Предприняв в начале августа внушительный музыкальный трип по восточноевропейским закоулкам, “Мегахаус” добрался-таки до давно желанной цели — будапештского фестиваля “Sziget”, что гудит и будоражит жизнь ленивоватой (по темпоритму) столицы Венгрии аж целую неделю.
Гектаров триста зеленых лужаек и кустарников с вкраплениями буйной лесопосадочной полосы, ровно посреди Дуная (аккурат между старым и новым городом, Будой и Пештом), островок Обудай превращается на семь дней августа в пестрый табор тусовщиков, в концентрат развлечений. Где есть все и на любой практически вкус: высвобождающие адреналин прыжки с тарзанок и гигантских вышек для экстремалов и медитационные шатры с лекциями психотерапевтов для тихонь и натур, жаждущих успокоения. Ряды китайских, итальянских, венгерских харчевень для обжор и спортивные тренажеры, футбольно-баскетбольные площадки для борющихся с гиподинамией... Главный же акцент в этом спрессованном анклаве развлечений — источники звука. Их тут множество — больше десяти разных сцен: от металлической до цыганской.
Из любой точки острова, впрочем, понятно, где происходит главное. Огромная Main Stage (основная сцена) удивляет количеством световых ферм, свисающих из-под крыши, и притягивает отборным звуком, на который и набегает погрязший в разноформатном веселье пипл со всех сторон Обудая.
День первый.
“Sziget” еще заполнен народом лишь на половину своих возможностей. Еще ничего как следует не началось, не раскачалось. Лишь тысяч сорок музболельщиков заполняет поле перед главной сценой на первом концерте суперзвезд: неувядающие поп-стариканы “Pet Shop Boys” заставляют колбаситься под легендарные хиты 80—90-х (вся антология от “Its A Sin”до “Go West”) и юных панков с розовыми ирокезами, и брутальных дяденек в страшных майках “Slipknot”. На сцене минималистичное, конечно, со скидкой на Восточную Европу, но шоу: десяток светящихся, переливающихся белым и голубым колб-сталактитов, энергичная блондинка-барабанщица на высоком подиуме, солист-вокалист Нейл Теннант в попеременно блестящих, звездочетских плащах до пят, черном и белом.
Два месяца назад суперзвездный дуэт приступил к неожиданному, но увлекательному экспириенсу: сел писать звуковую дорожку к главному фильму немого кино, шедевру Сергея Эйзенштейна “Броненосец “Потемкин”. 12 сентября на Трафальгарской площади в Лондоне состоится live-акт, воплощающий этот саундтрек в жизнь: на гигантских экранах будет идти фильм, на гигантских сценах со световыми и прочими эффектами “Pet Shop Boys” будут вживую озвучивать советскую киноклассику.
Резиденту “Мегахауса” на территории “Szigetа” Стефану Стефану удалось скорефаниться с английской парочкой в фестивальном закулисье и порасспрашивать о происходящем.
— Уже битый месяц музыкальная пресса твердит о вашем суперпроекте “Броненосец “Потемкин”. Гадают, что же это будет, какая такая симфо-электроника. Тем не менее вы и по летним фестивалям решили-таки проехаться?
Нейл Теннант: — Мы этим летом играем только на самых серьезных фестивалях. Хотя самый насыщенный месяц август: у нас по Европе будет пять концертов. А вообще все лето посвящено нашему спецпроекту: запись, сведение и все такое...
— А как в принципе пришло это в голову: озвучить “Броненосец “Потемкин”? Ведь у вас могучие предшественники здесь в плане звукового ряда: Майзель и Шостакович...
Нейл: — Нам предложил это сделать ICA (Institute of Contemporary Arts, Институт современных искусств), и главная цель как раз — гигантский перфоманс на Трафальгарской площади в Лондоне. Как вы понимаете, это удивительное по силе историческое место, там тоже есть огромная лестница, почти как в фильме. На Трафальгарской площади происходило бесчисленное количество событий и не раз решалась судьба мира, а этот фильм тоже несет ауру судьбоносности в плане мировой истории. Для нас все это весьма волнующе, будоражаще, и мы ни на секунду не задумались, когда поступило такое предложение. Тем паче в киноиндустрии мы уже немало чего понаделали. А сам перфоманс может стать беспрецедентным шоу: центр Лондона, музыка, “Броненосец “Потемкин” на суперэкранах, сотни тысяч людей, ведь вход на представление бесплатный.
— А как вам сам фильм-то “Броненосец “Потемкин”? Это же энциклопедическое, эпохальное творение!
Крис Лоув: — Прежде чем сесть за музыку, мы просмотрели его, кажется, сотни раз.
Нейл: — Мы очень долго и внимательно просматривали сценарий и четко расписывали себе весь темпоритм. Фильм поделен, на наш взгляд, на пять частей в эмоциональном смысле. Мы написали семнадцать разных музыкальных тем для него. Вероятно, появится что-то еще до премьеры.
— Кстати, а кроме “Броненосца “Потемкина” вы русское кино-то как-то знаете?
