Гудбай, колхоз!

Процесс скупки крестьянских паев начался в Подмосковье не сегодня. Повсеместно он шел примерно по одной и той же схеме: в деревне появлялись люди с чемоданами денег, пайщиков приглашали на собрание и под соусом, что “эти бумажки скоро пропадут, как ваучеры”, предлагали продать паи новым хозяевам. Натиск крупного капитала был столь стремителен, что игра шла, как говорится, в одни ворота. Теперь кое-где ситуация, похоже, меняется. В Волоколамском районе крестьяне перешли в контрнаступление.

В колхозе “Путь Ильича” все начиналось, как и везде. Разве что крупная финансовая компания, решившая “окучить” это хозяйство, действовала более топорно, чем их коллеги в других местах. Наверное, решили: глухомань — сойдет и так. А ведь это родина лампочки Ильича! Но как бы то ни было за паи в Кашине предлагали не 9—12 тысяч долларов, как в Красногорске, а те же 9—12 тысяч, но в рублях.

— Людей созывали в клуб и уговаривали расписаться на чистых листах, — вспоминает Раиса Степановна Сафина. — Взамен давали деньги. Зачем, почему — никто толком не понимал. Кто-то думал, что начали выплачивать дивиденды, кто-то решил, что платят за аренду земли.

Если учесть, что земельные паи у здешних крестьян по 5 га, выдаваемые суммы на дивиденды больше всего и походили. Не может же сотка земли стоить 20 рублей, кумекали деревенские. Продавцы, однако, считали иначе. Через некоторое время пришел новый директор. Его появление в правлении местные запомнили надолго: под пиджаком у шефа топорщилась кобура пистолета, сопровождали его четыре автоматчика. Директор, математик по образованию, провозгласил для “Пути Ильича” новый курс. Предварительные итоги этого курса выглядят так: коровье стадо сократилось с 1500 до 900 голов, количество кур уменьшилось на 20 тысяч, и с птицеводством покончено совсем. Это за год хозяйствования по-новому. Крестьяне же просекли, что к чему, намного раньше. Еще весной провели собрание и решили размежеваться. Не в красивом политологическом смысле, а в самом натуральном: прочертить на земле границы участков и отделиться от директора-новатора. Благо свидетельства о праве собственности на землю у них никто не отбирал. Из 660 пайщиков отделиться надумали 440. Колхоз, как известно, дело добровольное...

— В райкомземе нас и слушать не захотели, — вспоминает пенсионерка Мария Дмитриевна Полежаева, — поэтому мы наняли землеустроительную фирму из Москвы, у них есть лицензия, все как полагается.

На местности выделяли не каждый участок по отдельности, а так: есть поле в 100 га — это доля 20 пайщиков. Дальше-то все равно все собираются работать вместе. В итоге получилось 12 полей площадью 2140 га (всего в колхозе было 3240 га). В бумажном варианте это десяток толстых папок с аккуратно оформленными чертежами и прочими бумагами.

25 августа инициативная группа вместе с землемерами и своими бесценными бумагами отправилась согласовывать границы с соседями. Два колхоза, совхоз-техникум и сельсовет подписали моментально, только директор-математик ставить свою подпись не захотел. От него ушли около пяти вечера. А через полтора часа в квартиру, которую снимали в Кашине московские землемеры, ворвались три громилы.

Избитые в кровь москвичи никаких бумаг не отдали, но из района предпочли сразу же уехать и ту историю сегодня вспоминать не хотят. Известно только, что один из них угодил даже на больничную койку. А местные остались. С полным комплектом документов, которые у них никто не хочет принимать: руководитель райкомзема прячется при виде ходоков из Кашина. Между тем за борьбой сбившихся с пути Ильича кашинцев пристально наблюдают в нескольких соседних хозяйствах. В отличие от районов, прилегающих к Москве, где поля давно распроданы под коттеджи, на окраине губернии крестьяне не хотят так просто смириться с гибелью своих хозяйств.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру