Ночное движение в Москве перекрывают не только в угоду сводке происшествий. Иногда по ночам снимают кино. Маньяки, разумеется. А чтобы снимать было не скучно — на площадку приглашают пожарную бригаду и спецназ. На съемках фильма Валерия Рожнова “Ночной продавец” корреспонденту “МК” удалось не только пообщаться с актерами Виктором Сухоруковым и Вячеславом Разбегаевым, но также выпить домашнего грузинского вина с настоящим директором круглосуточного магазина, познакомиться с тремя ночными продавщицами, разговориться с милиционером и даже погладить настоящего добермана.
Натурная площадка разместилась рядом с одним из продуктовых магазинов, где по сюжету и происходит все действие фильма “Ночной продавец”. Интерьер полностью воссоздан в павильоне, так что нам удалось побывать на единственной натурной съемке: камеры запечатлевали вход и выход главных героев из здания. Так как история детективная (в центре сюжета — маньяк, орудующий в городе), антураж создавался зловещий. Трое пожарных, не жалея сил, щедро поливали тротуар возле здания магазина из брандспойтов. Ливнем обдавало и зевак, столпившихся вокруг оцепления, — рядом с магазином разместилась школа, и школьники до глубокой ночи кружили неподалеку от яркой надписи “24 часа”, то ли высматривая знаменитых актеров, то ли надеясь все-таки отовариться. Любители кино за ограждением жадно пили пиво и иногда что-то дружно восклицали голосами футбольных болельщиков. То и дело они прорывались за оцепление — кто за автографом в гримваген, кто просто поинтересоваться: “Что за кино?”, а кто и поскандалить. Скандалить шли к милиционерам жители окрестных домов: киношный свет не давал им заснуть. Очевидцем беседы милиционера с обывателем стал корреспондент “МК”.
Обыватель: “Все они за это деньги получают, а у нас пенсия маленькая, так нам еще и поспать не дадут спокойно”.
Милиционер: “Бабушка, вы не волнуйтесь. Вы кино любите смотреть?”
О.: “Я кино это ваше ненавижу”.
М.: “Ну тогда проходите, проходите, не мешайте съемкам”.
От светской беседы с участковым, который оказался страстным любителем кино, корреспондента “МК” отвлек Виктор Сухоруков, пригласивший нас с фотокором погреться в гримваген.
— Витя, вы здесь — великий и ужасный ночной маньяк?
— Я играю обычного дневного продавца, который входит в список подозреваемых. Мы только-только начали, я еще только нащупываю эту роль. Я считаюсь вроде как сексуальным маньяком, но им меня считают люди, которые по сюжету окажутся в результате “почище” маньяка Сухорукова.
— Недавно видел вас тоже в дебютной ленте Гульшад Омаровой “Шиза”, которая представляла Россию на Каннском фестивале...
— Да, там у меня приятный эпизодик — врач, который сам себя лечит. Мне эта роль чем понравилась самому: я там не играл, а просто обслуживал мальчика, главного героя, обслуживал сюжет. Поэтому я как бы привычно беру эти баночки, взяточки… Один день снимался всего!
— С кем проще работать — с дебютантами или с режиссерами опытными?
— Со всеми — трудно. Интересней — с талантливыми людьми, которые знают, чего хотят, и все равно чего-то беспрерывно ищут, с теми, кто позволяет актерам фантазировать.
— Вы любите фантазировать?
— Люблю. У меня прошло всего три съемочных дня, а я знаешь сколько напридумывал! Сейчас покажу — это я бился за один из кадров моего эпизода. Смотри! (Сухоруков снимает штаны и показывает синяки на внутренней части бедра. — К.Ш.) Видишь, какие синяки? В сценарии у меня есть один проход по магазину.
— В трусах?!
— Нет-нет, в штанах. Это я на тележке лежал, было девять дублей. Тележку толкали, и она, как электричка, летела по мясному отделу. А я летел, как ласточка, раскинув руки, и радостно вопил. Этого кадра не было в раскадровке, я его сам придумал. Режиссер сначала даже не хотел его снимать. Но я думаю: умру, а докажу и сделаю. И мы сделали.
