О том, что чиновники, мало-мальски обремененные властью, распродают землю, слышали все. Тем более в престижных окрестностях Звенигорода. Но чтобы частное лицо?! “Чушь какая-то”, — подумала я, прочитав письмо от жителей деревни Сальково. Ан нет: вот уже и пожарный пруд засыпали наполовину, и на полянку с памятником не вернувшимся с Великой Отечественной войны солдатам покупатель нашелся.
Когда-то Сальково было маленькой деревушкой в 48 дворов. Ее жители существовали мирно, дружно, в 1923 году написали историю деревни, которой гордятся до сих пор. С перестройкой в деревню нагрянули дачники. Рядом построили коттеджный поселок, перекрыли подходы к Москве-реке, объявили территорию частной. Один пруд в конце деревни засыпали и построили на его месте дом на сваях.
Но главные свои беды деревенские связывают с переездом в деревню семьи Ивановых. Новые соседи развернули бурную деятельность: начали разводить поросят, заняли несколько гектаров. Потом случился пожар, хозяйство пошло на спад. Вместо него фермеры открыли на селе магазин, но он не пользовался популярностью. Раз так, дом начали перестраивать под ресторан, но не доделали.
— “Веселый домик” хотели открыть, — доверительно сообщила одна из местных жительниц, — внизу кабак, наверху “нумера”. К ним и так постоянно за этим ездили. Только не довелось, убили хозяина . За что — неизвестно.
Землю фермерского хозяйства Нелли Александровна Иванова продала под коттеджи. Шесть домов, один другого круче, выросли на кургане за деревней.
— Додумались: засыпали пруд, — присоединяется другая соседка, — а случись что? Пожарные приезжают без воды, в колодцах — пусто, дома выгорают в момент. Больше воды взять негде.
Все на продажу. Рядом ломают детские сады, пионерский лагерь “Алые паруса”. На глазах у изумленных жителей “КамАЗы” со строительным мусором потянулись к пруду. Деревенские насчитали около 120—150 машин. Но менять что-то было уже поздно. Пруд наполовину засыпали. Изумленные шоферюги ответили, что никаких бумаг у них нет, а действуют они по приказу Нелли Александровны Ивановой.
Сальково делится на две части. Посреди деревни стоит газовая будка. От нее к пруду ведет дорога. Неподалеку памятник односельчанам, погибшим в годы войны. Скромная бетонная стела — 24 фамилии, цветочки, веночки, березка с лавочкой. Каждый год, 9 мая, здесь собираются местные почтить память отцов. Приезжают курсанты-пограничники, дают салют. В общем, чудо, а не участок, если вместо памятника поставить коттедж. Пруд уже продали какому-то крутому. Кто крутой? Никто фамилии не говорит.
Как считают жители Салькова, весь раздел “фермерского” хозяйства, и не только, идет с ведома главы администрации Введенского сельского округа Коваленко. Ну не может одна Иванова творить такой беспредел!
Общаться с прессой Нелли Александровна сперва отказалась. Но потом передумала и пригласила войти в дом, действительно переделанный в ресторан.
— Конечно, со стороны это все выглядит ужасно, цинично, — вдруг сказала она. Но меня замучили с этим прудом. Все пьянки, охи-вздохи под луной происходят у меня под боком. По архивным документам пруды в Сальково не значатся. У меня есть бумага из Мосводоканала.
— Памятник? Это просто бетонная стеночка, смех! Если бы сюда пришли люди, которые хотят эту землю купить, они бы в знак благодарности, что деревня пошла им навстречу, памятник переделали бы. Естественно, был бы забор, поэтому я сказала, что стоило бы это болото засыпать.
Вот как все просто, оказывается! Главы администрации Введенского сельского округа Ивана Коваленко на месте не оказалось. Так что мнение власти — кто приобрел пруд и памятник героям войны — выяснить не удалось.
— Пруд? В Салькове? — презрительно обронила дама в сельской администрации. — Их не поймешь, деревенских! Пусть между собой разберутся, а потом начальство дергают.
