КЕРНЕР — инструмент в виде стального стержня с коническим острием для нанесения разметки (клейма).
КЛЕЙМО — государственный оттиск, отметка, удостоверяющая принадлежность предмета и его качеств. Подтверждает пробу драгметалла.
АФФИНАЖ — процесс отделения драгоценных металлов от примесей.
ЛИГАТУРА — металлы, вводимые в состав сплавов благородных металлов для придания им большей твердости.
СКРАП — золотой лом.
Золото расфасовали по пакетикам, опечатали, а затем упаковали в одну большую коробку из-под сигарет “Ява”.
—Килограммов пятнадцать минимум, — приподнял груз один из оперативников.
—Лимона два зеленых, — добавил второй.
—Как же вы все это повезете? — спросила Елена Дмитриевна, гендиректор ювелирного магазина. — У вас машина-то хоть бронированная?
—А как же. Вон она, — старший группы кивнул в сторону окна. Директриса заглянула в темноту за окном — обыск в ювелирном на Тверской закончился почти в полночь.
—Да не волнуйтесь вы, ничего не пропадет, — успокоил ее опер, взвалил коробку на плечо и понес... к обычной “девятке”.
—Ребята, вы посмотрите, ничего не забыли? — почти по-матерински напутствовала милиционеров Елена Дмитриевна. Даже не верилось, что еще 10 часов назад она горой встала на их пути и пыталась спрятать за пазуху блокнот с “черной бухгалтерией”.
Но уже на следующее утро дама настрочила жалобу в прокуратуру, и ее жалоба была отнюдь не единственной. Бумаги, написанные почти под копирку, пришли от директоров еще нескольких ювелирных салонов. Елена Дмитриевна даже перепутала адрес своего магазина с адресом другого — на Таганке.
Вкратце “МК” уже писал о спецоперации ОРБ ГУ МВД по ЦФО и ФСБ, сотрудники которых изъяли в шести столичных ювелирных магазинах около 6500 золотых изделий и 500 драгоценных камней на сумму не менее 5 млн. долларов (“Пробу ставить негде”, “МК” от 17.06.2004 г.).
Сегодня — подробности как самой операции, так и ее разработки, которая велась больше года.
Спецслужбы предполагают, что немалая часть изъятых изделий попала в Москву контрабандой, а преступная сеть действовала почти 10 лет. Сейчас началась работа экспертов, которым предстоит проверить происхождение каждого украшения. И следователей: допросы, очные ставки, установление всех лиц, причастных к золотой контрабанде из Турции.
Справка “МК”.
По данным специалистов, половина всего золота, продающегося в России, — контрабанда. Российский рынок золота приносит годовой доход в 1 млрд. долл. Страна каждый год теряет на левом золоте 500 млн. долларов.
Все началось с наших челноков, несколько лет назад зачастивших в Турцию. Некоторые из них скоро стали владельцами ювелирных салонов и перестали сами возить “добро”. У них появилась курьерская сеть — по 5—6 человек. Правда, курьера обычно сопровождает либо сам хозяин, либо его доверенное лицо. Поставки — в среднем два раза в месяц. Но хозяин (а чаще хозяйка) летает в Турцию раз в неделю: передают местным фабрикам эскизы, в точности повторяющие наиболее популярные украшения, производимые российскими мастерами, делают заказы, оплачивают работу. Курьер только забирает товар в Стамбуле и везет его в Россию, где все уже схвачено. Курьера ведут не только хозяева, но и свои люди в таможенной и пограничной зонах. В случае опасности (незапланированной проверки на таможне со стороны других силовых ведомств) курьер тут же получает сигнал. “Я хочу задекларировать золото, которое везу для открытия собственного магазина”, — немедленно заявляет он (по документам часто безработный) удивленному “чужому” таможеннику. А удивиться есть чему. Курьер провозит в среднем 15 кг золота за каждую ходку. Представляете, какую пошлину с этого нужно заплатить? Засвеченный товар сдается на хранение. А потом либо вывозится обратно в Турцию, либо позже по-тихому проносится через “свою” таможенную зону. Контрабандистам помогают все: и уборщицы, которые прячут золото в мусор, и грузчики, и пилоты...
