В субботу — на работу!

Все мы знаем, что в субботу

Мы не ходим на работу,

А у нас суббота каждый день.


Эти строчки из блатной песенки, которую в детстве подцепил я на улице, вспоминались мне три минувшие субботы, когда спешил на встречу с первым заместителем мэра в правительстве Москвы Владимиром Ресиным. Он посадил меня в “Ауди” и давал интервью, пока машина мчалась из конца в конец Москвы.

Объезд длится с утра до вечера. Состоит из циклов, каждый в три этапа. Движение к объекту. Визуальный осмотр. Штабной разбор полетов. За день посещается пять-шесть площадок. На окраинах и в центре, в новой и старой Москве, обжитых районах и там, где конь не валялся.


В первую субботу начал с Куркина, среди новеньких домов в недавнем чистом поле. Через час оказался на Воробьевых горах, где возводят колоссальную библиотеку. Потом — в Печатниках, у Сукиного болота, где пока плавают дикие уточки. Закончилось все в тот день в Кожухове за границей МКАД, “среди долины ровныя”.

Во вторую субботу проехал шесть станций. В тот день я увидел два новых района и две новые школы, одна из которых напоминает дворец спорта. На проспекте маршрут Ресина пересекся с маршрутом субботнего объезда Лужкова. В Международном университете им показали двор под прозрачной крышей с деревянными стропилами, как в Манеже. Инженер Бетанкур порадовался бы. Мэр Лужков похвалил автора крыши, а Ресина назначил председателем госкомиссии, которая ее примет и проверит, чтобы не повторился “Трансвааль-парк”.

— Что будет с “Трансвааль-парком”? — спросил я.

— Развлечений не будет. Устроят оздоровительный комплекс, тренажерные залы, грязевые ванны…

В третью субботу снова возникли Куркино и Воробьевы горы. Потом “Триумф-палас” — самый высокий жилой дом Европы.

Все это происходило в июле, накануне Дня строителя. К нему с давних времен приурочивают открытия уникальных сооружений. Поэтому я поинтересовался:

— Что сдадите ко Дню строителя? Чем удивите?

— Это в советское время к празднику — 7 ноября, 1 Мая — любой ценой, не считаясь с экономикой, качеством, сдавали объекты. Сейчас работаем не от праздника до праздника, а строго по графикам.

В августе, считайте, к празднику, сдадим самый крупный в Европе и первый в России ледовый дворец в Крылатском. Под крышей можно будет кататься на коньках, играть в хоккей круглый год, проводить соревнования на высшем уровне.

Откроем галерею Ильи Глазунова. Старый Дом культуры на Волхонке надстроили, роскошно отделали и превратили в музей.

Самое главное — школы, которые к 1 сентября должны открыть, и детские сады.

— Почему так часто ездите на Воробьевы горы?

— Высотное здание МГУ построено в 1953 году по предложению Сталина. С тех пор полвека ничего подобного не появилось рядом с ним. Пришло время вернуться сюда и построить фундаментальную библиотеку на пять миллионов томов. Это громадное здание, в нем сорок залов, в том числе актовый. Площадь равна 60 тысячам квадратных метров. Это десять Манежей. Проект разработан давно, двадцать лет назад, при советской власти.

— Кому мы обязаны реализацией проекта?

— Президенту России, мэру Москвы, ректору МГУ…

— Что, Путин попросил Лужкова?

— Зачем его просить. Лужков патриот своей Москвы, и его просить было не надо.

— Откуда деньги?

— Финансирование двойное. За счет инвестиционного контракта и за счет государственных ассигнований.

— Неужели у инвесторов возник интерес к библиотеке, что, там появится персональный зал для них?

— Что вы! Инвесторы вкладывают деньги в жилой квартал поблизости, там построим семь жилых комплексов, 2500 квартир. Треть квартир получат преподаватели. При Сталине они получили около 200 квартир в комплексе высотного здания. Теперь — свыше 700.

Да, на Воробьевы горы езжу каждую субботу. Все здесь меняется на глазах. Уникальная стройка, такие проекты выпадают на нашу долю раз в жизни. О них помнят, рассказывают внукам. Кому-то в прошлом выпало счастье строить высотное здание МГУ, кому-то сейчас — фундаментальную библиотеку. В январе исполнится 250 лет Московскому университету. Все сделаем к юбилею.

— В Москве в среднем на душу приходится 23 квадратных метра жилой площади. Как вы выразились однажды, это все равно что сказать: “средняя температура по больнице нормальная”. У кого-то шесть метров, у кого-то сорок, в среднем выходит 23... Вы намерены за несколько лет достичь 30 метров. Неужели это реально?

— Почему нет? Повысили с 18 метров до 23. Будет 30. Объемы наращиваем. Темпы увеличиваем. Все видят — Москва в лесах. Построим за четыре года 20 миллионов. Планку такую высокую поставили, стремимся к ней, в Европе и Америке в среднем люди имеют 40—70 метров. Чем мы хуже?

— В Москве, единственном городе России, очередники времен СССР получают квартиры бесплатно. Как быть молодым — стоять в очереди двадцать лет?

— У нас задействована программа “Молодой семье — доступное жилье”. В прошлом году около двух тысяч семей получили квартиры по льготной цене в 15 домах. В семьях участников программы родилось 250 детей. Будем строить для них восемьсот тысяч квадратных метров в год. Это домов 50. Для нас поддержка молодых — один из приоритетов.

— Владимир Иосифович, я смотрю, в программе объездов не стало Марьинского парка.

— Там все сделано.

Первый раз с Юрием Михайловичем мы добрались туда на вертолете в феврале 1993 года. Приземлились у полей аэрации. Многие отговаривали начинать там дело. Тогда парк не рос. Люблинские поля орошения — это вам не Ходынское поле. Их дыхание ощущали жители Кузьминок, за десять километров чуяли. Сохранять это историческое наследие мы не хотели. Лужков принял решение. Миллионы тонн грязи вывезли. Миллионы тонн чистого грунта завезли. О люблинских полях орошения забыли. Все видят Марьинский парк, улицы, станции метро, башни, храм “Утоли моя печали”. Главную Братиславскую улицу мэр вообще назвал улицей XXI века.

В январе, спустя десять лет после полета с Лужковым, мы с ним побывали здесь в последний раз.

— Как-то вы отметили событие?

— Отметили, была торжественная встреча с москвичами, здесь теперь 200 тысяч живет москвичей. Но главное — наметили, что еще надо сделать.

— Что, например?

— Почтовые отделения, сберегательные кассы, но это сделают без меня. В Марьинский парк я больше ездить не буду. Буду ездить в Куркино, Кожухово, Печатники, Митино… Везде интересно. В Куркине надо через год все закончить. В Кожухове — развернуться на месте деревни, построить миллион двести тысяч квадратных метров. В Печатниках вывезем миллион тонн свалки, завезем грунт, как в Марьинском парке. В Митине соорудим дома в 35 этажей.

— Так ведь это небоскребы!

— Чему вы удивляетесь? Мы монтируем типовые дома по 25 этажей. Они выше высотных зданий Сталина.

Определено 60 зон вблизи Третьего и Четвертого транспортного колец, где построим небоскребы. Это дома в сорок этажей и выше. Их будет, по подсчетам Института Генерального плана, около 200! Первый появился у Можайского шоссе, “Эдельвейс”, в нем 44 этажа. В декабре произошло событие, отмеченное в Книге рекордов Гиннесса. У “Сокола” с помощью вертолетов установили шпиль. Высота “Триумф-Паласа” достигла 264,1 метра.

Никто в правительстве Лужкова не ставит задачу бить рекорды высоты. Но город растет вверх. Это факт. Другого пути в XXI веке у Москвы нет. Есть желающие жить в небе, есть у людей деньги покупать там квартиры. “Алые паруса” высятся в Щукине. Башни “Воробьевых гор” — на юго-западе. “Континенталь” на проспекте Маршала Жукова — небоскреб в 48 этажей. “Вертикаль” на Ленинском проспекте — 50 этажей. Башня “Россия” поднимется на 116 этажей в “Москва-Сити”…

Вширь нам развиваться некуда. Можно расти вверх, углубляться в землю. Все знают храм Христа. И не все знают: под ним мы построили еще один храм Преображения, такой же вместимости, на 10 тысяч человек. В нем отпевали убитого журналиста Хлебникова. Там же музей, административные и хозяйственные службы, подземный гараж под храмом. Святейший патриарх Алексий II благословил нас на благое дело. Фарисеи попрекают, обвиняют в святотатстве.

— Под Манежем федеральные чиновники подземный гараж не разрешили, не понимаю — почему…

— И я не понимаю. Под Манежем будут выставочные залы и галереи, разместится хранилище картин, администрация, и здесь мы освоим подземное пространство.

Еще раз скажу: другого пути нет. Мы не просто реконструируем гостиницу “Москва” и универмаг “Военторг”. Вводим в оборот подземное пространство. Тысячи квадратных метров. Подземные этажи появятся у “России”, “Детского мира”.

Манежная площадь с торговым комплексом “Охотный ряд” не исключение, а правило, пример для других центральных площадей Москвы. Подобные подземные комплексы проектируются под Тверской, Лубянской площадью, площадью Белорусского вокзала…

Мы перекрываем дворы и даем городу площади под крышей. Они востребованы. Перекрыли Гостиный Двор, там теперь всегда многолюдно, проходят выставки, праздники, показывают моду. Перекрыли двор Музея Пушкина, там Михаил Ефимович Швыдкой ведет передачи по телеканалу “Культура”…

— А директора его учреждений суют строителям палки в колеса, возмущаются крытыми дворами, подземными гаражами…

— Перекрыли мы двор галереи искусств Зураба Церетели на Пречистенке, там теперь часто собираются сотни людей на корпоративные вечера. Перекрыли двор Международного университета Гавриилы Харитоновича Попова, что вы видели. Перекроем дворы новой гостиницы “Москва”…

…Пока длилось очередное совещание, которое вел Ресин, я вышел на Ходынское поле. И впервые увидел картину, которая от всех закрыта домами Хорошевского шоссе и Ленинградского проспекта. Весной год назад грохот авиационных двигателей сменил шум строительных машин. Началась закладка фундаментов элитного комплекса. Все дома в нем разной архитектуры, разной высоты — от 4 до 23 этажей. Они поднялись полукругом по дуге свыше километра. Самые высокие стоят вдали по краю поля, другие, понижаясь к центру, образуют амфитеатр. Перед ним пока необъятный пустырь, но на его месте возникнут арена, луг и парк.

Над домами поднимутся высотные гостиницы, офисы, жилые башни вровень с “Триумф-Паласом”. Пока небоскреб в гордом одиночестве царит над безлюдным пространством.

Как сделать так, чтобы на Ходынском поле осталась память о прошлом и началась новая жизнь? Несколько лет разрабатывался проект, встреченный в штыки фанатами, объявившими землю в пяти километрах от Кремля “Бородинским полем”. Они призвали жителей округи встать грудью на защиту пустыря, “принадлежащего всей России”.

Коренные москвичи не могли видеть Ходынское поле, потому что оно принадлежало военным, использовалось авиационным заводом, слыло закрытым объектом. Теперь земля принадлежит городу.

В память о летном прошлом Ходынского поля построят на нем Национальный музей авиации и космонавтики. Подобного у страны нет, хотя она проложила людям путь в мировое пространство. Сохранится на поле взлетная полоса, где приземлился из Берлина самолет, доставивший в Москву Знамя Победы. По краю полосы выставят отечественные летательные аппараты, самолеты военной и гражданской авиации, вертолеты — все, что движется в воздухе.

По взлетной полосе можно будет прогуливаться, как по аллее, кататься на велосипеде, роликах. Время от времени с нее смогут улететь из Москвы новые модели самолетов конструкторского бюро. Оно останется на прежнем месте.

В конце объезда я спросил:

— Понятно, в субботу у вас отдыха нет. Как проводите воскресенье? Чем занимаетесь?

— Отдыхаю.

— Лежите на диване?

— Лежу на диване, гуляю с собаками. У меня две собаки, одна по имени Тиль, сибирская лайка, другая собака по имени Джерри, маленький английский терьер. Они меня признают за хозяина, ходят со мной.

— А спорт?

— Ни во что не играю, ни в футбол, ни в теннис.

— Давно начали объезды?

— По всей Москве — лет пятнадцать назад, когда меня назначили председателем Московского строительного комитета. До этого работал начальником главного управления и по субботам посещал свои объекты. В рабочие дни времени не хватало. Иногда воскресенье приходится посвящать массовому объезду, ознакомлению.

— Значит, в воскресенье работаете?

— Иногда и в воскресенье.

— Когда же отдыхаете?

Этот вопрос так и остался без ответа...


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру