Когда пишешь о вечном, становишься банальным до безумия. Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи. Чем больше пройдет дней, недель, месяцев, лет со дня смерти Михаила Воронина, тем больше мы будем осознавать, кем он был для каждого из нас, людей, тем или иным образом причастных к спортивной гимнастике, кем был многократный чемпион мира, Олимпийских игр, крупный спортивный топ-менеджер Михаил Воронин для российской гимнастики. А пока только удушающий эффект: нет больше Михаила Яковлевича, в зале у которого столько народу нашло пристанище и душевное тепло.
Год 1966-й. Время тотального господства японских гимнастов на помосте. Тогда советские спортсмены занимали максимум вторые места. За ними и ехали на чемпионат мира в Дортмунд. Кто тогда планировал, что 22-летний московский гимнаст Миша Воронин легко, изящно победит самого Юкио Эндо и станет абсолютным чемпионом мира? А в 68-м на Олимпийских играх в Мехико уступит все тому же Эндо лишь стараниями судей, “забывших” снять с японца полбалла за падение с коня?..
Кажется, это была зима 92-го, когда в редакции раздался звонок. В трубке — тихий голос Михаила Яковлевича:
— Мы тут пытаемся гимнастический клуб организовать на самоокупаемости. Может, подъедешь, посмотришь, вдруг сможешь нам помочь?
...На втором этаже, где сейчас кабинеты руководителей клуба, — коробки, коробки, коробки. На них и сидели. Воронин говорил страстно:
— Государственное финансирование закончилось. И если я не научусь зарабатывать деньги, этих детей здесь больше не будет, как не будет и тренеров, которым мне нечем будет платить зарплату. Или мы сами будем зарабатывать, или не будет гимнастики. А я без нее не смогу жить.
Потом, по прошествии времени, воронинский клуб станет путеводной звездой для многих школ спортивной гимнастики в России; потом будет организован Кубок Воронина. А тогда мы сидели на коробках, и он говорил о гимнастике, о деньгах, которые еще предстояло заработать на будущую славу клуба “Динамо”.
Фраза “Я не могу жить без гимнастики” стала рефреном многих наших разговоров с Михаилом Яковлевичем. Когда становилось особенно трудно, когда приходилось защищать зал от владельцев рынка на “Динамо” или от футболистов, требовавших освободить подтрибунные помещения Малого стадиона.
— Ну, казалось бы, зачем мне это нужно? Но не смогу я жить, если завтра эти дети не придут в зал. Может, это глупо, но я зарабатываю деньги, чтобы завтра снова была тренировка у каждого ребенка, который полюбил гимнастику...
Их много, птенцов гнезда Воронина, летающих в небе большой гимнастики. Это и Леша Бондаренко, и Лена Замолодчикова, и Мила Ежова. Прошлым летом я привела в зал сына своей приятельницы. Попросила Димку, сына Михаила Яковлевича, взять в свою группу. Не прошло и месяца, как шестилетний сорванец, слышавший прежде только голос мамы, да и то только тогда, когда этот голос предлагал мороженое, стал повторять: “Я должен спросить у тренера” или “Тренер сказал”. А посему взлетят еще воронинские птенцы и покорят помост. Жива гимнастика Михаила Яковлевича!
