Пока на улицах других городов постовые ловят лиц без регистрации, подозревая в них потенциальных террористов и прочих нарушителей закона, в Клину местных милиционеров-паспортистов суд обязывает регистрировать по 300 человек на 50 квадратных метрах жилой площади. Вот уж точно — левая рука не ведает, что творит правая...
Улица Радищева в Клину. Юридически — городская, по сути — деревенская. По сторонам дороги стоят обычные деревенские жилища “старых русских”. Приземистый дом с нужным номером ничем не отличается от соседних. Разве что поделен на две половины — с двумя калитками и двумя входными дверями. Где-то здесь должны жить родственники 37-летнего Николая Самыгина, погибшего в результате теракта у входа на станцию метро “Рижская”. Во всяком случае, он был прописан именно здесь.
В одной половине на стук никто не открывает. Вторая вообще производит впечатление нежилой: двор зарос травой, повсюду хлам, дверь без ручки и, похоже, заколочена.
— Там Володька Иванов живет, а здесь Игнатьевы жили, но они свою половину продали, — соседи из дома напротив выглянули на шум. — Кому продали, не знаем — там никто не живет.
Из прибитого к забору почтового ящика торчит корреспонденция: письмо Клинского УВД на имя Иванова и три извещения на разные фамилии — Азимбеков, Чебанов, Кагадаев... Наконец, совместными усилиями удается разбудить хозяина полудома. Он появляется на крыльце слегка помятый “после вчерашнего”:
— Не знаю я никого. На той половине 290 человек прописано. Всех не узнаешь...
В том, что это не похмельные глюки, убеждаемся, прочитав вместе с хозяином пришедшее из милиции письмо. По жанру это ответ на обращение гражданина Иванова, просившего разобраться с законностью регистрации по соседству с ним кучи неизвестных граждан. Оперуполномоченный клинского УВД лейтенант Кукушкин сообщает, что, проверив аналогичный “резиновый” дом в поселке Нудоль, и.о. городского прокурора Кирсанов сделал заключение: “Регистрация граждан РФ в жилое помещение не может быть ограничена его площадью”. Следовательно, делает вывод Кукушкин, перенаселенность дома на улице Радищева закону не противоречит.
Участковый Игорь Голиков в ответ на вопросы корреспондента “МК” только разводит руками:
— Я сам не понимаю. Я выявил этот случай в мае, доложил начальству, теперь мне говорят, что все законно.
Майор Голиков уточнил общее количество прописанных: 291 человек. Все они внесены в базу данных паспортного стола. По базе “пробили” Николая Самыгина: уроженец Тбилиси, прибыл в Подмосковье из Краснодарского края, прописался в Клину 29 июля, за месяц до взрыва...
В прокуратуре, сославшись на занятость, разговаривать не пожелали. Г-н Кирсанов из Клина уже уехал и теперь возглавляет прокуратуру Павловского Посада. А его коллега, зам. клинского прокурора Битюцкий, послал журналиста на три буквы — в УВД.
Начальник криминальной милиции полковник Сергей Хромов, подивившись сперва благодушию прокурорских, затем поделился и своими соображениями:
— Это такой бизнес. Вы покупаете дом в деревне, собираете нуждающихся в регистрации и продаете каждому из них часть дома. Доля может быть какой угодно — хоть 1 квадратный сантиметр, законом ограничений не установлено. Больше того, когда наши паспортисты отказались прописывать человека в один из таких домов, их по суду обязали зарегистрировать. ГУВД области, я слышал, готовит предложения-поправки в законодательство, а пока все по закону.
По форме вроде бы верно, а по сути, как говаривал Ильич, издевательство. Ехали писать про жертву террора, а нашли гнездо, где легко могут найти крышу террористы. Две стороны одной медали, два конца одной большой палки. Которая лупит нас по головам.
