Каннский кинофестиваль вышел на финишную прямую: его результаты станут известны уже в субботу вечером. Но рассуждать о возможных победителях сложно. И не потому, что в списке предпочтений критики нет лидеров. Но мало ли что взбредет в голову председателю жюри Квентину Тарантино. Будет забавно, если “Золотую пальмовую ветвь” получит “Шрек-2”. Или зеленый огр выйдет на сцену за призом за лучшую мужскую роль. Причем, этот приз может достаться и реальному президенту США из документального “Фаренгейта 9/11” Майкла Мура.
Конечно, подобное решение дискредитирует фестиваль, — но шутят все на эту тему с удовольствием. Тем более, что других достойных претендентов пока нет. Каннская программа этого года — очень пестрая. Конечно, она интересней прошлогодней, но иногда отбор фильмов в конкурс удивляет. Как, например, туда могла попасть лента “Изгнанники” Тони Гатлифа — неумелое собрание заблуждений, мозаика из штампов, которыми любят украшать экзотические народы (в этот раз досталось жителям Алжира)? Хотя объяснение все же есть: во-первых, у ленты французский продюсер (практически у всех конкурсных картин есть французские продюсеры). Во-вторых, режиссер посмотрел на проблему эмиграции с другой стороны: не арабы из Алжира бегут во Францию, а французы с арабскими корнями ищут себя в Алжире.
Немцы — скучны и лепят свою историю (“Учителя” Ханса Вейнгартнера) из тяжелых железобетонных блоков реализма. Тайцы смешны, но к финалу их история (“Тропическая болезнь”) превращается в учебник для начинающих режиссеров-мистиков. Корейцы интересны хотя бы тем, что два их фильма представляют разные полюсы — Парк Чан-вука в “Старом мальчике” действительно попытался сделать что-то новое, а режиссера второго фильма “Женщина — это будущее мужчины” хватило лишь на симпатичную, но скучноватую историю о пьянстве и потерянной любви и молодости. Двое японцев показали себя очень достойно и совершенно по-разному — Коре-еда Хирокацу в драме “Никто не знает” и Мамору Осии в аниме “Невинность”.
Впереди — выход тяжелой артиллерии, показ “2046” Вонга Кар-вая, хотя поговаривают, что копия фильма из Гонконга запаздывает и все может сорваться. Из ожидаемых имен в конкурсе пока большее количество баллов набрал Майкл Мур. А вот братья Коэны провалились: им выставили всего 1,4 из четырех возможных.
Что же касается некинематографической жизни Канна, то она по-прежнему тиха и невинна. На вечерний променад выходят звезды, из замеченных недавно — Мик Джаггер и Михаэль Ханеке. Вот уже несколько дней на Круазетт не бастуют служащие отеля “Carlton”. А про забастовку актеров и думать забыли. Во всяком случае, сейчас уже даже нет людей с надписями “Нет — апокалипсису, да — переговорам” (или они уже примелькались, и их не замечаешь, как надоевший пейзаж?). Из вечеринок на днях отличился лишь прием, устроенный студией Люка Бессона Europa. И то только потому, что пива там не наливали: вместо этого Бессон собрал вокруг себя самых красивых женщин. Они и блистали на вечеринке, оттеняя небритость Майкла Мэдсена и самого Бессона.