Нейл: — Допустим, я видел два фильма за последние годы: “Утомленные солнцем” и “Вор”. Отличное, надо признаться, кино. Совсем не похожее на голливудское.
— А в Россию вы привезете свое шоу “Броненосец “Потемкин”?
Нейл: — Обязательно. Институт современных искусств как раз ведет об этом переговоры. Поскольку перфоманс должен быть на гигантском историческом пространстве: либо Красная площадь, либо что-нибудь в Санкт-Петербурге, — и для людей вход, конечно же, будет бесплатным, надо найти адекватных спонсоров. Но в 2005 году мы непременно приедем с этим представлением в Россию, Германию и Китай. А как это ни смешно, спонсор сентябрьской премьеры “Броненосца “Потемкин” в Лондоне — известная пивная компания из Санкт-Петербурга!
— Хорошо, что не Абрамович еще... Ну в России-то, насколько я знаю, вы бываете чуть ли не каждый месяц, с визитами вполне частыми...
Крис: — Мы часто бывали в Санкт-Петербурге в конце 90-х, когда там жил Брайан Ино, а его жена организовывала всяческие культурные акции. В Москве мы бывали по приглашению вашего MTV, еще приезжали на концерт Мерилина Мэнсона. Ведь это же круто — “Pet Shop Boys” летит на Мэнсона в Москву, а не в какой-нибудь LA... Чего скрывать, мы любим тусоваться по вашим ночным столицам, посещать определенные специальные, хорошо отрекомендованные нам места. Всему миру известно, что ночная жизнь в Москве, клубление гораздо пестрее, живее, бурнее, чем в прочих мировых столицах. У вас все гораздо проще, доступнее, незакомплексованнее...
Нейл: — В Москве я наблюдал вещь, которая шокировала меня, возможно, больше всего в жизни. Абсолютно голые мужчины прыгают в прорубь в двадцатиградусный мороз...
День второй.
Абсолютно неодетые мужчины, на радость “Pet Shop Boys”, имеются и на “Sziget’e”. Одно из первых ярких впечатлений феста: по тропинке меж кустиков и палаточного нагромождения (музфанаты снаряжаются на Обудай как в недельный поход: с рюкзаками, спальными мешками и надувными матрасами) навстречу “Мегахаусу” прет почти голый волосатый детина и по ходу яростно рвет на себе то, что осталось, — плавки. Разорвал, заржал и размахивая причиндалами, направился дальше. Вероятно, на концерт хэдлайнера второго дня, желтоглазого рэпера Busta Rhymes. “Эту Басту бы, конечно, засунуть куда подальше, на хип-хоп-лужайку для тинейджеров!” — бурчали рокеры в прилегающих к главной сцене барах и делали погромче CDшники с “RHCP”.
Но хэдлайнеров второго дня с полпинка не заглушить: Busta с дрэдами, в спортивном костюме, вдвоем с напарником MC лишь на сцене (все под минусовую фанеру аки группа “Корни” или какая “Фабрика-10”) пел мало, зато ругался и ржал в микрофон по полной программе. Ну, разговорчивое было у американской хип-хоп-стар в этот вечер настроение. Сначала долго и в основном самому себе понятно стебался над собственным дуэтом с “дояркой из Техаса” Мэрайей Кэрри. Потом как-то Басту резко прихлопнуло, и он выступил с рацпредложением. “Вы шмаль-то курите, пацанье? Курить — здоровью не вредить, come on, бразерс!” — короче, вытащил из широких штанин косячину и задымил гидропоникой чуть ли не в лицо охране... Жидко заполненное народом пространство перед сценой звезду поддержало, но очень умеренно.
Охрана “Sziget’а”, кстати, самые доброжелательные, судя по всему, и во все втыкающие секьюрити на свете. Ни на одном рок-фестивале мира — ни в Европе, ни в Америке — “Мегахаус” не наблюдал такой степени толерантности службы безопасности к угорающим-зажигающим музболельщикам. Охранники с впечатляющей надписью на форменных черных рубашках “IN KAL” (на что тут же сострили вечно нетрезвые рашн-туристы: “В какашку, значит, а смотрятся — как стекло и чо-то больно вежливые!”) жестко реагировали только на проявления стейдж-дайвинга (stage diving — прыжки с плеч друг друга в толпу, на руки и головы, экзальтированное перекатывание на эдаких “волнах”; после нескольких случаев давки и смертельных увечий — запрещенное развлечение на всех цивилизованных фестах мира). А в остальном вели себя как сестры милосердия: раздавали в жаркие моменты минералку, закрывали глаза на шмаль и излишние секс-откровения.
День третий.
Кстати, о них, родимых, об откровениях. Ближе к середине фестиваля на “Sziget’е” в полную силу зафункционировал “Magic Mirror” — шатер для секс-меньшинств, гей-кабаре, травести-театр, короче, модное место. Каждый вечер, впрочем, это заведение с бархатными диванами и золотой бахромой на занавесе заполнялось публикой вполне натуральной, но охочей до пикантных зрелищ. Приличные парочки, мальчики-девочки созерцали среднего уровня drag-show — трансвеститские перформансы с приглашенными звездами жанра из Канады, Бельгии и даже Южной Африки. (“Мегахаус” скучал: всяким их Леди Джениферам и Анжелам, грубым мужичинам в декольте и перьях, сроду ведь не доплюнуть до русского национального героя Леди Верки Сердючки, трансвестита любимого и желанного в каждом селе и рабочем поселке, радующего и стар, понимаешь, и млад.) Панки семьями (папа, мама и я — ирокезская семья) сбегались на садомазошоу и норовили поучаствовать в какой-нибудь мистификации с плетками и кнутами... Всеобщая толерантность всех ко всем, короче.
