“Пока мы здесь сидим, там дефолт какой-нибудь случится”, — сказал на одном из недавних заседаний правительства нынешний глава кабинета Михаил Фрадков. Судя по всему, это слово дамокловым мечом висит над каждым премьером. Уж больно не хочется оказаться в кресле в тот момент, когда действительно “хлопнет”. Но при этом ни один из них ничего толком не делает, чтобы подобного не случилось. Одни лишь разговоры.
Что изменилось в экономике за шесть лет, которые прошли с того памятного августовского кризиса?
БАНКИ. Сразу после дефолта 1998 года чиновники и экономисты в унисон говорили о необходимости проведения банковской реформы. Не сходились только во мнении, как именно и что конкретно нужно перестраивать. Власти, естественно, пытались “построить” банкиров. Но ни одна из нескольких написанных стратегий развития этого сектора так и не была принята. И главным образом потому, что бизнес настаивал: не кредитные учреждения нужно “перестраивать”, а изменять сам подход государства к регулированию этого сектора.
В результате вместо реформы за шесть восстановительных лет мы пришли к банковскому кризису. Который в очередной раз показал: нужно что-то менять. И правительство снова поняло посыл по-своему. Фрадков стал заявлять о необходимости укрупнения и слияния банков. Хочется верить, что премьер просто не был готов к этому вопросу и сходу ляпнул, толком не подумав. Иначе печально было бы узнать, что в Белом доме, не понимая сути, опять хотят провести “зачистки” в рядах банкиров.
Тем временем о реформе и необходимости составления новой банковской стратегии уже даже не говорят. И уж тем более ничего не делают. А люди снова уходят из банков, не успев в них поверить. И опять отдают свои голоса в пользу доллара.
ИНВЕСТИЦИИ. Кто-то в российскую экономику, конечно, еще вкладывает. Но объемы инвестиций постепенно снижаются. На их место снова приходят кредиты. По данным Минэкономразвития России, только за период с января по март нынешнего года общий внешний долг экономики увеличился на 2,7 млрд. долларов и составил уже 186,9 млрд. “зеленью”.
Но самое интересное — вывоз капитала только увеличивается, перекрывая все инвестиции, привлекаемые нашей экономикой. Так, по официальным данным, чистый отток капитала в первом полугодии превысил 5,5 млрд. долларов. В то время как за этот же период прошлого года наблюдался ввоз — 3,8 млрд. баксов. И это только официальные данные. А если еще учесть, сколько денег тратится нашими гражданами на покупку недвижимости за рубежом и прочих благ, можно смело прибавлять еще столько же. Если не больше. Причем наметилась еще одна тенденция: олигархи “сливают” свой бизнес в России и вкладывают эти миллиарды на Западе.
О чем это говорит? О том, что, во-первых, интереса к нашим предприятиям нет, а во-вторых, российская экономика не может переварить весь поток денег, который мог бы прийти. Именно поэтому вся нефтянка, собирающая сейчас сливки с высоких цен на нефть, вкладывает в дальнейшее развитие производства только малую часть прибыли, а остальное банально вывозит и “осваивает” вдали от родины.
ПРОМЫШЛЕННОСТЬ. А тем временем российское производство простаивает. И даже эффект, полученный после кризиса 1998 года, никакого толчка не принес и постепенно сошел на нет. Им бы пользоваться упавшим рублем и возросшим спросом населения на отечественные товары. А вместо этого, выиграв один отрезок (который, собственно, от наших и не зависел), стали почивать на лаврах. И дождались, когда рубль постепенно начал укрепляться благодаря стремительному росту цен на нефть. В сухом остатке — серьезно подешевевший импорт, который отвоевал утерянные позиции.
