Когда говорят о том, кто захватил школу в Беслане, называют некий джамаат (который возглавляет, надо понимать, Магомед Евлоев по кличке Магас) и батальон Басаева, “входящий в состав военного маджлисуля шуры”. Что такое все эти джамааты и шуры?
Джамаат — ячейка боевиков. Они базируются по всему Кавказу. “Незаконные вооруженные формирования есть в Чечне, в Карачаево-Черкесии, в Осетии, в Дагестане. Хотя, по большому счету, террористы национальности не имеют... Основная база находится на территории Грузии, в Панкисском ущелье, и это одна из самых мощных структур боевиков”, — объяснил “МК” командир базирующегося в Ведено элитного отряда “Восток” Сулим Ямадаев. Бывший мэр Грозного Беслан Гантамиров назвал еще одну базу — Бамутское ущелье южнее села Аршты (на границе Чечни с Ингушетией).
И в самой Чечне, конечно, контролируются не все районы. На равнинной местности более-менее хозяйничают федералы — это Шелковской, Наурский, Надтеречный, Грозненский, Гудермесский районы. Чем ближе к югу, где начинаются горы, тем страшнее — в Шалинском, Шатойском и особенно Веденском районах уже рой боевиков. Туда отказываются ехать даже бывалые таксисты из Грозного...
Все группировки боевиков тесно контактируют. Курирует все их операции, по мнению Ямадаева, Шамиль Басаев, который лично отдает приказы своим наместникам в каждой из группировок. Подсчитать количество моджахедов крайне сложно. У них своя сеть и есть люди в силовых органах и среди мирного населения. Такие “мирные жители” информируют, где живут сотрудники милиции, передают о новостях и ситуации в своих областях проживания. Так что боевики в курсе всех событий в различных районах Кавказа. За это, кстати, информаторы получают “гонорар”.
Теперь о “военном маджлисуле шуры”, куда входит банда Басаева. “Шура” в переводе с тюркского — “представительский орган, правительство”. В данном случае — правительство Масхадова. Как нам объяснили в спецслужбах, сейчас в него входит от силы десять человек, каждый возглавляет свое направление. Есть даже штатный главарь по религии, который благословляет каждую операцию и одновременно является старейшиной на всех совещаниях. Имеется и главный доктор. А вот министр обороны не так давно сдался федералам.
По некоторым данным, “ингушский джамаат” получил от своих покровителей 100 000 долларов, которые сейчас отрабатывает. А, например, за голову нынешнего вице-премьера Рамзана Кадырова обещано два миллиона долларов. За “Норд-Ост” тоже сулили порядка двух миллионов. “Но этих денег ни боевики, ни их семьи так и не получили, — говорит Сулим Ямадаев. — Операцию посчитали провальной. Лишь задаток остался у руководителя операцией — Басаева”.
Про эти расценки в Чечне широко известно. За жизнь русского солдата платят около 500 долларов. За сотрудника МВД или ФСБ — около 2000 у.е. “Ставка” может возрасти и до 10 тысяч, если речь идет о голове “неудобного” политика. Сбитый российский вертолет тянет на 50 тысяч зеленых. Высока “цена” у ныне избранного президента Чечни Али Алханова — 10 миллионов долларов. Даже Путину назначили цену: 100 миллионов “зеленых”.
Родственникам террористок-смертниц обещают от 30 до 50 000 баксов. Но платят далеко не всегда. Мол, нет уже девушки, какой спрос... Боевикам нужно показать своим финансистам “качество работы”. Они обязаны передать заказчикам видеопленку, свидетельствующую об удачном выполнении операции. Кстати, любой желающий может приобрести пленки-отчеты на рынках Грозного. Там они пользуются популярностью. Кадры, где показывается, как отрезают русским солдатам головы, бомбят наши вертолеты и колонны, казнят сотрудников силовых ведомств...
