“Мегахаус” возвернулся из затяжного музыкального трипа по восточноевропейским городам и весям, в котором чего только не пронаблюдал. И извивания нового состава группы “Океан Эльзы” перед украинскими олигархами-богатеями в ночных заведениях Одессы, и альтернативный напор юной молдавской рок-поросли на кишиневских опен-эйрах, и, наконец, недельный расколбас европейских суперзвезд на шумном острове посреди Дуная, на легендарном будапештском фестивале “Sziget”. Обо всем этом — в следующую среду, сегодня же — о тусовке, на которую “Мегахаус” ломился, аж поменяв из европ обратный билет. Спешил, что называется, на всех парах с корабля на бал лицезреть в столичном саду “Эрмитаж” одну из главных музсенсаций сезона — развеселых гей-диско-трэшеров “Scissor Sisters”.
Надобно сказать, главный изюм музыкального фестивального лета успел безжалостно обломать тот же “Sziget”, отказавшись лететь в Будапешт по смутным причинам буквально за два дня до выступления. Зарядивший с субботнего утра безутешный дождь наталкивал на невеселую мысль о том, что и в Москве все накроется дырявым тазом и капризно-изнеженные модные гастролеры откажутся выходить на промокшую сцену перед залитой ливнем полупустой лужайкой. Однако “Scissor Sisters”, невзирая на всю гламуристость и эстетство, не стали ни выеживаться, ни выкобениваться, хлопнули по рюмахе для сугреву и за здравие празднующей 30-летие солистки-вокалистки Аны и забабахали феерический суперзажиг, диско-рок-дансинг с раздеванием и выходами на бис на радость самой модной московской публики, заполнившей-таки сад “Эрмитаж”, наплевав на погодную вакханалию. VIP-ценители музактуальности тоже не оплошали, запаслись плащами-дождевиками, натянули капюшоны и впитали плод сан-францисской gаy-culture от первой до последней ноты. Земфира, Лагутенко, Надя Сказка, Рената Литвинова, Шура БИ-2 приплясывали и делились наперебой впечатлениями...
Закулисную болтовню со звездными выходцами из гей-кабаре “Мегахаус” начал, обойдя назойливый вопрос о соответствии названия и сути модной группы... Само словосочетание “Сестры-Ножницы” (“Scissor Sisters”) хоть и обозначает определенные маневры в лесбийских игрищах, к участникам группы отношения не имеет. “Лесбиянок среди нас, к счастью, нет. “Scissor Sisters” — это три гея, натурал и бывшая владелица гей-клуба”. С поздравления последней с 30-летием и начали.
— Тридцатник — серьезная дата. Эдакое надо отмечать как следует.
— Самое важное для меня — встретить свой день рождения на сцене. Друзья-коллеги купили мне в подарок новое платье, и в нем я и вышла сегодня петь. По-моему, очень красивое и сексуальное. (Дорогущее, вполне гламуристое; кроме того, московские ценители надарили девице Ане вагон чебурашек — с детства любит она этого русского зверя, вытащили огромный торт на сцену, проявили внимание по полной программе. — К.Д.).
— А шампанское-то с утра было, в серебряном корыте? Ну и всякое такое, горячительное? Чего-то вы еще подозрительно трезвые все.
— Нет, шампанское мы не любим, от него башка трещит. И вообще алкоголь нам не нравится. Но нам и без него здесь вполне весело.
— Ты же на приезд в Россию имела какие-то особые виды?
— Ну да, про Россию мне весь мозг проели с самого детства. Мама просто помешана на русской культуре и с младенчества пыталась меня тоже на это подсадить. Имя дала мне как бы русское — Ана. Но только она все перепутала: по-русски-то пишется с двумя “н”, а у меня с одной... Меня крестили в православной церкви в Сан-Франциско, в довольно сознательном возрасте. Сама решила, поскольку мне нравится православие. Вся эта парча, золото, бриллианты, красота (сплошной гламур, короче. — К.Д.). Книг по истории вашей я кучу прочитала, сумасшедшие повороты у вас тут, конечно, случались. И вообще, русские люди — абсолютные крейзи, что лично мне весьма нравится.
— Вот насчет сумасшествия... После той веселухи, дискозажига, что вы на концерте устраиваете, вряд ли тянет ведь еще на какое-то там after-party...
