая реформа, осуществляемая бюрократией, не может не быть грабительской по отношению к массам.
И нынешние социальные предложения правительства подтверждают это.
Сумма денежной выплаты, которая, по мнению правительства, должна возместить льготы, — смехотворно мала по размеру. Это, во-первых.
Во-вторых, не секрет, что в стране инфляция. И даже если власть пообещает корректировать выплаты с учетом инфляции, и сроки “корректировки”, и их величина — еще одна возможность обобрать граждан.
Третье. Если, скажем, нынешние льготы по квартплате не требуют новых денег, если эти льготы автоматически только уменьшают сумму квартплаты, то в новой системе право на льготу можно будет реализовать только после получения денег. Будут ли вообще у власти эти деньги для выплат? Пока пенсионер в Москве ездит бесплатно, то вопрос о том, есть ли деньги у власти, его прямо не касается. А если он должен будет платить за проезд из получаемой денежной выплаты, то вопрос о наличии денег в кассе начальства станет уже крайне актуальным.
Четвертое. Если даже у власти деньги будут, то соблазнов истратить их на другие цели предостаточно. И чтобы получить свои “законные”, гражданам придется походить по коридорам.
Я мог бы продолжить. Но для меня вывод ясен. Даже если бы у нас была в представительной власти хотя бы одна партия народной оппозиции, даже если бы у нас были действительно независимые суды, действительно независимые средства массовой информации, даже если бы бюджет всегда имел деньги для льгот — даже тогда реализовать схему выплат льгот в денежной форме было бы не так просто.
Выбранная новая однопартийная власть “открывает личико” — и на этом “личике” знакомые черты российской номенклатуры. Теперь она решилась реализовать свои заветные желания.
И все же главное — не теоретическая неграмотность и школярское представление о свободном рынке, и даже не желание номенклатуры еще раз обобрать гражданина. Главное в том, что нынешняя реформа — еще один шаг утверждения в стране той самой управляемой демократии, о которой я уже не раз писал.
Демократия — это прежде всего голосование граждан. Без этого нет демократии. Управляемая демократия требует управляемого голосования. А после реформы?
И вот тут обнаруживается, что голосованием управляют прежде всего региональные структуры. И один из главных каналов такого управления — социальная политика. Обездоленных избирателей даже небольшие выплаты, даже только обещания этих выплат привлекают к местной власти.
И в случае, когда центр попросту заберет из кармана местных лидеров деньги на социальную помощь, и в случае, когда на местах этих денег нет, остается один итог — гражданин теперь зависит именно от центра.
Так было в советское время, когда снижение цен даже на копейку требовало решения лично Сталина. И все знали, что именно ему каждый обязан конкретной прибавкой. Так хотят сделать и сейчас: избиратель всем обязан Кремлю. У гражданина наконец появится “отец родной”. И при этом резко уменьшится власть местных лидеров, их связь со своими избирателями, их независимость от центра.
Схема вроде бы четкая. Но она наталкивается на преграды.
Не на избирателей, конечно. Я уже писал — нет у них своей народной партии.
А вот сопротивление региональных лидеров — будет. И оно может расколоть единый бюрократический фронт.
Существенно и то, что регионы утратят интерес к поиску “социальных денег”. Зачем, если все надо будет отдать центру?
И, наконец, внутри самого центра столкнутся интересы тех, кто хочет “обобрать” граждан, и тех, кто хотел бы их “подкармливать” — хотя бы перед выборами.
Вот в этих-то противоречиях я и вижу некоторую надежду на то, что новые социальные проекты не пройдут в их нынешнем виде.
Но в целом “лицо” власти выглянуло вполне ясным и по отношению к народу, и по отношению к региональным властям.
