Я встал в строй последним. Вернее, не встал, а уперся руками в землю — все, кроме меня, уже отжимались на плацу.
— Коровы вы беременные! — ревел плотный командир в сером камуфляже и черном берете. — Кто так отжимается? Под мой счет! Ниже! Ниже! Ниже задницы, я сказал!
Мои братья по несчастью потихоньку сдыхали. Многие из них так и не дожили до марш-броска, который был следом — приправленный отборным матом и элементами дедовщины.
Когда же от усталости всех начало тошнить, нас заставили глотать какую-то бурду — это был обед...
Словом, мы — в армии. Но в отличие от меня многие получают от всего этого необъяснимое удовольствие. И даже готовы платить за это деньги. За день службы — $70, за 3 — $300, за 10 — $600.
Это очередное российское ноу-хау — армейские туры. Для тех, кому в жизни недостаточно экстрима. Вместе с десятью другими “бойцами” хлебнуть романтики отправился под Ярославль и корреспондент “МК”.
Я опоздал в строй потому, что долго удивлялся увиденному в казарме — железные армейские койки были заправлены одеялами в пододеяльниках! Пододеяльники показались мне просто кощунством по отношению к реальному армейскому быту. Копаясь затем в общей куче казенной обуви, я долго надеялся найти все-таки военные ботинки своего — “среднего” — размера. Но тут как раз все было как в войсках: либо на ребенка, либо на слона.
...На военной базе под Ярославлем у нас собралась не компания, а мечта военкома. Не считая меня, восемь здоровых парней призывного возраста — студентов и бизнесменов. И все служить хотят! Да еще две девчонки из Ярославской медицинской академии.
— Да у нас как-то не получилось летом отдохнуть, — говорит одна из них, Света, — все каникулы продавщицами простояли. А тут такой экстрим! Ленку, правда, пришлось уговаривать со мной поехать — одной все-таки страшно очень. Ничего даже, что за тур пришлось выложить почти все заработанное летом. Зато круто как!
Сдаваться в армию вообще, как выяснилось, лучше коллективно. Например, Олег, сотрудник одной из московских рекламных компаний, притащил с собой в Ярославль сразу четырех друзей.
— Ну не наигрался я в войнушку в детстве, — оправдывался он. — Хотя это не очень похоже на игру, довольно правдоподобно все.
Но самый удивительный человек из бойцов тура — это Алексей, частный предприниматель из Рыбинска. Потому что в армии он уже служил.
— Я два года лямку тянул неподалеку в инженерных войсках. Но, кроме лопаты, ничего там не видел. Даже слабо представляю себе, как БТР выглядит. А здесь обещали показать.
— Ну и какие ощущения? — спрашиваю я его.
— Знаешь, в настоящей армии ты ходишь и ждешь, что тебя командиры выдерут за какую-нибудь фигню: плохо выбрит или куришь в неположенном месте. Здесь нет такого чувства, конечно. Не служба, а сплошная романтика. И еще, мы же деньги заплатили, поэтому здесь не хочется ни уклоняться, ни выражать недовольство какими-то трудностями.
— Да таких людей в военкоматах должны на особый учет ставить, в специальную книгу записывать, — поделился со мной замечательной идеей старшина лагеря по кличке Борода. — Дураки у нас все-таки в военкоматах сидят!
Поначалу бойцы действительно находились в романтическом расположении духа. Особенно им нравилось громко орать хором “Так точно!” и топать ногами с прихлопываниями под речевку: “За Курилы, за Кавказ, за Россию, за спецназ!”. Правда, такое настроение потихоньку улетучивалось — с каждым десятым отжиманием, после которого все должны были кричать “Слава ВДВ!”
Наши командиры — все как один ветераны чеченской войны — явно тащились, руководя таким контингентом, и от души прикалывались над бойцами, ностальгируя по военной службе. В ход шел весь богатый арсенал мелких командирских издевательств. Наибольшим успехом пользовались всевозможные “ядерные вспышки”.
— При угрозе ядерного взрыва боец должен упасть лицом к пулемету, чтобы расплавленный металл не забрызгал казенные сапоги, — объяснял главный командир Александр Дробяков, в прошлом майор армейского спецназа. Ему верили.
— Чего так смотрите? Шучу я. Если серьезно, то по команде “Вспышка слева (справа)!” все должны падать ногами к взрыву и вгрызаться в землю. Поняли?
Затем для закрепления этих очень важных знаний бойцы падали ногами к взрыву раз 25 и наелись земли так, что обедать уже не хотелось. Особенные эмоции в связи с этим вызывала команда “Вспышка сверху!”, потому что бойцы не знали, как в этом случае упасть ногами к взрыву. Кое-кто вообще падал на спину и долго лежал без движения — такое положение совсем не подходило для вгрызания в землю.
— А еще у нас в программе есть дедовщина, — ухмылялся Дробяков. — Но это по спецзаказу.
— Бить будете? — раздались из строя недоверчивые голоса.
— Не обязательно. Есть множество других интересных методов...
— А сколько стоит?
— Бесплатно. Бонус за наш счет.
Но дедовщину почему-то заказывать никто не захотел.
