— Лондон, Англия, — представлялись новые знакомые, и мы кричали: “Абрамович, “Челси”!”
Португальцы бросились обниматься после слов “Луиш Фигу” и “Криштиану Роналду”. А узнав, что я из России, гордо блеснули знаниями: “Дмитрий Аленичев”.
— “Порту!” — кивнула я. — Лига чемпионов фореве!
— “Спартак-Моску”, — ответили Мигель и Анхель. Теперь я жду приглашения в Лиссабон.
Футбол объединил всех на Всемирном молодежном фестивале в Барселоне. Ну где еще найдешь столько же известных всему миру имен? Тем более в Испании, где эта игра занимает первое место даже в девичьих сердцах и даже спустя месяц после чемпионата Европы.
Облико морале
Российская делегация стала участником молодежного фестиваля впервые. Национальный совет детских и молодежных объединений России собрал в одной палатке 40 студентов и аспирантов со всей страны. Мы познакомились только на инструктаже перед отъездом.
— Высокие каблуки не брать, Родине не изменять, — напутствовал делегатов ответственный секретарь Национального совета России Хеймер-оол Ооржак.
— Русо туристо облико морале! — отрапортовали мы и отдали паспорта для оформления виз. Для многих это было впервые. Студенты из далеких провинций опьянели от европейской свободы нравов, но слово, данное Родине, блюли с честью.
С первыми лучами рассвета палатка делегации из России оставалась пустой: со дня открытия молодежного фестиваля россияне взяли за правило досматривать сны на пляже, раз в час переворачиваясь с живота на спину, чтобы не обгореть. Хотя искушений было достаточно: в полшестого утра на пляже всюду секс — на песке, в спальниках, на полотенцах, в море и на голых камнях. Дружба народов в кемпинге — в каждом шорохе и в каждом взгляде. “Ты откуда?” — вместо приветствия вопрос на интернациональном английском, чтобы знать, на каком языке здороваться.
“Маразм” и медведи
Так называлась станция метро, рядом с которой был разбит кемпинг молодежного форума. В переводе с испанского “маразм” значит “прибой”. Впрочем, маразма в русском значении слова в организации лагеря хватало: на 10 тысяч участников фестиваля — всего 150 волонтеров, в обязанности которых входило следить, к примеру, чтобы мы не плутали по территории форума. На деле выяснилось, что многие из инструкторов не знают английского и направление показывают исключительно жестами, поэтому свой первый ланч мы искали полтора часа. После этого даже морковь с салатом и холодный гамбургер показались нам невероятно вкусными.
Мы приехали в Барселону на рассвете — раньше всех, как сборная России в Португалию. А уезжали, не в пример футболистам, в самом финале.
Три сотни натовских военных палаток прямо на побережье, на 30 человек каждая: 10 трехъярусных кроватей в два ряда и на всякий случай два входа. На входах в кемпинг — по семь секьюрити, строго спрашивающих аккредитацию на шнурке. На фонарных столбах — по камере наблюдения. И все равно в первый же вечер у сестер из сибирского Северска пропало 900 евро, спрятанные в... тампон. Еще через два дня у них же на пляже африканцы умыкнули сумку с документами и растворились в барселонской ночи на мотоцикле.
— Исключительно российский бардак, — констатировали соотечественники.
Впрочем, все минусы пляжного произвола жирным плюсом перекрывали… настоящие европейские туалеты: на неделю молодежного фестиваля испанцы провели на пляж канализацию с унитазами, горячей водой и душем.
Для Всемирного форума культур, в рамках которого проходил фестиваль молодежи, правительство Каталонии выстроило новый квартал на побережье Средиземного моря. Район Марбелья считается одним из самых дорогих в Барселоне: квадратный метр жилья в новостройках стоит там 70 тысяч евро. Территорию форума обеспечивает энергией солнечная батарея — такая же диковинка для участников из России, как заросли пальм.
Обмен культурами набирал обороты к полуночи. К двум часам заканчивались дискотеки, и дети разных народов перебирались на пляж. Песни мексиканцев до рассвета и африканские игры с огнем разбавлялись болтовней за жизнь и дискуссиями о политике на всех континентах. Ричарду Фишборну — 26. Он — президент молодежной организации Ирландии. Вместе с отцом издает молодежную газету. Очень серьезный молодой человек, чьи убеждения не способны изменить даже самые убедительные аргументы: чтобы объяснить ему, что Российский союз молодежи не коммунистическая организация и сильно отличается от пионерии, пришлось потратить полтора часа, а чтобы убедить, что медведи по Красной площади не разгуливают, — подарить фотографии Мавзолея с милиционерами и открытку Московского зоопарка.
Горячие мурсианские парни
Соседи напротив — смуглые от солнца ребята из Мурсии — пришли знакомиться первыми. Девчонки из Калининграда, Оренбурга и Магнитогорска, услышав название испанской провинции, хором спросили: “Это что?” Мурсиане, как мы прозвали соседей, не обиделись — о России они тоже знали немного: Москва, водка, Ленин и Петербург. Франциско и Карлос Мигель прилетели в Барселону с канарского острова Тенерифе. Обоим по 17. Обнаружив, что я немного понимаю испанский, но не говорю, ребята вызвались устранить языковой барьер.
— Хочешь — научим тебя “особенным выражениям”? — подмигнул Франциско-Пако.
— Валяйте! — предлагать дважды мне не пришлось.
Англо-испанский жаргон не выглядел так живописно для участников из России, как шоу семи испанцев, которые, экспрессивно жестикулируя и почти без акцента, хором выкрикивали русские слова, которые не принято писать в газетах.
На побережье я встретила англичанина. Мэтт — седьмой брат в семье лондонских работяг, подрабатывает на стройке и говорит только на языке своей родины.
— Англия — крошечное островное государство, а россиян — 145 миллионов, — возмутился сибиряк Леша. — Так почему 145 миллионов русских и весь остальной мир обязаны с пеленок учить язык твоей родины?
— Не знаю, — грустно признался Мэтт и извинился. Он дал честное слово, что возьмется за учебники русского, когда вернется домой, и спросил, как будет “Мэтт” по-русски. Мне на память пришло имя Матвей.
В День России мы должны были показать иностранцам национальные игры. Поглазеть, как русские играют в лапту, сбежались даже серьезные организаторы, а вечером нас показывали по телевизору. Что такое “цепи”, объяснять не пришлось: африканцы, поляки, аргентинцы и мексиканцы со всех ног разбегались, чтобы разбить руки и увести в свой стан проигравшего.
А вышибалы в Испании окрестили “русским футболом” и разбегались от мяча с таким восторгом, что вместо отведенных регламентом 1,5 часа игру пришлось продлить еще на два.
— Теперь понятно, почему сборная России уехала из Португалии так быстро, — делились впечатлениями португальцы. — В Европе в футбол играют по другим правилам.
