Дорога на войну начинается во Владикавказе. Чтобы попасть в Южную Осетию из Северной, надо проехать через Рокшский перевал по Транскаму. Эта магистраль, которая раньше кормила не только Южную Осетию, но и значительную часть Грузии, теперь пустынна. После того как Грузия перекрыла путь грузам из Южной Осетии, больше не приходится стоять часами в очереди на таможне. Закрылись и многочисленные шашлычные, и магазинчики вдоль трассы.
Зато помимо паспортного и таможенного контроля на границе путники теперь проходят своеобразный фейс-контроль уже на автовокзале во Владикавказе. Водитель, прежде чем посадить в свою машину, спросил, кто я по национальности, заподозрив во мне грузинскую кровь. — Грузинам туда нельзя.
По дороге Славик Засохов, так звали водителя, предложил послушать “осетинские народные песни”. Самая его любимая народная песня была на русском языке, в ней говорилось о доблестных “защитниках Цхинвала”, их героической жизни и красивой смерти.
— Моему сыну 20 лет, — рассказал Славик. — Он в этом году нашел хорошую работу во Владикавказе. А теперь бросил работу, вернулся домой и по ночам стоит на посту, охраняет Зарскую дорогу.
В прошлую войну на этой же Зарской дороге погиб дед парня, тесть Славика. Он ехал в автобусе с осетинскими беженцами, который был расстрелян из засады.
— Мой сын не мог иначе поступить, — говорит Славик. — Друзья перестали бы его уважать. Они и так уже намекали: ты, мол, во Владикавказе хочешь отсидеться.
После Джавы на блокпосту осетинской милиции нам советуют поторопиться, чтобы успеть проскочить через грузинские села до наступления темноты: ночью там опасно.
У села Кехви на въезде в грузинский анклав помимо миротворческого поста дорогу контролирует пост грузинской полиции. Над вагончиком с надписью “ГАИ” развевается грузинский государственный флаг. Полицейские заглядывают в машины, проверяют документы у всех пассажиров. По достигнутым в Москве договоренностям этого поста быть здесь не должно, тем не менее он есть. А грузинский пост между Тамарашени и Цхинвалом превратился в настоящую крепость.
В 2 часа ночи на пятницу нас разбудили два мощных взрыва. Затем началась автоматная стрельба и продолжалась минут сорок. Утром стороны обвиняли друг друга. Ночные перестрелки в Южной Осетии становятся все более обычным делом. Наутро понять, что произошло и кто первый начал, практически невозможно. В субботу утром миротворцы усадили журналистов в свои “уазики” и в сопровождении БТРа и миссии ОБСЕ повезли по горной дороге. Ехали долго и наконец оказались на лужайке, окруженной лесом. Там было разбито несколько палаток и толпились вооруженные люди. Это был пост куртинской полиции, установленный для охраны объездной дороги. Дорога недавно была построена для того, чтобы связать между собой грузинские села в объезд Цхинвала. Командир полицейских по имени Тенгиз орудовал автоматом, как дирижерской палочкой.
— Убери это, короче! — он наставил на меня дуло автомата, увидев, что я достала фотокамеру. — Выключите камеры! — приказал он телеоператорам. Как мы их ни уговаривали, полицейские категорически отказывались становиться телезвездами. Их можно было понять: по решению Смешанной комиссии и этот пост должен быть давно убран.
Командующий миротворцами генерал Набздоров выразил желание осмотреть местность вокруг поста.
— Там мины! Туда нельзя! — закричали полицейские.
— Значит, взорвусь на фиг! — ответил генерал и мужественно полез в заросли. За ним двинулись всего 2—3 человека, остальные остались на лужайке. Мелькнула мысль: “А вдруг и впрямь мины?” Между тем вокруг как из-под земли появлялись все новые люди — в гражданке и камуфляже, некоторые с оружием. Вскоре примчался и сам губернатор провинции Шидо-Картли Михаил Карели. Он тяжело дышал, словно пробежал несколько километров. Он сразу сообщил командующему, “что зоны конфликта уже нет” и что здесь “территория Грузии”. С журналистами Карели обошелся столь же холодно, как и Тенгиз, и снимать данную часть территории Грузии запретил. Можно было бы еще подискутировать с Карели, но тут мы заметили идущую по направлению к нам большую толпу мужчин в гражданской одежде, многие из которых были вооружены. Против таких аргументов возразить было трудно, и проверка объездной дороги на этом была завершена.
Но не надо было ехать так далеко по горным дорогам, чтобы узнать то, что и так известно всем в Южной Осетии... Соглашение, подписанное в Москве 15 июля в рамках СКК, не выполняется. Грузинские вооруженные формирования, введенные в зону конфликта, не выводятся, их становится все больше. Незаконные посты не убираются, наоборот — укрепляются и становятся блокпостами. Постоянная комиссия, которая должна была заседать непрерывно, собралась один раз и фактически не работает. Между тем Южная Осетия все больше приобретает облик воюющей республики, и ночные перестрелки уже никого не удивляют.