— С такой фантазией, как у вас, наверное, нелегко приходится вашим режиссерам?
— Нет, тут я поправлюсь. А то мы перепугаем всех режиссеров, и я останусь без работы! Дело в том, что я полностью подчиняюсь режиссеру. Но иногда, хитрый-хитрый, я выпрашиваю немножко времени для своих фантазий. Когда мне продюсер Сергей Сельянов дал почитать сценарий “Ночного продавца”, я пришел к нему в офис и прямо на полу перед ним стал показывать, как буду играть эту роль. Прямо в офисе на полу стал изображать конвульсии, показывать элементы поведения моего персонажа. И вот так обычно я выговариваюсь, освобождаюсь от своих фантазий, а потом говорю режиссеру: “Пошли. Делай теперь со мной все, что хочешь”. Такой у меня принцип работы.
— Вам часто одевают волосы?
— Дай-ка вспомнить. В “Бакенбардах” Юрия Мамина я с волосами, в “Замке” Алексея Балабанова и в “Теории запоя” Натальи Погоничевой. Получается, это мой четвертый “волосатый” фильм.
— Маньяков вам играть привычно?
— Да я их и не играл по большому счету.
— А как же “Антикиллер”?
— Да разве ж это маньяк? Это нежить. Маньяк — все-таки какой-то статус. Был человеком — стал маньяком. А в “Антикиллере” — там нечто, это больше образ, чем сущность человеческая. Я все-таки больше отрицательных персонажей играл, чем маньяков. Играл порочных людей (“Про уродов и людей”), играл сумасшедших, безумных, фанатичных (“Бакенбарды”, “Комедия строгого режима”). Так что это мой первый маньяк. Но он очаровательный. Он у меня как карамель, это будет карамельный маньяк. От него будет пахнуть до обеда копченой селедочкой, а после обеда ирисом “Кис-кис”.
Тем временем в гримерке появился мрачный Вячеслав Разбегаев, исполнитель роли директора магазина — в тренировочных штанах и пиджаке, весь в образе.
— Слава, скажите, у вас большая роль?
— Дело в том, что она утверждается буквально на ваших глазах. Роль не то чтобы большая, но интересная, поэтому я согласился. А уж я-то умею отказывать, поверьте!
Сухоруков тут же воскликнул: “А в фильме от него жена гуляет!”
На этой пикантной ноте актеров позвали на грим, и нам пришлось удалиться.
За время нашей беседы толпа немного рассосалась. В бордовой курточке в режиссерском кресле восседал Валерий Рожнов, который для дебютанта выглядел даже слишком уверенно. Он сохранял спокойствие, несмотря ни на что. А мы с фотокором пошли в магазин купить что-нибудь для согреву. Магазин для простых смертных не работал, но для группы в нем находилась уборная, которую стерегли три красавицы продавщицы. Не успели они продать нам коньяк, как нас окликнул владелец магазина. Добродушный толстяк грузин немедленно повел нас в свой кабинет и, ни слова не спрашивая, налил нам по стакану вина: “Угощайтесь, настоящее, грузинское!”. Грузинское оказалось таким настоящим, что мы вернулись на площадку к “обеду”. “Обед” на съемочной площадке начинался в три часа ночи. Сцен с Сухоруковым так и не сняли, так что актер после вечернего спектакля, откуда его привезли на площадку, спал в гримвагене. Зато на площадке появились три спецназовца с собаками (по сценарию они должны обнаружить труп возле магазина). Собаки бегали вокруг школы и вообще чувствовали себя, кажется, счастливей других. С одной из них корреспонденту “МК” удалось пообщаться в автобусе, где группе раздавали еду. Доберман был ласков и дружелюбен: не каждый день выпадают съемки в кино. После обеда появился Витя Сухоруков, который прошелся несколько раз под импровизированным дождем — в бежевой курточке, под капюшоном, невыспавшийся, но веселый. Рабочий день только начинался.