Я дезертировал сразу после обеда. Поесть поел, но в строй больше так и не встал.
Во-первых, я, как приглашенный журналист, денег не платил, и терять мне все равно было нечего. Во-вторых, в моем багаже уже имелось удостоверение офицера Вооруженных сил и пять лет службы, по которой, в отличие от ветеранов чеченской войны, у меня никакой ностальгии не было.
Желание бегать, падать и отжиматься пропало к этому времени не только у меня. Остальные бойцы долго и тщательно отмывали от жидкой похлебки и овсянки с тушенкой армейские котелки, сильно отдававшие солидолом. Им явно хотелось залечь где-нибудь в траве и уснуть.
Но деньги уже были заплачены. Ничего не оставалось, как лениво подтянуться на послеобеденное построение.
— Только что по телевизору передали, что в североосетинском городе Беслане начался штурм школы, — проинформировал бойцов Александр Дробяков. — Я, как спецназовец, вам так скажу: этих тварей надо мочить!
На некоторое время Дробяков задумался.
— А после сегодняшнего дня я всех вас возьму с собой в Чечню, уничтожать ублюдков-террористов в их логове. Поедем?
— ...
— Не слышу?!
— Поедем... — голоса были очень слабыми и неуверенными.
После обеда вместе со мной из строя пропали еще двое.
Впрочем, ни их, ни моего отсутствия никто не заметил, потому что после дообеденного нюхания сапог теперь бойцам предложили понюхать пороху. До ужина всем предстояло пострелять друг в друга на пейнтболе, полетать на вертолете и пройти полосу препятствий.
— Эх, полосу надо было в первую очередь проходить, — сетует старшина Борода. — Посмотри, какие все уже измученные к ней пришли.
Полоса препятствий — это 5-километровый круг по полю с преодолением разных преград (стен, прудов и бурелома), ползанием по-пластунски в противогазе, взрывами и стрельбой.
Одна из девчонок, Лена, проходить ее отказалась. Света решила рискнуть, отрезав путь для отступления парням — стыдно сдаваться, когда девушка впереди идет. Лена, впрочем, была другого мнения.
— Не женское это все-таки дело, — устало вздохнула она. — Но я не жалею, что поехала. Посмотри, какие здесь командиры. Настоящие мужики! Знаешь, как нам приятно было, когда Дробяков скомандовал: “Всем стоять, а девушкам упор лежа принять!” Вообще, к нам здесь особое внимание.
Света, кстати, быстрее парней прошла полосу препятствий. Выглядела она при этом, как розовый зайчик с батарейкой “Энерджайзер”. Ребята же чувствовали себя, как будто по ним танк проехал. Наверное, поэтому рукопашного боя с ветераном чеченской войны никто не захотел, кроме Алексея из Рыбинска, который продержался один полутораминутный раунд довольно достойно и упал без сил.
— Из них всех он, конечно, молодец, — шепотом поделился впечатлением Дробяков. — Но вообще-то у нас даже дети по три раунда спокойно выстаивают. А, ладно, — махнул он рукой. — Пойдемте на дембельский ужин.
Ужин был — как положено: водка, уха, тосты за десант и за спецназ. Еще должны были приехать барды — исполнители военных песен. Они приехали, но почему-то тут же уехали. Так что бойцы тура остались без военных песен.
Бардов быстро заменили музыкальным центром, из которого раздавалась на всю озаряемую костром округу песня “Спаси меня, Аллах!”. Исполнялась она на русском языке с сильным кавказским акцентом.
— Это мы из Чечни привезли, — гордо объяснили командиры. — “Чех” один поет. Мы его замочили, а кассету забрали.
Песни боевиков новоиспеченным дембелям очень понравились. Да и вообще романтическое настроение возвращалось к ним с каждым новым тостом.
— Я очень доволен, — сказал один из бойцов, Олег. — Но в армию все равно служить никогда не пойду.
— Наша идея армейских туров совершенно новая, — хвастается ее автор Денис Демин. — Раньше нечто подобное было в Израиле. Там приблизительно за ту же, что у нас, сумму россиянин мог отслужить в реальной израильской армии две недели. Потом выдавалась справка, что человек прошел военную службу в иностранной армии, и в России он уже мог не служить. Туда валили толпы тех, кто хочет откосить от призыва. Потом Минобороны это все прочухало, и это дело прикрыли. Но к нам люди едут совершенно за другим: за армейским духом. Им хочется, чтобы на них поорали, покомандовали. Хочется быть выжатым как лимон — физически и морально...
Идея и впрямь хороша. Особенно если перенять у военных еще некоторые тонкости реальной армейской службы. Можно, например, использовать армейских туристов в качестве бесплатной рабочей силы — они могут чистить сортиры, подметать плац и копать канавы. Еще можно продавать их за деньги на хозработы частным предпринимателям или отправлять на дачи к генералам. Это ведь тоже часть настоящей армейской атмосферы.
А в идеале нужно продлить тур до двух лет и включить в программу обязательное сафари в Чечне. А еще предусмотреть уголовную статью за неисполнение условий тура.
Вот тогда впечатления действительно останутся на всю жизнь.