Ана: — Конечно, мы на сцене так отрываемся, что потом хочется просто посидеть в тишине.
Солист Джейк: — А я люблю расслабиться после концерта. Еще где-нибудь поплясать. В хорошей компании. Но мы, как правило, отдельно друг от друга уже веселимся.
— В разных гей-клубах, что ли?
Джейк: — Знаешь, от гей-клубов мы устали в Сан-Франциско. Устали по полной программе. В Сан-Франциско же мощная гей-комьюнити. Куча клубов, ресторанов, кофеен. Ана была хозяйкой очень веселого, но убыточного, прогорающего клуба. Менеджер из нее никакой, поскольку сама любит неслабо отрываться. И как-то в ее заведении был развеселый Хэлловин. Ана переоделась в эдакую садомазомедсестру, а я пришел в костюме эмбриона, ну — выкидыша, такой жертвой аборта прикинулся. Ну и мы сразу друг друга на танцполе заприметили и прониклись друг другом, хотя мне женщины не нравятся, ясное дело. До встречи с Аной мы петь не пробовали, но выступали в различных драг-шоу, были голубыми королевами (трансвеститские спектакли с переодеванием, пухом и перьями). Но Ана нас всех завела и подбила на занятия музыкой. До этого Ана, кстати, тоже частенько танцевала в травести-кабаре, и ее не могли отличить от переодетого мужчины. Все были уверены, что она такой очень удачный трансвестит.
Ана: — Ну да, и меня очень прикалывало, что я всем так пудрю мозг. Но сейчас это все для нас очень мелко, мы от этого отошли. Гей-клубов выше крыше переели, очень там для нас скучно, и туда более теперь ни ногой. Тем более такой веселухи, как в моем заведении, все равно нигде уже не увидишь.
— Как же так? Ведь ваши шоу полностью на гей-эстетике замешаны?
Джейк: — У нас в группе трое музыкантов — геи. Хотя друг с дружкой мы не спим, каждый по своим адресам в этом смысле устремляется. Гей-культура и музыка диско, конечно, сильно повлияли на все, что мы на сцене делаем. И допустим, в Сан-Франциско для гей-тусовки мы суперзвезды, конечно. Но остальная Америка нас так и не захотела адекватно воспринимать. Поэтому мы уехали в Англию. И там стали номер один. С песней “Laura”. Хотя она, конечно, как и вся наша музыка, наши тексты, к гей-культуре и всем этим раскладам никакого отношения не имеет. Мы просто веселимся, делаем яркое шоу, танцуем и стебемся над чем-то. В песне “Laura” над невменяемым президентом Бушем. Песня же посвящена его жене: “Эй, Лаура, зачем же ты вышла замуж за такого урода?!” В Англии, где у людей с чувством юмора полный порядок, песня сразу и стала суперхитом. А вот в американское турне мы сейчас поедем на два месяца, так даже не представляем, как ее на концертах-то петь. Скоро в Штатах выборы опять же... Хотя ведь в Америке над Бушем тоже все ржут...
— А чего, случались у вас с американской публикой реальные проблемы, раз в Лондон слиться-то пришлось? Гомофобия, может?
— Гомофобия на музыку не распространяется, слава богу. Но быть гомосексуалистом в Америке все равно довольно сложно, несмотря на кажущуюся раскованность нравов. Нам, допустим, как-то чуть не накостыляли в музыкальном магазине. Дело было в провинциальной дыре, мы пошли купить какой-то штекер или типа того. Нас узнали местные жлобы, стали тыкать пальцами и кричать: ах, это ведь те самые пидоры, надо им навалять... Короче, еле ноги унесли. Почему люди не дают другим жить спокойно? Кому вот какое дело, гей я или натурал? Гей-сообщество Сан-Франциско даже довольно закрытый мир. Все там варятся в своем соку, сидят по домам или по специальным заведениям. По улицам-то обнявшись особенно не ходят. А я даже встречал немало отщепенцев, которые, сделав какую-то карьеру, пытаются отмахиваться рваными тряпками от самих себя. Мол, это раньше я был геем, а теперь исправился и стал как все. У меня были такие друзья-предатели. Я же никогда так не скажу. Я горжусь тем, что гей. И никогда не будет иначе.
Вот такое горделивое, развеселое гей-кабаре пободрило Москву.
За что very thanks.
