Их очень много — окон, в которых никогда не зажигается свет. Словно хозяева уехали далеко-далеко...
А в этих темных комнатах сидят люди, мужчины и женщины. Которым любовь необходима, как спасательный круг тонущему человеку. Как еда и вода. Они точно знают: хуже всего на свете — ослепнуть. Страшнее только одиночество.
Направление в Волоколамский центр реабилитации слепых для многих инвалидов по зрению — последняя надежда. На самое что ни на есть простое человеческое счастье.
Кристина ослепла в 16 лет — внезапная болезнь. Потихоньку стали забывать друзья и одноклассники. Рядом осталась только мама, которой досталось все: слезы дочери, бессонные ночи в клинике Бурденко. Каждый день она закапывает Кристине лекарство. Глазные капли очень дороги, но врачи сказали, что, если пропустить прием препарата, боль будет такая, словно глаз выжигают огнем. И теперь женщина боится одного — пропустить.
Первый раз она привезла Кристину в Волоколамск два года назад и ужаснулась — два унитаза на 40 человек. И поставлены как-то боком — такая гадкая издевка. Не смогла оставить дочь. Пыталась жить, как раньше: ходить в театры, по модным бутикам, даже путешествовать. А потом поняла: в мире зрячих нет места для слепого — и вернулась в Волоколамск.
Приезжают в Волоколамск со всей страны. Два брата — Алеша и Сережа — родом из маленького поселка под Ростовом. У обоих с рождения проблемы со зрением. “Наверное, потому что папа служил в Ракетных войсках”, — говорят ребята. 27-летнему Алексею вовремя сделали операцию, и он немного видит, напряженно всматриваясь в предметы сквозь толстые линзы очков. А младший, Сережка, живет в мире теней — различает только очертания. Со стороны кажется, что он дурачится, специально вращая зрачками: “Больно мне, — объясняет он. — И лучше уже не будет. Только если хуже. Нерв атрофирован”.
— Инвалиды по зрению живут в нищете. Дома перебиваются с хлеба на квас, — рассказывает директор центра Сергей Степанов. — Некоторые в центр приезжают, чтобы элементарно наесться досыта. О развлечениях и речи не идет. Я недавно столы для тенниса заказал, а чиновники спрашивают: “Как же слепые играют, они же не видят ничего!” На самом деле слепы это чиновники! А наши пациенты и в футбол гоняют специальными звенящими мячами.
Первый директор центра был энтузиастом. Мечтал построить в Волоколамске целый городок для слепых. Но воплотить светлую идею в жизнь ему так и не удалось. В советское время для слепых возводили целые микрорайоны с фабриками, где они работали. А потом фабрики начали выкупать коммерсанты. Для отчета перед налоговой оставляли на производстве одного-двух инвалидов, остальных — на улицу.
... По вечерам в комнате собираются слушатели, и Алеша читает им стихи о любви собственного сочинения. Более благодарной публики не найти. Зарема подпирает щеку рукой. Ее история проста до трагизма. Ее побили девчонки из-за какого-то местного красавца.
— Цепочку порвали дорогую, — рассказывает она. — Я очень хотела отомстить, а родители не разрешали. Думала все время об этом и заболела этой... — Зарема с трудом выговаривает по слогам, — ши-зо-фре-ни-ей.
Слепая шизофреничка — чья участь может быть хуже?
Война в Чечне уже касается всех нас. Чеченец Адам — случайная жертва этой войны. Ему всего 22 года, а волосы седые, как у старика. “От пережитого”, — объясняет парень. Адам подорвался на мине в 95-м. Поднял с земли неразорвавшийся снаряд. Через несколько часов его нашла мать. 13-летнему мальчику оторвало руку, и глаза больше не видят.
Дни Адама в родном Шали похожи как спички в коробке: встает, завтракает, потом брат провожает его в спортзал, где Адам занимается несколько часов. Вечером брат ведет его домой. “Скучно!” — вздыхает Адам.
30-летний подполковник пребывал в жесточайшей депрессии. Запирался на ключ в своей комнате и сутки напролет лежал на кровати, уткнувшись в подушку. За удачно проведенную боевую операцию его забросали внеочередными званиями, а зрение вернуть так и не смогли. Еле-еле общими усилиями педагоги выманили его на танцы. А там он познакомился с Ней. Подполковника словно подменили. Из обозленного на жизнь человека он превратился в галантного кавалера.
Работники центра до сих пор вспоминают пронзительную картину: двое слепых людей, мужчина и женщина, идут по пляжу. И компания подростков, уже раскрывших рот для улюлюканья, вдруг затихает и молча провожает их взглядами...
Дискотеки в центре, как в турецком отеле, почти каждый день. Вместо наемных аниматоров — педагоги. Иногда судьбы вершатся их руками. Видят, парень скучает, и девушка того гляди заплачет — и подведут друг к другу. За последние семь лет два раза свадьбы играли прямо в столовой центра.
Слепой человек — обуза даже для матери. Некоторые привозят детей в Волоколамск и “забывают”. Поэтому найти пару для слепого — большое счастье, значит, он сможет выжить в этом мире. Устоять. Но иногда судьба добивает.
Маша приехала в центр из далекой Сибири, а Игорь — из Мурома. Понравились друг другу, поженились, он увез ее к своим родителям. А через год Игорь умер от диабета.
— Он мне поставил невыполнимое условие: бросить учебу. А я уже на 4-м курсе пединститута на факультете дефектологии и в аспирантуру собираюсь поступать, — красавица Катя никогда не улыбается, с рождения девочка немного видела, но как-то подняла тяжелую канистру, и произошла отслойка сетчатки. — Он очень ревновал меня, хотел, чтобы я дома сидела и кушать готовила. А то что слепая — так это даже экзотично, — она рассказывает о своем несостоявшемся замужестве с жесткой откровенностью.
Зрячие мужчины довольно часто берут в жены слепых. Мол, покорнее будет. А внезапно ослепших жен — бросают.
Михалыч — местный балагур. Над его бесхитростными шутками смеются даже самые необщительные и замкнутые.
На Михалыча восемь лет назад напали бандиты, стукнули по голове и забрали деньги. В результате — тотальная слепота. Жены у Михалыча нет: то ли умерла, то ли ушла — никто точно не знает. По весне он как-то говорит: “Я к дочке поехал”. А сам два часа на остановке на холоде просидел.
А еще Михалыч мечтает о верной суке. Чтобы он ей на шею кошелек вешал, а она бы в магазин неслась и возвращалась с набитыми авоськами в зубах. Но собаку-поводыря (лабрадора или кавказскую овчарку) на пенсию по инвалидности не прокормить.
Слепые с рождения хорошо ориентируются в пространстве. Они никогда не наткнутся на дерево и не упадут с тротуара. А вот ослепшие внезапно годами сидят дома, выходя на улицу только в сопровождении родных. Не могут самостоятельно купить хлеба и перейти дорогу — звуковых светофоров в стране — раз и обчелся.
Маргарита Сорокина уже 20 лет преподает “ориентировку” — учит ослепших ходить с тростью и определять, какой свет загорается на светофоре... по звуку тормозящих автомобилей. Ученики в шутку называют ее уроки “вождением”.
“Не могу видеть открытые канализационные люки. Сразу думаю: а вдруг кто из наших пойдет! Сколько раз пыталась сама крышку подтащить...” — говорит Маргарита Сергеевна.
Самое важное для незрячего человека — научиться двигаться так, чтобы никто не заметил, что он не видит. Меряет шажками расстояние от дома до троллейбусной остановки и прислушивается к окрикам кондукторов, чтобы вовремя протянуть деньги — его толкают, он улыбается.
... Кристина вчера в первый раз в жизни сама дошла до магазина и купила три куска мыла. Радовалась как ребенок. В родном городе она стесняется выходить на улицу с тростью, а здесь ее никто не знает. “Зачем тебе три?” — спрашивает мама. “Не знаю, мне так захотелось, чтобы все радовались вместе со мной и я сказала: а давайте три!”
