Глава Ингушетии Мурат Зязиков сейчас в Москве — “МК” нашел его в представительстве республики. После теракта в Беслане Зязиков был очень краток в своих комментариях. Но всем запомнились его слова о переговорах — мол, его “пытаются в это втянуть”, но он не дается.
Вчера Мурат Магомедович решил немного разъяснить свою позицию и положение дел в Ингушетии. Оказывается, улучшить его могут Англия и Норвегия. А намерению Зязикова пройти в захваченную школу в Беслане помешали “эти взрывы и эта стрельба”.
— Какая обстановка внутри республики? Что говорят люди? Чего они боятся?
— Обстановка нормальная, стабильная. Конечно, в Ингушетии с огромной болью восприняли произошедшее в Беслане, ведь мы сами оказались в подобной ситуации 22 июня. В Ингушетии этим летом погибло 93 человека, 113 было ранено, поэтому мы понимаем чувства людей в Беслане.
Сейчас ведется активная работа по улучшению жизни в Ингушетии. И несмотря на то, что в инвестиционном плане Северный Кавказ не очень привлекателен, в нашу республику вкладывают деньги инвесторы из Англии, Норвегии, даже после последних событий.
— А что вы скажете на то, что среди террористов, захвативших школу в Беслане, были ингуши?
— Это не люди, это интернациональный сброд. В теракте в Ингушетии тоже участвовали представители более чем 20 национальностей.
— Вы не боитесь возрождения осетино-ингушского конфликта?
— Наш народ мудр, он не допустит новых трений. Конечно, без помощи кого-то из местных не обошлось, но обвинять в случившемся ингушей нельзя. Ведь мы же не обвиняли никакие народы после нападения на Ингушетию.
— Но ведь уже были конфликты между ингушами и осетинами в приграничных зонах?
— Когда в Ингушетии погибли люди, у нас тоже стало неспокойно, беженцев из Чечни стали выгонять из домов. В четыре утра я обратился к народу, сказал, что нельзя обвинять кодну национальность в случившемся...
— Сейчас много говорят об ингушском джамаате, то есть группировке боевиков, базирующейся в вашей республике. Откуда этот джамаат взялся?
— По этому поводу мне ничего не известно. Если подобные группировки и существуют, то не только на территории Ингушетии, но и в остальных северокавказских республиках. Я знаю, почему сейчас об этом говорят и кто это делает. Эти люди хотят попиариться на чужом горе.
— Насколько известно, в рейде боевиков на Ингушетию принимал участие некий Магас, позже объявившийся в Беслане...
— Этого Магаса никто не видел, никогда. Как только происходит какой-то теракт в Москве, в Ингушетии, в Чечне все сразу валят на Магаса. Но никто о нем ничего не знает. Есть ли он вообще в природе — загадка. Разбираться со всем этим будет оперативно-следственная группа.
— Как вы оцениваете предложение Путина — по сути, назначать губернаторов?
— Теперь у нас будет полноценное гражданское общество, в котором будет демократия. Россия наконец осознала, что у нее собственный путь развития. Не надо подражать США, надо строить свою страну в соответствии с собственными общенациональными российскими идеалами.
— А вы сами не боитесь потерять власть?
— Я никогда не думал о власти. Я не рвусь в нее, чтобы потом ногами вперед выносили. Я не буду ничего говорить или оправдываться. Пусть люди оценивают меня по моим достижениям, по поступкам.
— Как же люди должны оценить вас по вашим действиям в Беслане?
— Я выразил свою поддержку и предложил свои услуги. Я сделал все, что было в моих силах. Никто не ожидал такого пути развития. И я был бы задействован, если бы не произошло этой ужасной ошибки, этих взрывов, стрельбы. Я был готов, но решения принимаю не я. За мной народ, а решения за штабом.
