Укротительница Европы

Руслана Лижичко (или просто Руслана), облобызав бетонку летного поля в аэропорту “Борисполь”, как только спустилась с трапа самолета из Стамбула, вмиг превратилась в живую реинкарнацию монумента “Мать-Украина”, величаво возвышающегося над правым берегом Днепра в Киеве.

Всего второй раз в своей жизни незалежна Украина скромненько, бочком присоседилась где-то на безнадежных задворках полуфинала конкурса континентальной песни “Евровидение”, желая хоть как-нибудь не отстать от общеевропейского интеграционного процесса. “Главное — не победа, а засветка!” — успокаивал себя Киев. Даже посланницу снаряжали в Стамбул абы как. Деньгами ни из казны, ни из телебюджета (формально ответственного за мероприятие) не сорили. Что немцы? Вот хохлы — те прижимисты! Лишь сердобольные “частные спонсоры” в последнюю минуту расщедрились. Да и с тех времен, когда Саша Ксенофонтов, Русланин муж и продюсер, зарабатывал от 5 до 8 долларов в месяц и когда они как раз сошлись на почве любви к искусству и просто любви, кое-что, благо, изменилось. У них теперь свой рекламный бизнес средней руки — так что остаток недостающих средств добыли сами. Но полностью, конечно, не потянули бы.

И вот на закате субботнего вечера, 15 мая, эта Руслана, прорвавшись из полуфинала, как красные танки к Берлину, водрузила знамя победы на Рейхстаге. Разгромив при этом не пол, а всю Европу с примкнувшей Азией — 35 толкавшихся локтями стран. Собрала сенсационные 280 баллов, далеко позади оставив даже серебряных призеров из Сербии. Полностью уничтожила амбициозные надежды на победу самоуверенных греков, немцев и бельгийцев.

В Киеве начался шухер. Украина впала в эйфорию. Первыми к победе Русланы примазались, разумеется, политики. “Она принесла славу Отчизне”, — сказал президент Кучма и присудил ей звание народной артистки. Премьер-министр Янукович, гостивший в тот день в Брюсселе, тут же позвал генсека НАТО Яап де Хупа Шеффера “посетить Руслану и Украину” и подписал указ о назначении ее своим... советником. Главнокомандующий НАТО отдельно попросил украинского премьера передать свои поздравления Руслане. Прозвонился принц Альберт из Монако. Мэр Афин наградил специальной медалью и рвется теперь лично вручить Руслане бриллиантовое кольцо. “Разве что Джордж Буш не позвонил!” — шутливо похвасталась победительница, и вся украинская пресса взахлеб оттиражировала шутку.

Спустя две недели Киев ликовал под песни Русланы и салют на Европейской площади в День города.

На следующий день — финал Кубка Украины по футболу. “Шахтер”—“Днепр”. Два главных номера программы — Кучма и Руслана. Он — на трибуне, она — скачет по полю в начале, в перерыве и в конце с “Дикими танцами”.

Я два дня мечусь по Киеву, дабы урвать кусок от Русланиной славы, и все время вспоминаю несчастного журналистишку из стародавнего фильма “ABBA. The Movie”, который только к исходу 80-й минуты кинодейства сумел-таки зажучить суперзвезд в кабинке гостиничного лифта. Благо, что теперь уже есть мобилы. Через каждые полчаса — созвон с Ксенофонтовым, ейным мужем. “Нас рвут на части. Греки приехали, турки, скандинавы звонят, на телевидении ждут, бельгийцы интервью просят...” — “Сань, а из России есть кто?” — “Ты — единственный. Нет, ты что, мы обязательно встретимся. Щас перезвоню...”

Через полчаса: “Артур! Везу Руслану в больницу. Ее кладут под капельницу”. Свят-свят! Переутомление вызвало чудовищный токсикоз. Ее рвет. К тому же началось несмыкание связок. Врач запрещает разговаривать. Хотя петь можно. При пении связки работают по-другому. А говорить — ни-ни. А ей же здравицы вопить на стадионе!

На стадион — сразу из-под капельницы. Пока “Шахтер” умывает “Днепр”, зеленая Руслана отсиживается в туалете гримерки в ожидании следующего выхода между таймами. Сердце обливается кровью. Но не поговорить сейчас — значит, не поговорить никогда. Вечером — уже самолет.

* * *

Наконец Руслана, тяжко вздохнув, придвигается ближе к нам.

— Знаешь, чем дальше, тем больше я понимаю, что я точно не понимала (в Стамбуле), что я на самом деле натворила...

— В смысле, победила?

— Выйти и хорошо отработать — вопрос исключительно “производственного” характера. Больше всего меня ошарашило то, что произошло позднее.

