Официальное сообщение о том, что власти губернии выделили средства на содержание медведицы Машки, в том числе и на строительство для нее персональной берлоги, удивило и где-то даже заинтриговало. Понятно, что “слуги народа” — люди сплошь сердобольные, их медом не корми — дай оказать помощь обездоленным. Но обездоленных на территории губернии и из разряда homo sapiens хватает, а тут вдруг такая забота о медведе. Не потому ли, что он является символом “Единой России”?
Посещение орехово-зуевского лесхоза, которому, дескать, и были перечислены бюджетные деньги для Машки, нехорошие подозрения только усилило: сотрудники наотрез отказывались что-либо говорить о хищнике в отсутствие директора, а тот, как назло, куда-то запропастился, не отвечал даже мобильник. Ага, подумалось, знаем мы эти берлоги: охотничий домик с сауной где-нибудь в сосновом бору строят небось...
Все оказалось намного печальней.
Наводку дали местные жители:
— Эта медведица жила у фермера то ли в Высокове, то ли в деревне Гора. Он ее медвежонком у цыган в карты выиграл. Но Машки уже там нет. И фермер тот умер.
Как оказалось, в округе про фермера с медведицей каждый что-нибудь да слышал. Хотя кто он такой и откуда взялся, никто толком не знает. В конце концов методом последовательных приближений находим нужное место — настоящий медвежий угол: за озером, вдали от людских глаз — до ближайшего поселения километра 3—4.
Дом фермера стоит на краю небольшого поля. С трех сторон — лес, с четвертой — ручей. Про такие места, видимо, и говорят: красота неописуемая. Тем сильнее на контрасте жутковатое впечатление от царящего вокруг бедлама. На поле — остовы грузовых автомобилей и тракторов, их тут не меньше полутора десятков. В доме выбиты стекла, внутри все перевернуто вверх дном: полы в комнатах завалены тряпьем вперемешку с кирпичами от разрушенной печи и фрагментами мебели. Повсюду рассыпаны гильзы от охотничьих патронов. Рядом с домом — заброшенная бревенчатая ферма голов на 30, с сеновалом на чердаке, тут же бревенчатая автомастерская, из которой до сих пор не выветрился запах солидола.
Рядом бревенчатое же сооружение, в котором, по всей видимости, и жила Машка, на полу — куча несвежего сена. Все строения, несмотря на общее запустение, выглядят сработанными на века: хоть сейчас снимай кино про кулаков.
Отправляемся к ближайшему садовому товариществу. На полпути попадаются грибники.
— Нашему прожекторному заводу участок под дачи в этих краях дали в 1989 году. Тогда хозяйство у Володи было в полном порядке. Он все своими руками построил, — рассказывает пожилая женщина. — Коров он держал, лошадей, свиней, кур... И медвежонок тогда уже у него жил.
— Володя добрейшей души был человек, — добавляет напарница. — Попросишь навоз привезти или дрова — привезет моментально, грядки под картошку нам нарезал бесплатно. У него было несколько тракторов, рабочих даже нанимал на сев и уборку.
А года три назад человека как подменили. Кто говорит, что его избили промышляющие сбором вторсырья мужики, которым он не отдал свой металлолом, и у него после этого отнялась рука. Другие считают, что заболел какой-то тяжелой болезнью и не мог уже работать, как раньше. Еще говорили вроде бы о кредитах, которые фермер не смог-де отдать. А кто-то видит причину в детях — сын и дочь стали наркоманами... Словом, Владимир Кравченко и его жена сильно запили. Говорят, и Машку приучили: пила медведица и пиво, и вино, и даже водку.
— Забавно так, — смеется одна из дачниц. — Возьмет бутылку в передние лапы, присядет на задние, сунет горлышко в пасть и пьет. Прямо как человек.
Последний год Кравченко устроился сторожем в садовое товарищество. На работу ходил вместе с медведицей, водил ее на поводке. Машка сразу стала местной любимицей, каждый дачник норовил чем-то угостить: кто булкой, кто пивом...
— Отличный мужик был, — Сергей Владимиров, сменщик Кравченко, показывает фотографии, хранящиеся в сторожке. — Глупости про него болтают: он в карты вообще не играл, хоть и цыган. А медведя ему подарили за то, что у него образцовое фермерское хозяйство было: вкалывал как проклятый.
Умер фермер осенью прошлого года. Машка осталась без присмотра, голодала. Жена Кравченко к тому времени уже и за собой не могла следить, не то что за огромным зверем. (Она пережила мужа на месяц-другой...)
— Нам стали звонить люди, рассказывать про брошенную медведицу, — вспоминает лесничий Александр Пучин. — Кто-то ее жалел, другие боялись. Мало ли чего может натворить голодный хищник. Решили мы ее забрать к себе.
За медведицей приехали чуть ли не в день похорон Кравченко. Кое-как погрузили в машину, привезли в лесничество. Тогда-то и обратились лесники к губернатору с просьбой оказать материальную помощь. На воле Машка выжить уже не сможет, а чтобы содержать ее, понятное дело, нужны деньги. Полгода областное начальство решало вопрос, а когда наконец решило, Машки в Орехово-Зуевском районе уже не было.
Директор лесхоза, до которого в конце концов удалось-таки дозвониться, говорит, что от бюджетных денег на Машку он отказался: запоздала помощь. Уже несколько месяцев медведица живет в реабилитационном центре для диких животных при биостанции МГУ в Чашникове. “Людей с улицы” к Машке не подпускают. Кроме биологов и обслуги общество ей составляют только сородичи Фома и Кузьма — чашниковские старожилы.
Зам директора центра Владимир Деулин рассказал, что чувствует себя медведица сейчас замечательно, освоилась на новом месте вполне. Минувшую зиму она впервые в жизни провела в спячке. Биологи считают, что слухи о Машкином пьянстве слишком преувеличены. Хотя, по словам Деулина, у животных действительно очень легко вырабатывается алкогольная зависимость. Машке, разумеется, выпивку больше не предлагают. Раз в неделю семья москвичей, прознавшая о ее горькой участи, привозит ей банку варенья.
Словом, символу “Единой России” удалось начать новую жизнь. В родные края Машку не тянет. Она, к счастью, никогда не увидит того, что осталось от образцового фермерского хозяйства, в котором провела лет 15 своей косолапой жизни. Даже медвежье сердце такого зрелища может не выдержать...
