Его любимое слово “естественно”. Хотя он держится совсем не естественно. В том обычном смысле этого слова. Но для него-то — естественно. С хрипотцой уставшей от славы звезды и глумливым взглядом.
Да, скуп на слова. Но актеру и незачем много говорить, главное — играть. Роль дающей интервью звезды, как Константин Хабенский себе это представляет, ему вполне удалась. Что ж, диалог из реплик одного не складывается. Диалог — как хорошая мизансцена, как красивая встреча на корте — один подает, другой принимает. Когда партнер не ловит, скучно. “Скучно” — второе любимое слово Константина Хабенского.
Вот таким было интервью с главным героем претендующего на звание кинохита сезона “Ночной дозор” по одноименному роману Сергея Лукьяненко. Премьера фильма — 8 июля.
— Сначала я хотела бы вас поздравить с двумя такими интересными ролями в хороших фильмах — “Свои” Дмитрия Месхиева и “Ночной дозор” Тимура Бекмамбетова...
— Спасибо. Только “Своих” я еще не видел.
— Почему?
— Ну, потому что работал.
— Вы снимались у Лунгина в Крыму?
— Да. Но я не имею права по контракту раскрывать то, что снял Павел Семенович. Я только могу сказать, что у меня было два месяца съемок и я очень доволен, что поработал с этим мастером.
— Кажется, что в “Ночном дозоре” столкнулись не армия темных и армия светлых, а две актерские школы. Одна представлена актерами старшего поколения — Риммой Марковой, Владимиром Меньшовым, Валерием Золотухиным. Вторая — молодыми: Константином Хабенским, Гошей Куценко, Алексеем Чадовым.
— Нет, вы знаете, у меня не было такого ощущения. Я даже не могу продолжить вашу мысль, потому что я ничего такого не заметил. Мне вообще кажется, что актеры делятся на хороших и плохих — вот и все. В этом фильме, слава Богу, тьфу-тьфу-тьфу, достаточно удачная и талантливая компания собралась.
— Вам было комфортно?
— А мне комфортно никогда не бывает.
— Серьезно?
— Это хорошо. Когда комфортно, скучно.
— Работа с Бекмамбетовым, мастером рекламного ролика, отличалась от работы с другими, более традиционными режиссерами?
— Вы знаете, естественно, работа с каждым режиссером отличается от предыдущей. Разница только в одном — пытается человек найти, покопаться, что-то открыть для себя, или он все знает наперед. Первый мне интересен, второй — скучен.
— А Бекмамбетов какой?
— Первый.
— Вы сами тоже что-то предлагали?
— Да, что-то предлагал.
— Что именно?
— Я не помню, честно говоря, потому что уже прошло время и уже были какие-то другие работы, и все стерлось.
— Вы сейчас очень востребованны. Вы снимаетесь, потому что снимают?
Замешательство. Пауза.
— Как-то вы вопрос... Но если б не снимали, наверное, не снимался бы.
— То есть вы берете все, что предлагают?
— Нет, не все.
— Отказываете много?
— На мой взгляд, что-то в последнее время чересчур много.
— Усталость?
— Нет. Хочется работать там, где интересно, и играть то, что нравится.
— Что для вас важнее: имя режиссера или история?
— И то и другое важно. Может быть и режиссер очень хороший, а герой — ну, я уже что-то подобное делал. Хотя история может быть очень интересная, но режиссер — очень плохой и не понимает, как ее рассказать.
— Вы согласны с Константином Эрнстом, продюсером фильма, что это ваша лучшая роль?
Пауза.
— Я скажу так: это хорошая работа. Это хорошая работа, но я не буду утверждать, что это моя лучшая роль. Просто фильм очень хороший сам по себе. Это не... Это хорошая работа в очень хорошем фильме. Вот так я скажу. Вот так будет правильнее.
— А в “Ночном дозоре-2, 3”, если они состоятся, вы будете сниматься?
— Второй “Дозор” уже частично снят. Мы снимали его параллельно с первым.
— Тоже по Лукьяненко?
— Естественно.
— Вы читали все эти книги?
— Все эти — нет.
— Почему?
— Ну, потому что я не очень люблю такую литературу.
— А зачем же согласились сниматься?
— Во-первых, это Бекмамбетов. Во-вторых, это жанр, который я еще не пробовал. Это было интересно.
— Бекмамбетов — это имя для вас означало качество и стиль работы или товарищеские отношения?
— Нет, никаких дружеских отношений до съемок у меня с ним не было. Это означает стиль и качество работы и уровень режиссера. То, о чем я говорил раньше.
— А что для вас было главным в вашем герое?
Пауза.
— Очеловечить его. Скажем так. Как можно больше очеловечить, вытащить из супергероя черты обыкновенного человека.
— У вас не было страха перед мистической стороной истории? Играть балующегося кровушкой — человеческой, свиной?
— Вы знаете, нет. И не задумывались. Так долго и много работали, что отчего-то дрожать просто не было сил.
— В церковь не ходили разрешения спрашивать?
— Это вопросы к Римме Васильевне Марковой.
— Она спрашивала?
— Ну, насколько я знаю, да. Но это нормально. У каждого актера свой путь — на сцену, со сцены.
— А дальше что?
— Сейчас работаю над тем, что дальше.
КОГО ИГРАЕТ ХАБЕНСКИЙ?
1992 год. Москва. Молодой человек весьма скромного вида по имени Антон приходит к гадалке (Римма Маркова), чтобы вернуть бросившую его жену. В процессе колдовского обряда ему приходится выпить сомнительную жидкость, в составе которой — его кровь. Через 12 лет он выглядит как сильно побитый жизнью как бы супермен, который принадлежит к “иным”, и спасает город от вампиров, для чего кровушку ему приходится пить уже неразбавленную и стаканами.