— То, что из тебя живой монумент сотворили, вторую “Мать-Родину”...

— Мне кажется, что многие вещи страдают, если они чрезмерно пафосно раздуты. Гораздо проще смотреть на все обычными человеческими глазами.

— “Чрезмерная радость” и пафос не лучше ли, чем “нет пророка в своем отечестве”? А у нас другая крайность — тотальный пофигизм и волчья злоба. Алсушке вон за второе место на том же “Евровидении” даже “заслуженную” не придумали дать и вообще никак не чествовали. А девица старалась, имидж стране улучшала... И никто не возрадовался. Больше злословили, что у папика ее, магната нефтяного, хватило, мол, денег только на “серебро” — до Гран-при не дотянул...

— Это грустно. Но я боюсь быть символом. И категорически против такой шумихи вокруг меня. Дело ведь не в том, что я такая великая, а в том, что Украина, похоже, была в каком-то идеологическом тупике, раз сейчас из совершенно рядовой, на мой взгляд, хоть и приятной вещи устроила истерику национального масштаба. В политику не лезу, ни черта в ней не понимаю, не хочу даже разбираться... Болтовня о национальной идее, патриотизме как раз всегда заводит в тупик. Надо делать что-то. Я не болтала о национальных идеях, а просто взяла и сделала, а те, кто болтал и ничего не делал, сейчас как с цепи сорвались. Как будто это они победили...

— Со стороны то, как тебя тут на руках носят, выглядит, конечно, очень позитивно и радостно. С другой стороны, конечно, трудно себе представить АВВА, которым после победы на “Евровидении” присудили бы звания народных артистов Швеции и продвинули в советники премьер-министра — заниматься следующим конкурсом...

— Главное сейчас — преодолеть психоз всеобщей эйфории. И начать трезво размышлять. У меня дедушка — полковник. В Екатеринбурге живет. Прошел от Курской дуги до Берлина. Вот дедушка и сказал после моей победы в Стамбуле: рано радоваться, если взял только первую высоту. Надо на ней закрепиться, укрепиться и продолжить наступление. Самое простое во всей этой истории было как раз победить в Стамбуле. Украина победит, если достойно проведет у себя “Евровидение”. Не поверишь, но на следующий день я исписала две тетради с мыслями о том, что да как нам делать.

— Это еще до того, как тебя назначили советником премьер-министра?

— А что делать?! Мне же сразу в Стамбул позвонили оттуда (тыкает пальчиком в небо. — Авт.) и сказали, что ждут теперь от нас практических рекомендаций. Ведь событий такого масштаба на Украине еще не было. Надо продумать теперь, как дальше двигаться в Европу. Это же — огромная машина. Сложнейшая инфраструктура!

— Киевский мэр уже поскуливал в газетах, что нет, мол, в Киеве площадки, годной для “Евровидения”, а то, что есть, — убого и чудовищно. Позор, дескать, на всю Европу...

— Уже все в порядке. Площадка будет.

— За год построят?

— Уже строят. То есть уже строили новый спорткомплекс, а сейчас его перепроектируют под концертно-спортивный зал, правильно оснастят. Все будет нормально.

— И ты будешь в прорабской каске метаться по котлованам? Как советник премьера...

— Шутишь? Есть кому. Вчера мы с Омельченко (мэром Киева) и Кличками (братьями-боксерами) со сцены на Дне города сказали, что не просто проведем “Евровидение”, а здорово проведем. У меня же задачи сложнее. Мне предстоит выпустить альбом и ездить по Европе — пропагандировать себя и “Евровидение” в Киеве. Я уже в чартах — и в Англии, и в Германии, и в Голландии. Испытание будет серьезное — естественный отбор, как в джунглях. Если я его выдержу, это станет и личным успехом, и успехом страны. Это сложнее, чем дежурить на стройке. Я бы хотела использовать “Евровидение” в Киеве с целью оформить наконец панславянское братство. Интерес к нам в Европе очевиден, но мы для них по-прежнему все еще дикие. Смотри, на второе место в Стамбуле вышли Сербия и Черногория. И когда все Балканы стали друг за друга голосовать, Сашка сказал мне: “Нас спасет только СНГ”. Так и вышло: без баллов от России, Белоруссии, Балтии я бы никакого первого места не взяла.

Кстати, мы с Желько (Йоксимовичем) и его оркестром там сильно сдружились. Даже провели совместную вечеринку.

— А Россия с Юлей все как-то сторонилась не то что славянских междусобойчиков, но даже вас, по-моему?..

— Нет, мы очень здорово тусовались с Первым каналом, много были вместе. Но Юля сама по себе не сильно напориста, вела себя очень скромно. Я не считаю это страшным недостатком. У вас в России ее зря сейчас так пинают. Она талантливая девочка и очень смелая, для своих 16 лет держалась молодцом. Просто другую песню ей надо было петь. Не ту, которую “надо”, а ту, которая бы шла от души. Как сделала киприотка. И пятое место как минимум Юля бы точно взяла. Но не она выбирала, насколько я понимаю, и не ее в том вина.

— Зато ты скромностью в Стамбуле не страдала!

— А нам нечего было терять. У нас был шанс, и мы хотели его максимально использовать. Потом, когда мы сделали “Дикие танцы” — и песню, и клип, — я поняла, что мы нащупали что-то такое, что уже и без “Евровидения” нас вытолкнет в Европу. Это не наглость и самоуверенность, а интуиция на уровне шестого чувства. Мы провели тур по 15 странам, и реакция была очевидна. Поэтому самоцелью в Стамбуле для меня была не столько победа, хотя я в ней, скажу честно, не сомневалась, сколько максимально профессиональное, эффектное и яркое выступление.

— Что значит “не сомневалась в победе”?

— Интуиция — колоссальная вещь. Я позвонила маме во Львов и сказала: “Мам, у меня странное предчувствие, что я займу первое место”. Во время голосования были моменты, когда мы опускались до третьего или четвертого места. Я тогда хваталась за голову: “Этого не может быть!” И когда мы наконец запрыгнули на первое место, еще с минимальным отрывом — в три или четыре балла, дальше я даже не следила за голосованием. Я знала: все! Ничего не изменится. Спокойно начала приклеивать гарнитуру, надевать наушники, собирать бубен — готовиться, в общем, к выходу победительницы.

— Чья реакция больше запомнилась?

— Да все как-то сразу разбежались. Увидела грека Сакиса, которого в очередной раз шуганула своим поведением. Просто нас все время судьба сводила возле журналистов. Он всегда собирал камеры, штук по 25, потому что приехал за первым местом и всячески это анонсировал. В этот момент я врывалась откуда-нибудь совершенно на халяву, начинала зажигать — он, конечно, терялся, потому как был совсем не готов к моим выходкам. А я потом так же весело убегала. Ему оставалось только и говорить в камеры: “Это была Руслана с Украины...” Один раз, правда, отважился взять меня на руки и поцеловать. И вот после победы единственный, кого увидела, это он. Он давал интервью Би-би-си. В этот момент опять ворвалась я, начала петь его песню, потом свою — сейшенировать, в общем. Он уже не мог терпеть мои выходки, и было видно, как Сакис натужно улыбается... Помнишь Йоду из “Звездных войн”? “Да пребудет с тобой сила!” — мой любимый эпизод. Собраться, почувствовать, что сила на твоей стороне, — это большое искусство. Я, конечно, не была на Тибете, но...

— Такая кошка, которая измывается над бедными мышами?

— Кошки-мышки? Нет. Это слишком просто. На самом деле я и дальше должна излучать такую энергию, которая всех заведет. Причем мои вчерашние заслуги уже не имеют значения. С каждым новым днем это все дальше уходит в прошлое. А Руслана и дальше должна быть сильнее и сильнее. И каждый раз мне придется делать то, что я делала в Стамбуле.

— А не победи ты в Стамбуле — когда тебе с теми же “Дикими танцами” светило бы звание народной артистки Украины?..

— Может, никогда. Я просто волею судьбы перепрыгнула через многие условные ступени. Села на дельтаплан и пролетела то, что должна была пройти пешком.

— Волновалась, когда стояла перед Кучмой, зачитывающим указ?

— Он так по-отечески и галантно это все делал! Я просто была растрогана. На самом деле у меня многие годы хорошие, дружеские отношения с его дочерью Леной. Может, он от нее про меня что-то слышал, поэтому так и расчувствовался. Лена же меня напутствовала еще до поездки. А сразу после победы позвонила жена Леонида Даниловича — Людмила. Потом — жена премьер-министра Януковича. Другие просто не могли прозвониться, а им удалось. Наверное, были задействованы какие-то административные ресурсы. И это был не разговор, а просто визг. Все орали в трубку: “Мы победили, мы победили! Здорово! Я тебя люблю!”

— А что коллеги по цеху? Поскромничали?

— София Михайловна Ротару еще до финала, единственная из артистов, позвонила мне в Стамбул и очень тепло пожелала удачи. Ну, а после победы уже звонили все. Слава Вакарчук из “Океана Эльзы”, Саша Пономарев, участвовавший в прошлом “Евровидении” в Риге. Он встретил меня в аэропорту с огромным букетом цветов. И Тая Повалей, и Аня Лорак... Да все известные наши артисты меня лично и искренне поздравили. Эта победа объединила людей, стерла в какой-то момент многие пафосные условности шоу-бизнеса. Все искренне радуются — потому хотя бы, что им во многом самим теперь легче станет. Раньше ведь украинскую музыку только тюкали, и надо было все время что-то доказывать. А теперь доказывать нечего. Украина — главная страна “Евровидения”. А что до меня, то все понимают: я добилась этого адским трудом, и на меня трудно обижаться.