Многие хозяева ювелирных салонов, совершающие еженедельный “деловой визит” в Турцию, ранее судимы. Кто условно, а кто и реально. Но еще один срок никто получать не хочет, поэтому и используют курьеров (“верблюдов”). Их не жалко.
По оперативным данным, у всех постоянных поставщиков золота из Турции там есть постоянные партнеры. А некоторые, по неофициальным данным, даже работают в контакте с турецкими спецслужбами. Остается только догадываться, какие услуги они предоставляют в обмен на “зеленый коридор” для контрабандного золота.
Ювелирная промышленность протоптала свои криминальные тропы после распада СССР. Яркий пример тому — Красносельский завод под Костромой, самый большой в Европе. В советские времена на нем работало несколько тысяч человек. Но потом такое количество ювелиров стало никому не нужно. Куда было деваться высококлассным спецам, которых порой знали по именам не только в России, но и во всем мире? Если государство не может обеспечить нас работой, мы будем работать на себя — решили они и ушли в подполье. В итоге тысячи человек подпольно производят ювелирные украшения, и отличить их от легальных невозможно — работают-то те самые мастера. Только золото берут не у государства в закромах, а у контрабандистов. И казна от этого производства не получает ни копейки.
То же самое и с клеймением. Так получилось, что в верхневолжской пробирной инспекции одни и те же люди делали клейма и для государства, и для “подпольщиков”. Отличить их тоже было невозможно. Фальшивые часто были даже лучше.
А дальше — выстраивается длинная криминальная цепочка: контрабандная поставка золота — подпольное производство и клеймение — незаконная продажа и получение прибыли.
Конечно, криминальным путем пошли не все ювелиры. Кто-то остался на госзаводах, кто-то спился. А один из лучших костромских художников-ювелиров от безысходности застрелился, оставив на произвол судьбы четверых детей...
Первое “турецкое” золото доставили в Россию “челноки”. Была только одна загвоздка: за него приходилось платить большую пошлину на таможне. А затем нужно было еще пройти проверку на пробу — это и дополнительные затраты, и время. Пришлось искать обходные пути. И бывшие “челноки”, а ныне контрабандисты, нашли их. Выручили все те же безработные ювелиры, которые ставили российские клейма на импортные изделия.
Только сейчас наконец нашли способ выявлять эти фальшивки. Дело в том, что государственное клеймо больше не ставят кернером — используется лазерное клеймение. И тут отличие заметно даже невооруженным глазом. Но в продажу все равно поступают изделия, клейменные дедовским способом. Покупателю такие тонкости неизвестны, а продавцу главное — получить прибыль. Часть “левых” изделий делается в России, остальное завозится из Турции, Индии, Сингапура, Италии...
Еще один пример. Всего одна фирма в мире делает так называемые цепевязальные машины. В зависимости от их навороченности разные предприятия изготовляют цепи сложной или простой вязки. Но все цепочки делаются по одному принципу.
Одно из самых известных российских цепевязальных предприятий, обслуживающих столицу, находится в подмосковных Бронницах. Контрабандисты поступают просто. Километры левых цепей они везут из Турции, потом рубят их на нужную длину, ставят шпрингели (запоры) бронницкого производства и продают как отечественные — по более высокой цене. Ведь проба-то ставится на запоре. То же самое и с бирками, которые сегодня можно заказать в любой мастерской.
И вот — изделие попадает в магазин. В нашем случае это магазины “Натали-1” на Грузинском Валу, “Русголдинвест” на Тверской, “Фейви” на Таганке, ПБОЮЛ Изотовой на Пресне и другие. Чаще всего ювелирка сейчас выставляется в магазинах на продажу как комиссионная. Но чтобы сдать ее на комиссию, нужны паспорт владельца, договор и опись для последующей выдачи денег. Естественно, если так много золота и так часто — два раза в месяц — будет сдавать один человек, это вызовет вопросы у проверяющих. Поэтому на комиссию товар сдают не только сами курьеры, но и хорошо отлаженная команда подручных. А товар принимают только те продавцы, которым владельцы магазинов доверяют и приплачивают за молчание. В последнем случае из документов видно, что по 5—7 лет одни и те же люди приносили на комиссию золотишко. А это уже почти доказанный промысел, и, соответственно, гигантские неуплаченные налоги.
В ходе оперативной разработки также удалось выяснить, что товар часто сдают “мертвые души”, то есть используются паспорта давно умерших людей, утерянные паспорта. Обнаружилось это так. К примеру, вызывают человека в налоговую инспекцию и говорят: вы недоплатили государству несколько тысяч долларов за сданное золото. А “продавец” этого золота в глаза не видел.
Но доказать факт контрабанды все равно очень сложно. Как говорят сами оперативники, “до сих пор никто эту тему по-настоящему не копал”. Это долго и муторно — на разработку каждого, даже самого маленького звена уходит не меньше года. Нужно отследить не только поставщиков и курьеров, но и тех, кто им помогает на таможне, в пробирной палате.
По оперативным данным, группа, против которой была проведена последняя операция, работала почти 10 (!) лет и ежемесячно завозила в Россию до 40 кг контрабандного золота. В ходе разработки были накоплены километры видеонаблюдений, “прослушки”, агентурные показания. А в день обыска более 40 сотрудников ФСБ и МВД одновременно зашли в магазины. Кроме драгоценностей была изъята вся “черная документация”, хранившаяся не один год.
Давно известно, что золотой песок утекает с северных приисков прямиком за границу. Еще со времен социализма их контролируют ингушские и чеченские преступные группировки, которые довольно сложно вытеснить из поселков старателей. Они там живут официально: каждый 10-й житель в поселке — чеченец или ингуш. Воруют с приисков и драгоценные камни.
В конце 1990-х в норильский золотой бизнес попытались войти армянские воры под руководством самого авторитетного и уважаемого на тот момент Нико Барсегяна (Нигала). Но безуспешно: вскоре его задержали, а затем Нигал неожиданно скончался в Бутырке от сердечной недостаточности. А от пуль и несчастных случаев погибло все ближайшее окружение армянского вора.
Ежедневно, по самым скромным оценкам, с российских приисков уходит до 2 кг золотого песка. Конечно, не все ворованное переправляется за бугор. Важное место его сбыта — Москва. Два года назад ФСБ удалось задержать группу офицера милиции Андрея Колесника, которая занималась хищением промышленного золота, изготовлением из него украшений и их продажей на территории России. Майор милиции, замначальника одного из райотделов Иркутска, создал целую сеть по доставке, переработке и реализации золота. Золото добывали в Приангарье, а затем переправляли на аффинажный завод в Кострому, используя военную авиацию. Там в подпольных мастерских делали украшения и сбывали через торговые точки. Преступная группа нанесла ущерб государству на сумму примерно в 300 тыс. долларов. За 1 грамм золота Колесник платил старателям 2 доллара, по 10 долларов за грамм забирал уже готовые изделия в Костроме.
Другая часть золота тайными тропами попадает в Турцию и Индию. Туда же сегодня везут и золотой лом, который выгоднее продать в Стамбуле. В качестве лома продают и неудачные украшения — залежалый товар, который не нашел покупателя в России. Цена лома 585-й пробы — 5—6 долларов за грамм. Доллар-полтора к этому добавьте за работу турецким ювелирам. А вернувшись в Россию, грамм золота стоит уже 15—20 долларов! Так и крутится золото туда-обратно. А что? Оно же не портится и не падает в цене...
Какими именно путями российское золото переправляется в Турцию, оперативникам еще предстоит выяснить. Они предполагают, что через Украину. Для этого контрабандисты используют одесский и николаевский порты. А некоторые следы ведут даже в Новороссийск.
Конечно, в ходе одной операции не удалось уничтожить всю контрабандную сеть. Но одно очень действенное звено все-таки вырубили. Милицейским операм помогали сотрудники Департамента по борьбе с терроризмом ФСБ. Общими усилиями этой группе удалось обнаружить в деле чеченский след. А это значит, что часть прибыли вполне могла идти на финансирование бандформирований.
Пока мы не можем назвать настоящие имена членов обезвреженной группы контрабандистов — следствие только началось, оперативная разработка поставщиков и продавцов золота продолжается. Но уже сегодня операм и следователям приходится нелегко.
Их “клиенты” пытаются откупиться, задействуют все свои связи в милицейских и прокурорских кругах, пишут доносы на оперативников, пытаются получить изъятое золото обратно и даже выкрасть его (!), чтобы развалить дело. Год назад им уже удалось нечто подобное. Но и оперативники за это время многому научились.
Остается надеяться, что на сей раз выкрутиться им не удастся. Что дело под свой контроль возьмут министр внутренних дел Рашид Нургалиев и генпрокурор Владимир Устинов. И оно будет доведено до логического конца.
Прокомментировать ситуацию на российском золотом рынке мы попросили президента компании “Алмаз-холдинг” Флуна ГУМЕРОВА.
— Если вы хотите узнать, сколько левых украшений в Москве, посмотрите, в каких ювелирных магазинах скидки около 50%. Это ненормальная скидка. И почти наверняка такие украшения — фальшивка или контрабанда.
Сегодня Пробирная палата России проверяет все изделия, выходящие от легального производителя. Но, по странному стечению обстоятельств, не в отведенный для этого срок. В итоге изделия накапливаются, а производители теряют деньги и время. Почему это происходит? Сотрудник Пробирной палаты сидит на зарплате. И конечно, эксперту выгоднее пропустить 80% официальных изделий и 20% левых, за которые он получает налом вполне приличные деньги. Система не менялась с советских времен, и она катастрофически отстала от жизни.
Только в Красном селе под Костромой ежемесячно перерабатывают 1—2 тонны левого золота. Доход леваков равен годовому бюджету области. Что же говорить о проверке магазинов... Розничная торговля, куда и стекаются все контрабандные и левые изделия, проверяется специалистами Пробирной палаты раз в 12 лет! Для сравнения, на Украине — раз в три года. Конечно, контрабандисты ничего не боятся.
Пока не будут проверять все изделия в магазине — ситуация не изменится. Пока легальный бизнес задавлен налогами, пираты вольготно чувствуют себя в Турции, Таиланде, Индии, на Тайване. Это дешевая рабочая сила, дешевое сырье и некачественные товары, на которых стоит ничем не подтвержденная высокая проба. Ведь часто золото разбавляют лигатурой. Популярное белое золото не должно стоит дороже красного или любого другого. Цвет можно сделать любой, все зависит от добавок. Вопрос в том, что вместо золота левые ювелиры используют более дешевые металлы, а деньги берут большие.
Еще у нас очень ценят итальянское золото. А знаете, как оно делается? Наше золото попадает в Турцию, оттуда его везут в Италию, ставят местное клеймо и переправляют в Россию. Прибыль с каждой операцией растет буквально на глазах.
Не менее тяжелая ситуация с серебром. Клеймить его дороже, чем производить. Поэтому наш рынок сейчас заполонили индийские товары. А продавцы просят: не пишите, что это серебро, лучше провозите как бижутерию. А мы на месте покупателю все объясним.
В прошлом году через нашу таможню прошло 7,5 тонны золотых изделий. А клеймению подверглось только 2,5 тонны. И это по официальным данным. По нашим же данным, в Россию провезли только за один год 40 тонн золотых изделий!