НЕФТЬ. То же самое происходит и с властью. Страна по-прежнему сидит на нефтяной игле. Причем очень крепко — до развития других отраслей (не сырьевых) руки никак не доходят. Конечно, ведь наслаждаться сверхприбылями гораздо приятнее, чем вкладывать в проблемные сферы. Потому невероятно высокие цены на нефть банально расслабляют правительство, которое наслаждается изрядно пополневшим стабилизационным фондом. При этом что делать, когда наступит тот самый черный день (а он придет — в этом можно не сомневаться: рекордные цены долго держаться не могут), никто не придумал. Все надежды — на фонд. Только случись что, государственная заначка будет потрачена очень быстро. И чем латать дыры дальше — одному Богу известно.
О структурных реформах и говорить противно. На площадке каждой из них до сих пор идут ожесточенные бои между разными “группировками”. В итоге — либо реформа замораживается, либо ее превращают в настолько безболезненную и косметическую, что даже непонятно, кому она такая нужна.
А премьеры продолжают сидеть в креслах и, глядя на Горбатый мост, бояться, что случится “какой-нибудь дефолт”...
Шесть лет назад, как раз в пору дефолта и резкой девальвации рубля, магазины и рыночные развалы стали местами сражений. Граждане, вытащив деньги из заначек и спасая крохи из тонущих банков, сметали все — от ковров и телевизоров до тушенки и спичек, — да так, чтобы и правнукам хватило.
...Шесть лет спустя толпы жителей города и гостей столицы, словно забыв про летний “мертвый сезон”, не вылезают из многочисленных супермаркетов, магазинов и салонов. Традиционный период спада деловой активности остался в прошлом. Все — начиная от мини-пылесосов и заканчивая мебельными гарнитурами и автомобилями — разлетается со скоростью горячих пирожков в зимний мороз. Что это: пир перед чумой, ожидание неминуемого кризиса или даже нового дефолта?
Даже если считать, что цифры врут, картинка получается впечатляющая. За первое полугодие нынешнего года в Москве объем продаж потребительских товаров вырос почти на 9%. Это значительно больше официальной инфляции и роста доходов! Московские строители вышли почти на 5 млн. квадратных метров жилья в год, и спрос на столичные квартиры не падает. Отечественные автозаводы увеличили производство легковых автомобилей в первом полугодии почти на 10%. Несмотря на проблемы с качеством, машины не застаиваются у дилеров и не ржавеют. А растущий спрос на иномарки и вовсе не поддается никакому логическому объяснению. По данным самих зарубежных автопроизводителей, объем продаж престижных иномарок в России увеличился почти вдвое, а более доступных автомобилей среднего класса — чуть ли не в 4 (!) раза. И это только официальные цифры. Без учета “серого” рынка. Складывается впечатление, что люди стараются обменять свои деньги на что-то более ценное. Как будто банкноты жгут им карманы, не правда ли?
Правда, но не совсем. Как утверждают эксперты, активно тратить наши люди начали года полтора назад. Доходы населения все-таки растут. А куда девать заработанное? Нести в банк — опасно: по некоторым данным, запаниковавшие граждане во время последнего кризиса вытащили из кредитных учреждений около 2 млрд. долларов, а вернули обратно — чуть более одного миллиарда. И невыгодно. По итогам полугодия все вклады показали отрицательную доходность: все проценты съела инфляция. Разница между вложениями в рублях, долларах и евро заключалась лишь в размере убытков.
Да и понятие “мертвый сезон” уходит в прошлое. Раньше советские отпускники разъезжались по черноморским санаториям исключительно с мая по сентябрь. Теперь — в любое время года. Раньше — на месяц, сейчас — максимум на две недели. То есть на отдых мы стали уходить куда более равномерно, чем раньше.
Экономика особенных возможностей вкладывать тоже не предоставила. Куда податься среднему бизнесмену — хозяину какого-нибудь автосервиса? Казалось бы, дело его процветает и приносит постоянный доход. А превратить свой сервис в многофункциональный автоцентр никаких возможностей нет. Там уже и без него все схвачено — конкурент никому не нужен. Как в анекдоте: может ли сын генерала стать маршалом? Нет, у маршала свои дети есть. Что делать? Покупать себе новую машину или открывать по соседству что-нибудь типа пекарни. Которая будет приносить небольшой доход, а значит, дополнительную головную боль.
Но, пожалуй, самое главное — развитие кредита. Во всех отраслях и сферах. От покупки стиральной машины и автомобиля и до вселения в новый загородный коттедж. Как бы мы ни хаяли ипотеку, она — пусть и в зачаточном состоянии — существует и растет. По данным Ассоциации российских банков, за четыре года количество выданных гражданам ссуд увеличилось почти в 10 раз — до 500 млн. долларов. А потребительское кредитование на более мелком уровне развивается еще активнее. Спасибо рекламе.
И при чем здесь кризис? Скорее в нашем сознании произошел массовый перелом. Мы незаметно стали жить по законам общества потребления. Где одеяло покупают не к зиме, а когда поймут необходимость именно этой покупки. И еще. Шесть лет назад мы кинулись превращать деньги в товар не до, а после кризиса. Так что, даже если люди начинают бешено скупать все и вся, это еще не значит, что скоро будет обвал.
Научный руководитель Центра стратегических разработок (ЦСР) Михаил ДМИТРИЕВ — в интервью “МК”.
Ведущие экономические умы страны, не обремененные государственной службой, можно сказать, умыли руки и отреклись от насущных проблем. Центр стратегических разработок (перу которого принадлежит путинская программа 2000 года) объявил, что начал поиск новых экономических стратегий. Естественно, еще не созданный экспертным сообществом очередной глобальный документ в кулуарах тут же окрестили новой президентской программой. И ждут ее появления аккурат к выборам 2008 года. Однако экономисты отрицают, что работают над созданием программы для будущего Президента России. Дескать, документ будет составляться для страны, а не под конкретного человека.
— Михаил Эгонович, почему вы избегаете определения “президентская программа”?
— Потому что это слишком прямолинейная трактовка. Пока мы ничего подобного писать не собираемся. Речь идет лишь о проведении анализа того, как может развиваться наша экономика за пределами ближайшего 4-летнего периода. Ведь задачи власти в сфере экономической политики через несколько лет существенно изменятся. Те проблемы, которые решало и правительство Черномырдина, Касьянова, и даже сейчас — кабинет Фрадкова, возникли из ситуации, когда Россия еще не была страной с рыночной экономикой. И главным приоритетом было формирование основ рыночной системы. Эта цель уже практически достигнута. Остались, конечно, нерешенные проблемы, но мы можем ожидать, что в ближайшие 2—3 года большинство их будет снято.
Как потом наши идеи будут оформляться и в какие программы — это не наше дело. В данном случае мы пытаемся предупредить вопросы, которые рано или поздно начнут возникать у политиков. Хотелось бы, чтобы у нас к тому времени уже появились хоть какие-то предварительные ответы.
— В таком случае какого рода анализ вы затеваете?
— Допустим, в процессе завершения перехода к рынку мы удвоим наш ВВП. Но даже при этом условии Россия останется страной среднеразвитой. Наш уровень развития не перекроет самые бедные и наименее развитые страны Евросоюза. Поэтому очевидно, что, покончив с переходным периодом, мы должны попытаться понять: как стать высокоразвитой страной. Вот, собственно, такова новая повестка дня федеральной власти.
Так что важно уже сейчас начать анализировать и искать пути решения проблем, которые пока еще не так актуальны для России, но через 3—4 года станут очень даже значимыми.
— На что вы обращаете особое внимание?
— Мы наметили ряд направлений. Ключевые — развитие конкуренции и финансового сектора, без которого невозможны эффективные инвестиции. А без них — экономический рост. Плюс к этому — внешнеэкономические стратегии России. И некоторые вопросы отраслевого характера — энергетическая и транспортная политика, развитие инфраструктуры.
— То есть с нефтяной иглы мы к этому времени уже спрыгнем?
— Уменьшение сырьевой зависимости — это одна из задач, которая не утратит актуальности. Полноценно развитой страной мы не станем, если экономика будет базироваться только на продаже нефти.