День четвертый.
Середина “Sziget’а” пришлась на уик-энд. И хоть фестиваль по уровню приглашенных звезд и испытывал явно проблемы финансово-гонорарные, в субботний вечер главную сцену трансформировали-таки под дорогостоящих нынче hot-star — финских рокапопсеров “The Rasmus”. “Срочно, срочно надо тащить их в Москву! Дворец спорта визжащей детворы набьется однозначно!” — вращались в ушлом “мегахаусовском” мозгу чисто промоутерские измышления. Ну а что ж? Венгерские аккуратные школьницы-отличницы в очках-велосипедах, под ручку с мамами, пришкандыбав на “Sziget” со всех окраин Будапешта (70 тысяч собралось конкретно на концерт “The Rasmus”), глазели не дыша, как солист-вокалист в переходящей черной шапочке (“От “HIM” досталась по цепочке” — опять шутили русские музфаны) скачет по специально отстроенному пандусу, болтает ножками, присев на лестницах... Главное впечатление от стерильного (по саунду) сэта скандинавских “Зверей” — “The Rasmus”: толпа... глухонемых финских подростков с флажками в шапках, котомками на плечах (шли, видать, на кумиров глазеть пешедралом аж с родины Деда Мороза) и трехлитровыми канистрами пива в ручонках, отвернувшись от сцены на фиг, наперебой горланят о чем-то языком мимики и жестов... Правильно, чего тут слушать-то...
День пятый и шестой
все отмокали от выходных, плясали под “Basement Jaxx” на главной сцене (английский электронный дуэт — настоящие шоумены, как оказалось; выскакивали как черти из табакерок из-за своих компьютеров-синтезаторов, прыгали и терлись о темнокожих вокалисток, коих привезли с собой семь штук аж), под детройтское техно от Stacey Pullen и чикагский хаус от Felix Da Housecat в танцевальном шатре. Впитывали этническо-электронные новомодности от британцев “Oi Va Voi”, француза Рашида Таха, африканский “Баобаб Оркестр” на сверхвостребованной этно-сцене (здесь, на “World Music Stage” ежевечерне собиралось не менее двадцати тысяч зрителей, невзирая на параллельные концерты звезд на главной сцене).
Надо признать, на “Sziget’е” публика ждала местных венгерских рок-героев ничуть не меньше заезжих гастролеров. А отмена выступления группы №1 “Tankcsapda” вообще вызвала отток фанатов, решивших съездить-ка домой помыться-переодеться, раз такое дело. Солист этой самой “Tankcsapd’ы” (что-то типа нашего “Би-2”, только совсем уж парни волосато-байкеровские) накануне фестиваля неудачно прыгнул с парашютом: болезненно приземлился и сломал себе... задницу. Из фестивальных обломов также вызвал бурю эмоций отказ модников года “Scissor Sisters” ехать в Будапешт (зато они навели потом шорох в Москве, на зависть прочим восточноевропейским столицам). Украинские гости “Вопли Видоплясова” должны были явить себя на экспериментальной сцене, но тоже не доехали — барабанщик вроде как руку сломал.
Наши
тем не менее худо-бедно, но на “Sziget’е” обозначились. “Дети Пикассо” — весьма эстетская группа, показала армянскую корневую музыку на гитарный лад, опять же на экспериментальной сцене. А на главной зажигали “Zdob si Zdub”. Которые, впрочем, с Россией стараются более, как говорится, не ассоциироваться. Охают, что их отсюда вытеснили силой, потому они теперь пытают счастья на румынских, словацких, венгерских концертных площадках. И ездят всюду с австрийским, между прочим, менеджментом (весьма увлекательное интервью на эту тему с Ромой Ягуповым читайте в ближайшем “Мегахаусе”).
День седьмой.
Финал фестиваля, его же эмоциональный пик осознанно пришелся на самую яркую из приглашенных звезд — “Sziget” завершил полуторачасовой live от группы “Faithless”. Абсолютный гипноз, ритуальные узоры собственным исхудалым телом и глубоким голосом рисовал на сцене господин Ролло. Завораживал, магнетизировал бесчисленную массу вибрирующих в потоке звука тел (120 тысяч человек собралось на “Faithless” — абсолютный рекорд фестивального лета)... Чистая энергия, мощная, природная, лилась от этих самодостаточных людей со сцены, не наряженной ни в какие спецэффекты, только в музыку... “Мегахаус” стоял в этом лесу пульсирующих, зараженных биоритмом “Faithless” тел и осознавал, как смешно после этого... Возвращаться к тому, что здесь.
Но надо.