— В России к украинскому шоу-бизнесу тоже всегда относились достаточно надменно и высокомерно, как к колхозной самодеятельности, которую надо учить уму-разуму. И твоя победа в Стамбуле вызвала на Руси, конечно, шок. Вроде бы и порадоваться надо за братьев по крови, но мнутся как-то, желваками водят, исподлобья щурятся...

— Как ни странно, я хочу сказать в защиту России. Может, тебе будет удивительно услышать то, что я скажу. Но ты слушай. Россия несмотря на то, что она не смогла в этом году занять первое место...

— Как и в другие годы...

— Тем не менее! Россия остается огромным рынком со своими законами, принципами и амбициями в лучшем смысле этого слова. Эти амбиции рано или поздно приведут к очень большому результату. У России есть потрясающие мозги, потрясающие музыканты, потрясающие продюсеры, и нельзя сегодняшнюю ситуацию расценивать как безнадежный провал или беспросветное поражение. В России сосредоточено огромное количество мощнейших творческих сил, и никакое “Евровидение” не отменит и не изменит этого факта. Россия в отличие от Украины всегда гнула свою линию. Пускай ее гнет дальше. Только так рождается оригинальность. Не надо повторять ни Лондон, ни Нью-Йорк... Россия пусть остается собой. Это Украине надо бы использовать сегодняшнюю ситуацию для того, чтобы и ей начать наконец тоже гнуть свою линию. И именно в России были люди, которые мне вовремя дали очень нужные советы. Парни из России: Андрюша Чибис с MTV, Саша Войтинский, продюсер группы “Звери”, Женя Софронов, директор агентства “Интермедиа”. Они мне доброжелательно подсказали то, что потом изменило мою судьбу. Так что никто никого не “сделал”. Победила дружба.

* * *

Восхищенный столь дипломатическим вывертом Русланы, я было открыл рот для следующего вопроса, но тут в гримерку влетел взмыленный сержантик и, заглушаемый ревом стадиона, выпалил: “Кучма уже ждет”. Больше я Руслану не видел.

Саша Ксенофонтов, ее муж и продюсер, добавил красок в незавершенный рассказ Русланы. Действительно, именно “парни из Москвы” отчасти повинны в ее сегодняшнем взлете. В 2000 г., когда Саша с Русланой привезли пиарить в Москву “Прощание с диско”, их вежливо отшили, сказав, что подобного добра здесь и так хватает, хотя все очень мило. И Евгений Софронов, тот самый директор “Итермедии”, вдруг сказал: “Ребята, у вас там есть все, чтобы поставить на уши Европу, а не только Украину с Россией”. И вспомнил “Червону Руту” Софии Ротару — песню на украинском языке, “которую пели от первого до последнего слова даже грузины, не говорившие по-русски”. Саша с Русланой, упертые тогда последователи рок-н-ролльных традиций и соул-блюзовой школы, поморщились, но все-таки поехали. В Карпаты. Больше отдохнуть. Но наслушались там, в горных селениях, такого, что гуцульская этника просто поперла из Русланы помимо ее воли. Она не сочиняла, а строчила музыкальные рулады, словно взбесившийся Чайковский. Ныне ее этно-рок — практически эталонная единица украинской поп-музыки.

Когда альбом “Дикие танцы” уже утюжил в прошлом году весь украинский рынок, впервые за всю украинскую историю шоу-бизнеса награжденный титулом “платинового” (за 100 тысяч легально проданных копий) от IFPI (Международной федерации фонограммной индустрии), разгорелся скандал. Районный совет Верховинского района, что высоко в горах, возмутился названием “Дикие танцы” и посчитал это оскорбительным для всего гуцульского субэтноса. Они заявили о недопустимости таких названий, намекающих, дескать, на дикость народа и его культуры. От этой дикости теперь в умате вся Европа...

* * *

В 1996 году на “Славянском базаре” в Витебске международное жюри во главе с эстрадными грандами Мулявиным и Иорданкой Христовой единогласно выставило высшие баллы конкурсантке с Украины некоей Руслане, спевшей “Рождественскую колядку”. Говорили, что победа девушки была ошеломляющей, а голосина — сильнейшим. Но ее быстро забыли. Да и сама начинающая Руслана была тогда, как теперь вспоминает, “закомплексованная и совсем не секси”. Хотя и победила тогда столь же уверенно, как спустя восемь лет в Стамбуле...


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру